Эдуард Берзин - Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века

• Название: Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века
• Автор: Эдуард Берзин
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
• Жанр: Культурология
• Год: 1987

В монографии освещается переломный момент в истории Юго-Восточной Азии, когда период расцвета стран этого региона в результате европейской экспансии в XVII — начале XVIII в. сменился периодом упадка, который облегчил полное колониальное подчинение этих стран в XIX в.

В книге впервые на русском языке публикуются 130 документов XVII века — письма местных правителей, договоры, жалованные грамоты и др.

---

Все эти своевременно принятые меры правительства Чиней привели к тому, что локальные выступления «разбойников» не слились в общенародное восстание, крестьянская война во Вьетнаме разразилась лишь столетие спустя. Положение на Севере постепенно стабилизировалось.

На Юге правительство Нгуенов имело больше свободы для маневра в своих отношениях с крестьянами. Вновь завоеванные огромные и слабо заселенные территории Тямпы и Камбоджи образовали практически неисчерпаемый для того времени земельный фонд. Нгуены охотно позволяли переселяться на эти земли не только своим подданным из старых провинций, но и многочисленным китайским иммигрантам, хлынувшим в Южный Вьетнам после окончательного завоевания Китая войсками династии Цин. Уже в 70-х годах XVII в. (намного раньше, чем на Севере) Нгуены стали поощрять развитие частновладельческих хозяйств в противовес общинным. Д. В. Деопик пишет: «Что же касается распашки нови, вырубки леса и подъема целинных земель с последующим созданием там обрабатываемых полей, то их разрешалось превращать в частные земли для постоянной (т. е. вечной) обработки при условии внесения особого налога. Этот важнейший законодательный акт, узаконивший поместное землевладение, был принят в Дангчаунге (Южном Вьетнаме. — Э. Б.) за полвека до появления аналогичного закона в Дангнгоае (Северном Вьетнаме. — Э. Б.)» [31, с. 67–68]. Зажиточные крестьяне, отделившиеся, таким образом, от общины и превратившиеся в мелких помещиков, стали надежной опорой режима Нгуенов.

Стабилизация внутреннего положения в обеих частях Вьетнама сопровождалась дальнейшим развертыванием международной торговли, в которой чем дальше, тем больше стала преобладать ориентировка на китайский рынок[66]. Одновременно продолжала вестись торговля с Голландией и в меньших размерах с Англией и Францией. Любопытно, что, хотя военные действия между Чинями и Нгуенами прекратились в 1673 г., борьба внутри северовьетнамского правительства между сторонниками мира и сторонниками продолжения войны, видимо, продолжалась еще около семи лет. Так, в письме короля Ле Зя Тонга генерал-губернатору И. Метсёйкеру, написанном в начале 1674 г., говорится: «В прошлом году король Батавии прислал мне две большие пушки, которые в своем письме описал как очень хорошие, но это не так. Мой специалист по артиллерии говорит, — что снаружи они кажутся хорошими, а внутри испорчены и негодны к употреблению. Тем не менее я благодарю короля Батавии и прошу не обижаться, что я их отсылаю обратно… Нам необходимы пушки для укрепления и обороны наших городов. Поэтому я прошу короля Батавии, чтобы он эти две пушки обменял на две другие хорошие и прислал бы еще две хорошие пушки, всего четыре. А также прислал бы серу, селитру, ядра и другие военные материалы» [прил., док. 92].

В следующем году Ле Зя Тонг снова жалуется на то, что голландцы присылают ему либо бракованные, либо малокалиберные пушки, которые он посылает назад вместе с деревянной моделью пушки, которую ему хотелось бы иметь [прил., док. 97]. На подобные требования голландский генерал-губернатор отвечал уклончиво, то ссылаясь на трудности, связанные с войной против Англии и Франции, то объясняя, что заказанные Ле Зя Тонгом крупнокалиберные пушки можно изготовить только в Голландии и доставка их во Вьетнам займет не менее трех лет [прил., док. 93, 98].

Только в 1680 г. тон писем северовьетнамского правительства в Батавию меняется. Новый король Ле Хи Тонг (1675–1705) пишет генерал-губернатору Р. ван Гунсу: «В прежние времена мои предки договорились с голландцами, что они будут ежегодно приходить торговать в наше королевство и привозить пушки, сукмо, янтарь и испанские реалы, но впоследствии голландцы стали манкировать доставкой этих товаров, и, несмотря на то что они в это время воевали со своими врагами, было бы справедливо, если бы батавский король уделял нам ежегодно из своих излишков пушки, ядра, селитру и серу, чтобы оказать нам помощь этими военными припасами, тем более что мы с нашими вельможами постановили не разрешать находиться постоянно в нашем королевстве никому из иностранцев, кроме голландцев, о чем король Батавии забыл. А сейчас наше королевство находится в мире и безопасности от врагов, поэтому король сообщает, что голландцы впредь не должны присылать нам пушки, ядра, селитру и серу. Когда же нам опять понадобятся эти военные припасы, король сообщит об этом в письме генерал-губернатору» [прил., док. 105].

