Вишну Кхандекар - Король Яяти

• Название: Король Яяти
• Автор: Вишну Кхандекар
• Издательство: Известия
• Жанр: Проза
• Год: 1988

Опубликовано в журнале «Иностранная литература» №№ 5-7, 1988

Из рубрики «Авторы этого номера»

…Роман «Король Яяти» вышел в 1959 году. Писатель был удостоен за этот роман Национальной премии в 1960 г. и позднее крупнейшей литературной премии Индии «Гьянпитх».

---

И все больше отдалялся Пуру от меня. Теперь он жил, как птица, которая готова целый день кружить высоко в небе и только на ночь возвращается в гнездо. Пуру жил своей жизнью, и так много вмещала она в себя, что порой казалось, будто скоро в ней совсем не останется места для меня.

Неразумно материнское сердце. Матери хочется, чтоб сын поскорее вырос, чтоб стал он отважным воином, чтоб весь мир узнал о его великих делах. В то же время матери хотелось бы, чтоб сын вечно оставался малышом, чтоб она всегда могла защитить его и чтоб ни один волосок не упал с его головы.

Мысли об этом повергали меня в глубокое уныние, но когда Пуру спрашивал, отчего я печальна, мне было нечего ему ответить.

Неужели не дано человеку превозмочь одиночество его души?

Одолеваемая невеселыми размышлениями, я уходила на прогулки, и вид снежных гималайских вершин возвращал мне покой. Горы открыли мне тайну счастья — чтобы жить счастливо, нужно с благодарной веселостью принимать дары жизни, учиться наслаждаться красотой мира и делить свою радость с другими.

Давала мне уроки жизни и горная речушка. Наблюдая, как беснуется она в сезон дождей, я понимала, что не нужно тосковать по ушедшей юности, ибо юность не только благословение, но и проклятие. Разве мы понимаем, что творим в юности, когда вспененные воды нашей жизни ударяются в скалы, когда желания гонят нас все быстрей и быстрей и мы не замечаем, как крушим все вокруг?

В горах я поняла, отчего устремляются к уединенной жизни святые люди. Природа и человек от начала и до конца соединены неразрывной связью. Природа и человек — как близнецы, и оттого жизнь раскрывается во всей полноте, только когда они вместе — человек начинает осознавать истинную силу жизни и истинные пределы бытия. В отдалении от природы человек ограничен, и тогда он заселяет мир порождениями своего рассудка. Что казалось мне бедой, обернулось счастьем моей жизни, ибо, оказавшись вдалеке от суеты, я открыла для себя истинный ее смысл.

Но не всегда мне удавалось сохранять незамутненную ясность души. Мысли об иной жизни будоражили меня, пробуждали воспоминания о том, что не вернется, о голосе, который звал меня — моя Шама.

Я прогоняла воспоминания. Но мысли мои, как необъезженные кони, не знали удержу. Они рвались в Хастинапуру, пробирались подземным ходом в Ашокаван, к его величеству. Мне было с ними не совладать.

Однажды — Пуру шел уже восьмой год — мы с ним отправились на храмовой праздник. На площади перед храмом давали представление, и мы уселись посмотреть. Пуру сел с молодыми послушниками, а я устроилась чуть поодаль. Со мною рядом оказалась женщина с маленькой девочкой удивительной красоты. Особенно волосы — я не могла оторвать от них глаз: они отливали золотыми бликами, точно нити молний в черной туче. Я протянула руки, и девочка охотно пошла ко мне.

— Как тебя зовут, маленькая?

— Алака.

— Какое красивое имя!

И сколько воспоминаний оно пробудило во мне… Алака, названая сестра Яяти… Как мне хотелось бы, чтобы у Пуру была такая прелестная сестренка.

Хоть жизнь моя текла ровно и спокойно, мне все время приходилось держать себя в руках, иначе мои чувства все погубили бы.

Прибыл Яти и сообщил о смерти королевы-матери. Я очень горевала: она всегда была добра ко мне. Мне бы хотелось как-то услужить ей — ведь я была по сути дела ее невесткой, — но даже это было мне не суждено. А тут еще появился бродячий садху, который шел из Хастинапуры и всем рассказывал, что король Яяти забросил государственные дела, что все забрала в свои руки Деваяни, что она стала править именем юного принца Яду — будто Яяти уже нет на свете. Что могло заставить короля забыть свой долг и уйти от дел? Уже давно ходили слухи, будто между королем и королевой нет согласия… Бывают люди, которым любовь и понимание близких необходимы, как цветку роса. Если так плохи отношения между Яяти и Деваяни, если Яяти отстранился от государственных забот, что с ним дальше будет?

Я не находила себе места. Я даже думала, рискуя жизнью, пробраться в Хастинапуру, найти его величество, уговорить его бежать со мною в горы, где он будет окружен любовью, которая может возродить его к жизни. Но Пуру был еще так мал, а воспоминания о наших с ним скитаниях так свежи в моей памяти… Я могла только плакать и молиться.

