User - o bdf4013bc3250c39

• Название: o bdf4013bc3250c39
• Автор: User
• Жанр: Прочая старинная литература

---

дне. Допил и отшвырнул бутылку подальше в кусты. – Это даже не похмелье, это поправка скорее. Так, чтобы в норме быть. А я про настоящее похмелье –

с раннего утра, когда спать не можешь, когда ворочаешься на липкой

простыни… Хоть повеситься… Знакомо?

Вместо ответа Порфирьич пристально посмотрел Добрякову в глаза.

- Хорошо, что тебе пока только это знакомо, - сочувственно произнес он. – А

чертиков белых под столом никогда не видел? А свиных рыл на потолке? А

змей кусачих да чудищ рогатых в своей постели?

Добрякова передернуло.

- В постели не видал, – поежился он. – И такое бывает?

- Еще как бывает, - старик помолчал и еще раз пристально посмотрел на

Добрякова. - Так что же, бросать не думаешь? –спросил негромко.

- Нет, отец, пока не думаю. Не все свое, видать, выпил, - усмехнулся

Добряков. – Расскажи лучше, как это – «клин клином»?

- А чо пьешь, тем и лечись, - ответил старик. – Пиво, вижу, хлещешь?

Добряков кивнул, напряженно глядя в глаза Порфирьича.

11

- Ну вот, значит, пивом и лечись, а никак не водкой там или коньяком. Когда с

утра, как ты говоришь, накатывает на тебя менжа эта проклятая (я эту

тяжесть менжой всегда называл), прибереги на этот случай литр пивка

холодного и пачку курева. Выпивай полбутылки и сразу закуривай. Выкури

сигарету, посиди, чтобы все внутрь провалилось. Через несколько минуток, когда поймешь, что пиво принялось, опять закури. И каждую затяжку

чередуй с глотком пива – таким макаром две поллитры и добьешь. Посиди

пару минут и еще закури. Третью. Накурись так, чтоб тошнило, а пивко – оно

тебе в том поможет. Рыгать потянет, только не вздумай рыгать. Перетерпи.

Проглоти. Дай устояться. Как устоится все, уляжется – иди спать, мил

дружок. Даю гарантию – проспишь, как убитый, еще часа четыре. Ну а там

уж от организма твово зависит, каким проснёсси. Крепкий – значит, всё в

порядке. Ну а нет – так на то и суда нет, самого себя вини. Захочешь выйти из

запоя – каждый день уменьшай похмельную дозу: сперва полторы бутылки

выпивай, потом одну, всё меньше и меньше. Авось да выйдешь. А коли вовсе

бросать надумаешь – приходи, я пока тут.

- Ну, спасибо, Порфирьич, - приободрился Добряков. Он поднялся, откупорил

последнюю бутылку и припал ртом к горлышку. Выпил полбутылки, кисло

посмотрел на остаток, покосился на кусты – хотел было выбросить. Однако

передумал, аккуратно перелил всё в пластиковую бутылку, упрятал ее в

потайной карман и, пожав старику руку, направился к автобусной остановке.

«Чтоб в дороге не скучать», - подумал он.

А Порфирьич, глядя ему вслед, вовсе не о лекции своей несостоявшейся

думал. Впервые думал не о ней.

«Не пришла пора, видать, - думал он. – А жаль: хороший человек, не

безнадежный. Ну, ничто, придет ему срок, ой как быстро придет…»

Выйдя из автобуса, Добряков забросил пустую пластиковую бутылку в кусты

возле остановки (дома таких емкостей девать некуда, к тому же карманы

12

сейчас понадобятся для другого) и бодро зашагал в универсам. Нужно было

подзаправиться: впереди долгий день, а если не подпитывать

бултыхающуюся в нутре дозу, он шибко долгим и тоскливым покажется.

На полученные со сданной тары деньги набрал десять бутылок пива.

Поначалу, когда толкался в торговом зале, думал взять, как прежде,

«Жигули», а потом призадумался и решил шикануть по полной. Денег вполне

хватало, прикинул он, чтобы взять, например, двенадцать бутылок

«Сибирской короны» или семь поллитровок «Heineken». Постоял, помялся,

решил было купить «иномарку», как любил выражаться. Однако в этом

случае отдать придется в аккурат все, что получил у Порфирьича, а между

тем нужно купить сигарет и чипсов под пивко. Пришлось обойтись десятью

бутылками «Сибирской короны». Истекая слюной от предвкушаемого пира,

Добряков примостился в очередь и стал дожидаться счастливого момента,

когда выйдет на улицу, вытащит из кармана зажигалку и тут же, у крыльца, привычным движением сорвет пробку с запотевшей бутылки.

Очередь продвигалась медленно, малейшая заминка на кассе выводила его из

себя. Время близилось к обеду, а он с самого утра употребил только пару

литров.