Теперь, когда необходимость в военных поставках Голландии отпала, голландцы утратили возможность диктовать свои цены на северовьетнамском рынке, и король вежливо, но твердо дает это понять Р. ван Гунсу. «Мы относимся к людям Вашего Превосходительства как к своим собственным подданным и так же ценим их, однако ваши люди отличаются от наших тем, что они хотят всегда поддерживать одну и ту же цену на товары, между тем следует учитывать, что товары бывают дорогие и дешевые» [прил., док. 105].

Это письмо Ле Хи Тонга вызвало сильное раздражение в Батавии. В ответном письме Р. ван Гуне недвусмысленно грозит сворачиванием голландской торговли в Северном Вьетнаме. «Прежде, — пишет он, — от продажи товаров в Тонкине мы получали некоторую прибыль и могли покрыть наши издержки, и поэтому мы старались посылать в Тонкин все товары, затребованные главами нашей фактории в этой стране. Но уже несколько лет вместо того, чтобы получать прибыль, мы в Тонкине терпим убытки. Товары, которые мы туда послали, долгое время лежат непроданными в пакгаузах, а мы могли бы их выгодно продать в других местах. Поэтому Ваше Величество в своей высокой мудрости должны понять, что такое положение невозможно, и пока мы не будем получать никакой прибыли, мы не можем посылать товары в Тонкин в таком количестве, как раньше… В настоящее время мы посылаем в Тонкин малое судно с припасами, необходимыми для наших людей, живущих в земле Вашего Величества, а также некоторое количество денег для покупки шелковых тканей, которые нам нужны для личного потребления» [прил., док. 109].

Ноты шантажа слышны и в письме генерал-губернатора К. Спеелмана Ле Хи Тонгу, посланном в ответ на просьбу вьетнамского короля прислать рис в пораженный неурожаем Северный Вьетнам. Рис генерал-губернатор отправил в малом количестве, ссылаясь на нехватку его для собственных нужд голландской Ост-Индской компании и явно увязывая дальнейшую помощь со снижением цен на вьетнамский шелк. «Мы… — пишет он, — посылаем… ради старой дружбы между королем и Компанией наше судно с припасами для наших людей в Тонкине и некоторым количеством голландских денег, чтобы попробовать закупить по доступным ценам шелк-сырец или шелковые ткани, а если это не удастся, увезти эти деньги обратно» [прил., док. 111].

Голландскую гегемонию на северовьетнамском рынке в эти годы сильно подрывала английская, португальская и, в известной мере, французская конкуренция. В 1672 г. в Северный Вьетнам вновь прибыл представитель английской Ост-Индской компании Гиффорд. 14 марта 1673 г. Гиффорд был принят королем, который разрешил англичанам открыть факторию в Фохиене. В 1683 г. английская фактория была переведена в Тханглонг. Торговля английской Компании с Северным Вьетнамом продолжалась до 1697 г., когда произошел вооруженный конфликт между служащими английской фактории и местным населением[67]. После этого английская фактория в Северном Вьетнаме была закрыта навсегда [162, с. 30–35; 190, с. 32–34; 191, с. 66–69].

Примерно в это же время англичане попытались завязать торговые отношения с Южным Вьетнамом. В мае 1695 г. председатель Совета английской Компании в Мадрасе Натаниэль Хиггинсон направил ко двору Куоктюа (1691–1725) своего представителя Томаса Боуйера. В инструкции, которую Хиггинсон составил для Боуйера, ему предписывалось добиваться для англичан экстерриториальности, права расправы над нанятыми служащими из местных жителей, свободы от пошлин на все ввозимые и вывозимые товары, предоставления места для строительства дока и ряда других привилегий [прил., док. 130]. В инструкции также говорилось: «Позаботьтесь о том, чтобы все люди на Вашем судне вели себя вежливо и были трезвы, чтобы не было нанесено никакого оскорбления правительству Кохинхины и не причинено вреда местным жителям» [прил., док. 130].

В августе 1695 г. Т. Боуйер прибыл к берегам Южного Вьетнама, 9 октября достиг Хюэ, а 2 ноября 1695 г. был принят Куоктюа. В последовавших переговорах южновьетнамский правитель в принципе согласился на основание английской фактории в его стране, но отверг непомерные требования англичан. В апреле 1696 г. Т. Боуйер отплыл обратно в Мадрас, так и не основав в Южном Вьетнаме постоянной фактории. В 1702 г. англичане предприняли новую попытку овладеть контролем над южновьетнамским рынком. Они захватили остров Пуло Кондор, принадлежавший Южному Вьетнаму, и возвели там форт, но в 1705 г. местное население восстало и с помощью армии Нгуенов изгнало англичан с острова [21, с, 203; 162, с. 38–39].