— Великий боже, — молилась я каждый вечер, — даруй ему покой и счастье!

Пуру, который обыкновенно повторял за мной слова молитвы, едва ли вдумываясь в их смысл, однажды полюбопытствовал:

— Даруй — кому? Как его зовут?

Я собиралась открыть сыну имя отца, когда Пуру исполнится шестнадцать. Но жизнь шла своим предначертанным путем, показывая мне тщету моих стараний: маленький Пуру был похож на меня, но, подрастая, он обнаруживал все больше сходства с отцом. Случалось, что неожиданно подняв глаза на Пуру, я думала, будто передо мною юный принц Яяти. Сердце мое сжималось от тревожных предчувствий.

Дурные вести продолжали доходить из Хастинапуры — король месяцами не показывался людям, часто уезжал из столицы, но и вернувшись, проводил дни и ночи в Ашокаване. Болтали, будто он погряз в разврате, и окрестные жители стороной обходят Ашокаван, не желая оскверниться.

Я не верила — и верила. И терзалась, что ничем не могла помочь тому, кто был мне дороже жизни. Как всегда я попыталась утолить душевную муку рисованием. Мне давно хотелось сделать портрет сына — теперь я взялась за него. Только тут я поняла, сколь поразительным было сходство между сыном и отцом — одно лицо, одна и та же стать.

Поняла я и другое — нельзя ждать, пока Пуру исполнится шестнадцать, нельзя допустить, чтоб ему начали говорить, как он похож на короля. От меня должен узнать Пуру, что он принц крови.

Пуру долго не мог поверить — если он принц, то я должна быть королевой, жить не в глуши, а в хастинапурском дворце. Тщетно пыталась рассказать я сыну о давно минувших днях, о своенравии и ревности Деваяни, о нашем бегстве из дворца.

Выслушав мой рассказ, Пуру объявил:

— Мы едем в Хастинапуру. Я предстану перед королем и скажу: ваше величество, я ваш сын. Поручите мне дело, в котором мог бы я проявить ратную доблесть и доказать, что я достоин вас!

Юность честолюбива и уверена в себе — что ей за дело до житейских терниев. Я терпеливо убеждала сына, что нам следует дождаться, пока его величество нас сам не пригласит в Хастинапуру, но Пуру упрямился. Мне пришлось напомнить, что никто из окружающих не знает о его происхождении, что это тайна, которую он обязан хранить.

— Но не от его величества? — заносчиво спросил Пуру.

— Его величество далеко, — уклончиво ответила я.

— Ну и что? Я все равно предстану перед ним! И я не смею признаться, что я принц, и испросить отцовского благословения?

— Сын, рано или поздно твой отец узнает, кто ты. Но поклянись не торопиться и никому — кроме его величества — не раскрывать пока тайну. Теперь, когда тебе известно, кто ты, наши жизни в твоих руках.

Мой Пуру сдержал слово, но как он переменился с тех пор, как узнал о своем королевском происхождении! Конечно, все дети, вырастая, отдаляются от родителей. Жажда жизни и любви уводит их от домашних очагов. Мог ли Пуру быть исключением из вечного правила?

Сначала он увлекся охотой. Пуру с детства хорошо владел луком, теперь же он стал отличным лучником. Что же до страха — Пуру просто не знал, что это такое.

Но он познал иной страх — за любимую. Пуру влюбился, и его любовь была нежна и чиста, как юная заря на летнем небосклоне.

Мне сын ни разу не исповедался в своей любви, но в этом не было нужды. Конечно, Алака, чьи волосы мерцали темным золотом. Я подружилась с ее матерью, и дети играли вместе… Но время игр прошло. Ушли в прошлое и детские ссоры. Пуру и Алака краснели, встретившись глазами, мой сын готов был защищать Алаку от всех врагов, а Алака была готова с утра до ночи заботиться о нем.

Их влюбленность была прекрасна, но иной раз сомнения закрадывались в мою душу: нужно ли выхаживать этот хрупкий росток чувства? Ведь Пуру — принц, сын короля Яяти. Кто знает, может быть, ему суждено взять в жены принцессу и с ней продолжить род правителей Хастинапуры? Но может быть, Алака и есть та единственная любовь, которая суждена моему сыну? Говорят, тетка Алаки была когда-то в услужении в хастинапурском дворце — а Пуру королевский сын. Звезда на небосклоне и скромный светлячок в лесу — пара ли они друг другу?

— Ну и что? — спорила я с собой. — Я родилась принцессой, а стала прислужницей. Пускай Алака не голубых кровей, но она по-настоящему любит моего сына! Разве есть разница между любовью принцессы и любовью служанки?

Но какие бы споры ни вела я с собой, я ничего не говорила Пуру — не только юность застенчива в делах сердечных.

А годы летели — Пуру исполнилось девятнадцать.

…Однажды он вернулся домой с известием, что на севере племена дасью восстали против власти Хастинапуры. На подавление бунта выступила хастинапурская армия под предводительством юного принца Яду. Войско дасью движется навстречу.