Александру Громов - Тайна утренней зари

• Название: Тайна утренней зари
• Автор: Александру Громов
• Жанр: Научная Фантастика

Научно-фантастическая повесть.

Авторизованный перевод с молдавского.

«Октябрь» (Кишинев) 1956 г., № 6-7

---

— Ты хочешь увидеть все сразу? — насмешливо спросил Павел и уже деловитым тоном добавил: — Так, пожалуй, я и на работу не поспею. Давай лучше сядем в наш электромобиль, и ты посмотришь город на ходу.

— А кто поведет машину, — удивленно спросил Вова, когда Павел сел рядом с ним на заднее сиденье.

— Как, кто? — в свою очередь удивился Павел.

Вова хотел было повторить свой вопрос, но тут электромобиль тронулся с места и, подчиняясь воле невидимого водителя, помчался по улице.

В окна электромобиля видны были высокие дома с прозрачными стенами, зеленые скверы. Остались позади двухэтажные электробусы, везущие каждый по сотне пассажиров. В этот утренний час многолюдно было и на тротуарах. Вот только что вышел из дому коренастый человечек в темных очках, шагнул — и он уже на первой ленте тротуара, которая движется со скоростью пять километров в час. Толстячок торопится, перешагивает на вторую ленту, потом на третью, и уже мчится, словно рекордсмен-бегун, двадцать километров в час. Не всем его спутникам, однако, и такая скорость кажется достаточной. Двое мальчишек со школьными сумками еще и бегом припустили…

Но Вова не замечает всего этого. Его глаза устремлены на приборы управления электромобилем. Баранка вертится то в одну, то в другую сторона, словно невидимые руки искусного шофера лежат на ней. Внезапно Вова бросает на Павла тревожный взгляд, — на перекрестке зажегся красный свет. Напрасная тревога! Электромобиль послушно останавливается и ждет, пока загорится зеленый сигнал.

— Уф! — с облегчением переводит дух Вова, но тотчас замечает новую опасность. Впереди образовалась пробка из множества машин, ни свернуть, ни объехать. Вова невольно зажмуривает глаза, а Павел, поняв переживания своего племянника, молча толкает его плечом и кивает на спидометр. Стрелка спидометра стремительно откатывается к цифре «15» и держится на ней до тех пор, пока передние машины не набирают скорость.

В голове у Вовы скопилось изрядное количество различных «почему?», «отчего?», «каким образом?». Он уже готов был обрушить на Павла весь этот поток вопросов, но… электромобиль остановился, и Павел распахнул дверцу.

— Вот мы и дома! — весело сказал он. — Отдыхай, а я пока займусь своими делами. К завтрашнему дню мне надо подготовить кое-какие расчеты.

— А что у тебя завтра, экзамен?

— Как ты сказал? — Павел вопросительно поднял брови. — Экзамен? Пожалуй, ты прав, своего рода экзамен на зрелость! И мне необходимо выдержать его отлично, только отлично!

3

Весеннее солнце беспрепятственно проникало в комнату сквозь прозрачные стены, заставляя сверкать хрусталь в буфете и никелированные подлокотники кресел. Всеволод Александрович Силантьев, как всегда выбритый и надушенный, только что отложил салфетку, закончив завтрак, как продолжительный звонок заставил его повернуться к лежащей на столе коричневой коробочке, приблизительно такого размера были в старину спичечные коробки.

— Снова блага цивилизации не дают тебе покоя, — сварливо пробурчал старый инженер и нажал на кнопку рядом с экраном радиотелефона.

В стеклянном квадратике появилось смуглое и скуластое лицо юноши. На лоб, казавшийся очень высоким из-за двух зализов по углам, спадала каштановая прядь.

— А-а! Павлик! Вторая надежда великого Рима, — усмехнулся Силантьев. — Тебе пришла внезапно какая-нибудь идея, и ты не можешь дождаться, пока мы встретимся в институте?

— Вы почти угадали, Всеволод Александрович. Я хотел бы проверить один расчет, который завтра, мне кажется, будет нам полезен. Я заеду за вами через десять минут. Хорошо?

— Спасибо, что ты мне хоть на хозяйство оставляешь время, — ответил Силантьев таким тоном, что нельзя было понять: сердится он или шутит.

Всеволод Александрович выключил радиотелефон и, подойдя к пластмассовой дощечке в углу комнаты, с видом сугубо занятого человека нажал поочередно на три кнопки. Тотчас верхняя часть наружной стены открылась, как прежде открывались створки окон, и в комнату хлынула утренняя прохлада, ворвался глухой гул большого города. В солнечных лучах закружились золотистые пылинки, но мало-помалу стали исчезать, — то в действие вступили пылесосы. С легким жужжанием заскользила по паркету электрощетка, сама скатывая ковры и приподымая ножки стульев.

