Эдуард Берзин - Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века

• Название: Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века
• Автор: Эдуард Берзин
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
• Жанр: Культурология
• Год: 1987

В монографии освещается переломный момент в истории Юго-Восточной Азии, когда период расцвета стран этого региона в результате европейской экспансии в XVII — начале XVIII в. сменился периодом упадка, который облегчил полное колониальное подчинение этих стран в XIX в.

В книге впервые на русском языке публикуются 130 документов XVII века — письма местных правителей, договоры, жалованные грамоты и др.

---

Амангкурат II сначала пытался использовать Сурапати и его военную силу в своей игре против Голландии и получал от него тайную корреспонденцию. В 1687 г. Сурапати даже посетил Амангкурата II в его столице, но отношений вассала и сюзерена между ними так и не установилось. Не решаясь прямо напасть на Сурапати, сусухунан попытался его отравить. Попытка сорвалась. Сурапати вернулся в Пасуруан и навсегда прервал сношения с матарамским правителем. После 1687 г. Сурапати занял области Маланг и Кедири, одно время даже угрожал Мадиуну, но дальше на запад не пошел. Между обоими государствами установилось своего рода равновесие, которое было нарушено в 1703 г., когда после смерти Амангкурата II в Матараме разразился правительственный кризис. У законного наследника сына Амангкурата II — Амангкурата III (он же Сунан Мас) стал оспаривать трон его дядя, уже упоминавшийся выше Пангеран Пугер. В марте 1704 г. он бежал к голландцам в Семаранг и обещаниями новых уступок склонил к признанию себя сусухунаном. Началась так называемая Первая яванская война за престолонаследие [132, с. 237, 239; 158, с. 310; 263, с. 183].

11 сентября 1705 г. голландские войска взяли Картасуру и посадили Пангерана Пугера, принявшего имя Пакубувана I, на матарамский трон. Сунан Мас бежал к Сурапати. Осенью 1706 г. голландский экспедиционный корпус и вновь сформированная армия Пакубувана I начали наступление на государство Сурапати. 10 октября 1706 г. при осаде крепости Бангил Сурапати был смертельно ранен и месяц спустя умер в Пасуруане. Наследники Сурапати, не обладавшие полководческими талантами отца, не могли долго сопротивляться превосходно вооруженному агрессору. В июле 1707 г. Пасуруан пал. Голландцы не погнушались выкопать прах своего старого врага, сожгли его и утопили в море. Сунан Мас пытался еще организовать сопротивление в Маланге. Но 28 июля 1708 г. и он был вынужден капитулировать. Голландцы отправили его в ссылку на Цейлон, где он и умер в 1737 г. [132, с. 240–241; 158, с. 313–314; 209, с. 103; 263, с. 183].

Падение Бантама

Султан Бантама Абулфатах Агенг (1651–1683) пристально следил за бурными событиями конца 70-х годов XVII в. в Матараме. Стремясь ослабить своего старого соперника, он оказывал тайную помощь Трунаджайе и в то же время пытался, захватив западные районы Матарама, окружить владения своего другого врага — Батавии. В 1677 г. агенты Абулфатаха устроили «беспорядки» (по выражению голландского историка) в западных провинциях Матарама Приангане и Краванге, вскоре после чего эти провинции без боя перешли под власть Бантама [132, с. 229; 242, с. 414].

В 1678 г. под власть Бантама перешел граничивший с Батавией с востока Чиребон. Этому предшествовали следующие события. Когда Трунаджайя в 1677 г. захватил матарамскую столицу, в числе прочих пленных, попавших в его руки, были чиребонские князья — братья Сепух и Аном, правившие совместно. Трунаджайя отправил их в Бантам. Абулфатах предложил им свободу и титул султанов, если князья принесут ему вассальную присягу. Сепух и Аном приняли его условия.

Предвидя, что голландская Компания, хотя и связанная войной в Матараме, может ответить ему контрударом, Абулфатах энергично готовился к войне. Он направил посольство в Англию с просьбой о военной помощи и начал переговоры на ту же тему с французским резидентом в Бантаме. Франция в 1672–1678 гг. вела войну с Голландией и была особенно заинтересована в том, чтобы натравить Бантам на Батавию, поскольку почти не имела в Юго-Восточной Азии собственных вооруженных сил. С помощью английских, французских, датских и португальских специалистов, проживавших в Бантаме, а также голландцев-перебежчиков Абулфатах соорудил на бантамском побережье цепочку фортов, построенных по последнему слову европейской военной техники. Наиболее мощную из этих крепостей — Тиртаясу он сделал своей резиденцией. В эти же годы был значительно усилен бантамский флот, в состав которого вошло восемь крупных кораблей европейского типа, ничем не уступавших голландским военным кораблям [132,с.228; 158, с. 296].