«Того и гляди, трезвенником станешь», - раздраженно подумал он.

Но вот товар просканирован, деньги вручены кассиру, несколько монеток

сдачи утонули в кармане, следом за ними Добряков отправил по две бутылки

в оба кармана, а оставшиеся шесть ухватил в обе «клешни», как называл

специальный захват пальцами, позволявший нести в одной руке несколько

бутылок, и вышел из магазина.

Поставил бутылки на асфальт, одну из них откупорил и жадно припал к

горлышку. Опрокинул половину, проглотил, выдохнул. Хорошо пошло!

Закурил. Помечтал о будущем – оно теперь рисовалось ему светлым и

радужным, как вот эта отливающая всеми цветами ажурная пивная пена.

13

- Здорово, - кто-то хлопнул его сзади по спине.

Добряков обернулся – Рюмин. Его сосед по лестничной площадке, Рюмин

был на три года старше его, но выглядел не в пример блекло: землистый цвет

лица, без передних зубов в вонючем рту, из которого разило, как из душной

бочки, с застаревшим фингалом под левым полузаплывшим глазом и с

отвратительной гноеточивой сыпью на лбу, пигмейского росточка да и

вообще убогий какой-то.

- Ну, здорово, - проворчал Добряков. Он не любил Рюмина за его

назойливость, за постоянные поползновения подмазаться, набиться в друзья.

- Слышь, - льстиво подъезжал сосед, - не угостишь глоточком? С утра

сгораю…

- С утра? – удивился Добряков. – Так уж давно сгореть пора.

- На тебя вся надежда, - будто не слышал Рюмин.

- Ну чего пристал? – злобно наехал Добряков. – Иль не знаешь, что я не

работаю, что на инвалидности я?

- Так ить я тоже не работаю, - испуганно съежился сосед. – Могли бы того…

друг другу помогать…

- В чем помогать-то? – расходился Добряков. – Помогать пиво мое хлестать?

- Эх ведь ты какой! – Рюмин опасливо отступил в сторону. – Никогда не был

человеком. По-человечески попросил помочь, а ты…

- А ты знаешь, что задавать вопросы и пердеть – проще, чем отвечать и

нюхать? – и Добряков угрожающе надвинулся на соседа.

- Ну ладно ты, ладно, я ведь ничего… - Рюмин даже отпрыгнул подальше от

сурового соседа, укоризненно покачал головой и зашагал прочь, сокрушенно

махнув рукой.

14

Добряков допил пиво, сунул пустую бутылку в урну, прихватил остальные с

асфальта и направился домой.

«Может, зря я с ним так? – подумал он. – Да нет, ничего не зря! Работать не

хочет, а у инвалида просит!»

Придя домой, Добряков развалился на диване на кухне. Одну бутылку он

поставил на стол, остальные восемь убрал в холодильник.

Было десятый час вечера часа, когда, выкурив полторы пачки сигарет и

выпив девять бутылок, Добряков поднялся с дивана, пошатываясь, прошагал

в туалет, справил нужду и хотел было отправиться спать, но вдруг

остановился посреди прихожей и задумался. В холодильнике оставалась еще

одна бутылка, она-то и вспомнилась ему и не давала покоя. Он совершенно не

думал о том, что случится, что непременно произойдет в половине пятого

утра и как он с этим будет справляться без снотворного и без тех

спасительных двух литров, рекомендованных ему Порфирьичем. Другая

мысль сейчас завладела его тускнеющим сознанием – осталась еще одна

бутылка, которая должна быть выпита!

Запнувшись за угол паласа и едва не влетев головой в холодильник, он кое-

как устоял на ногах и распахнул дверцу. Вот она! Вот это сейчас самое

главное! А там… А там будь что будет – и золотистая жидкость, как в

воронку, устремилась в горло и бесследно исчезла.

Он уже не помнил, как добрел до кровати, как, завалившись на правый бок и

пробуя накрыться, смог укутать только ступни, как простонал перед тем, как

впасть в тяжелое забытье.

2.

15

Жизнь Добрякова, не настолько богатая событиями, чтобы занять много

времени, не уместится, однако, в несколько фраз, даже если постараться

спрессовать основное и отцедить второстепенное. Думается, одной главы

будет все же достаточно. Следовательно, у нас есть те несколько часов, что

отделяют его тревожный сон от кошмарного пробуждения, которое

непременно наступит и будет, как всякое очередное похмелье, ужаснее

предыдущего. Итак, пока он спит, не станем терять времени.

Наследственных причин приверженности Добрякова к Бахусу в жизни

нашего героя вроде бы не обнаруживается. Никто из его предков не страдал

этим пристрастием откровенно, хотя случалось, конечно, всякое. Его

покойный дед, например, был не прочь выпить, но в то же время запоями не