— Сдается мне, с тех пор как появились эти друзья холостяков, немного испортилось настроение тех, у кого дочки на выданье…

— Ну-с, какое чудо ты мне покажешь? — весело спросил Всеволод Александрович, усаживаясь в электромобиль Павла. — Ты, кажется, изобрел друга электромобилистов… глухих, слепых и рассеянных?

— Или тех, кому нужно проверить свои расчеты и некогда заниматься мелочами вроде красных сигналов, встречных машин и пешеходов, — в тон Силантьеву ответил Павел и вытащил из кармана исписанные цифрами листки.

— Значит, ученик натянул нос своему старому учителю? О, времена, о, нравы! — притворно вздохнул Силантьев. — Расскажи, однако, как ты сконструировал систему фотоэлементов для управления машиной.

— Так вы решили, что это мое изобретение? — воскликнул Павел. — Нет, нет. Это Дима Волков. Помните, я рассказывал вам о нем. Мы вместе учились… Теперь он увлекается кибернетикой. Всю схему автошофера я получил у него. И не только я. Сегодня несколько наших ребят, живущих в разных городах, выедут на таких машинах на прогулку. Мои заслуги здесь равняются нулю.

Электромобиль мчался по улице, и Силантьев с любопытством следил за работой автошофера. Сложная оптикозвуковая аппаратура управления действовала с величайшей точностью и молниеносной быстротой. Невидимые глазом инфракрасные лучи, посылаемые специальным приспособлением, установленным на машине, отражались от встречных предметов и попадали на фотоэлементы, расположенные под фарами. Тотчас приходил в движение «механизм мышления» — кибернетический аппарат — и посылал необходимый приказ мотору. В зависимости от обстоятельств электромобиль то замедлял, то ускорял ход, останавливался совсем или же сворачивал в сторону.

Павел рассеянно наблюдал сложные эволюции, которые самостоятельно проделывала его машина. Занятый своими мыслями, он закрыл глаза и с силой потер лоб, словно пытаясь прогнать нежданную усталость.

— Лучи Авроры только озарили небосвод, а тебя уже клонит в объятия Морфея, — усмехнулся Всеволод Александрович. — Потерпи еще пять дней и тогда можешь лечь почивать… на лаврах победы.

— С большим удовольствием…Но взгляните на этот листок… Он может оказаться шипом в воображаемых лаврах, — и Павел протянул Силантьеву листок с цифрами.

Но тут электромобиль остановился возле подъезда института, где работают оба инженера. Старый швейцар Потапыч увидел обоих инженеров на экране в своей кабине, и парадные двери автоматически открылись. Старик немного удивился, не найдя на обычном месте шофера. Электромобиль без шофера — зрелище непривычное, но от этих ученых можно ожидать любых чудес!

4

— В некотором смысле ты оказался прав, — сказал Павлу Всеволод Александрович. — Твой расчет действительно может принести нам пользу. Теперь мы его разберем, уточним, и ты сам убедишься, что он еще раз подтверждает те принципы, на которых базируется наш опыт.

«Спокоен и хладнокровен, как всегда», — заметил про себя юноша.

— Запомни, Павел Летягин! — продолжал Всеволод Александрович. — Двух вещей никогда нельзя делать с первого раза: влюбляться и выводить научное заключение. В науке видимость так же обманчива, как красота женщин при лунном свете. Давай, отложим окончательное заключение до того, как получим конечный результат расчета. Согласен?

— Всеволод Александрович… — начал было Павел, но вдруг почувствовал, что пол конструкторского бюро, где происходила эта беседа, потерял устойчивость и качнулся. Зазвенели лабораторные приборы, шевельнулись многоцветные схемы, развешенные по стенам.

— Что это?

Силантьев в недоумении боязливо озирался по сторонам. Внезапно Павла осенила догадка.

— Всеволод Александрович! Неужели? Мне не верится…

— Ты хочешь сказать…

— Не то ли это, чего мы столько времени ожидаем?

Звонок радиотелефона заставил Павла подскочить к письменному столу. С экрана смотрел юноша в белом халате, логарифмическая линейка торчала из его нагрудного кармана. Лицо юноши было озарено радостной улыбкой. Подняв руку с четырьмя растопыренными пальцами, юноша ребром левой руки старательно водил поперек указательного пальца, словно стремясь перерезать его пополам.

— Три с половиной? — угадал Павел. — Три с половиной балла?

— Да! А теперь — будь здоров! У меня тысячи клиентов.

— Обожди, друг. Дай обнять тебя по такому случаю!