Руководство голландской Компании в Батавии было серьезно обеспокоено этими действиями Абулфатаха, но не могло сразу решиться на открытую войну. Вместо этого оно стало прибегать к диверсиям и отдельным вылазкам на территорию, перешедшую под власть Бантама. Так, в 1677 г., благодаря подстрекательству голландских агентов, английская фактория в Бантаме была разгромлена местными жителями [191, с. 67]. Голландцы рассчитывали, что эта провокация приведет к разрыву между Бантамом и Англией, но их расчеты не оправдались. В 1678 г. голландцы оккупировали район Сумеданг в провинции Прианган, построили крепость в Танджунгпуре на территории, номинально подвластной князьям Чиребона, и направили в Чиребон посла, задачей которого было перетянуть чиребонских князей на сторону Батавии. В ответ на это Абулфатах пригласил к себе голландского представителя в Бантаме и в присутствии английского, французского и датского резидентов торжественно предупредил его, что всякое вмешательство Голландии в дела Чиребона он будет расценивать как объявление войны Бантаму. Перед лицом такого решительного демарша генерал-губернатор И. Метсейкер пошел на попятную [242, с. 414]. Война на этот раз не вспыхнула. Но голландцы теперь сосредоточили свои усилия на том, чтобы подорвать Бантам изнутри, и вскоре им представилась такая возможность.

По традиции, существовавшей во многих государствах Юго-Восточной Азии, султан Абулфатах в 1671 г. сделал своим соправителем своего старшего сына Абдулкахара. В 1674 г. Аб-дулкахар отправился в паломничество в Мекку. Помимо чисто религиозных целей в его задачу, видимо, входило прощупывание позиций Турции на предмет заключения военного союза против Голландии. Но Турция, традиционно союзная с Голландией (врагом своего врага Испании), всегда холодно относилась к просьбам о помощи со стороны братьев по вере в Юго-Восточной Азии. Абдулкахар (получивший в результате этого путешествия почетное имя султан Хаджи) вернулся в 1676 г. в Бантам ни с чем. Эта дипломатическая неудача окончательно подорвала его положение при дворе, и Абулфатах передал пост соправителя своему младшему сыну — Пангерану Пурбайе. Султан Хаджи удалился в свой замок Сурусуанг (также укрепленный голландскими перебежчиками) и стал выжидать [132, с. 228; 263, с. 180].

В 1679 г. голландский резидент ван Дейк сумел завоевать доверие султана Хаджи и перетянул его на голландскую сторону. Война в Матараме в это время шла к концу, и престиж голландской Компании снова стал подниматься. Хаджи имел реальные основания рассчитывать с помощью голландцев овладеть троном Бантама. Тщательно скрывая от всех свой сговор с голландским резидентом, он стал вербовать сторонников, выставляя себя поборником мира. Сторонников же своего отца и младшего брата он клеймил как «партию войны» [113, с. 296; 242, с. 414].

Между тем в начале 1680 г. в Бантам пришло известие о пленении и гибели Трунаджайи, что сразу укрепило позиции Хаджи. Голландцы же, теперь уверенные в успехе своей диверсии, возобновили провокации против Бантама. Весной 1680 г. они захватили бантамское торговое судно, следовавшее на Бали, и сбросили его команду за борт. Узнав об этом, Абулфатах в конце апреля собрал представителей знати в своей резиденции Тиртаяса и поставил вопрос об объявлении Голландии войны. Тут-то и выступила «партия мира», сформированная к этому времени султаном Хаджи. Дело дошло до рукопашной в стонах замка. Сторонники Хаджи победили, и 1 мая 1680 г. султан Абулфатах объявил о своем отречении от престола в пользу старшего сына. Из всех владений старому султану был оставлен только замок Тиртаяса, где он жил фактически под домашним арестом [132, с. 236; 158, с. 305; 242, с. 415].

Новый султан сразу же направил посольство в Батавию для заключения договора, но голландцы заломили за свою негласную помощь такую непомерную цену, что переговоры зашли в тупик. Генерал-губернатор Рейклоф ван Гуне потребовал: 1) выдать всех беглых рабов и перебежчиков, даже если они перешли в ислам; 2) наказать «пиратов и разбойников» (макасарских и малайских моряков, лишившихся из-за морской политики голландской Компании пропитания и поступивших на службу к бантамскому султану); 3) выплатить огромную сумму в возмещение убытков, якобы нанесенных голландской Компании этими «пиратами»; 4) отказаться от Чиребона; 5) не вмешиваться в матарамские дела; 6) удалить из Бантама всех иностранцев [132, с. 230].

Султан Хаджи понимал, что опубликование этих условий вызовет такой взрыв возмущения в Бантаме, что он вряд ли усидит на троне. Поэтому он ограничился декларацией о дружбе и мире с Батавией, а формального договора подписывать не стал. После смерти Рейклофа ван. Гунса в ноябре 1681 г. Хаджи тотчас послал в Батавию новое посольство — формально, чтобы поздравить нового генерал-губернатора Корнелиса Спеелмана с назначением, а фактически, чтобы прощупать, не окажется ли он податливее своего предшественника. Но Корнелис Спеелман, один из наиболее агрессивных проводников голландской колониальной политики в XVII в., не оправдал надежд Хаджи. Он, по-видимому, решил проучить колеблющегося султана и оставить его без помощи перед лицом растущей оппозиции, с тем чтобы потом запросить с него втрое больше.