Олег Рой - Человек за шкафом

• Название: Человек за шкафом
• Автор: Олег Рой
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-73938-7

Историей вещей антиквар Вилен Меркулов увлекся еще в юности. Ему было интересно узнавать о людях, знакомясь с их семейными реликвиями. Какой была жизнь, быт, судьба бывших владельцев антикварной вещицы. Ведь иногда она рассказывает о человеке больше, чем он сам о себе готов поведать. Древний предмет может оказаться носителем удивительной загадки. Однажды с Виленом произошла именно такая история – он неожиданно обнаружил… шкаф, который был свидетелем расцвета, упадка и возрождения большой семьи. Этот предмет мебели присутствовал в квартире, когда ее обитатели были счастливы, влюблены, переживали трудные времена. Истинная преданность своему делу, интерес к вещам с историей и к людям помогли Вилену узнать тайны, которые хранил старинный шкаф…

---

И все равно Татьяна была собой недовольна. Не хватало чего-то, какого-то увлечения, какого-то дела, которому можно было бы себя посвятить, быть полезной обществу, быть значимой для себя самой. Ребенок отнимал много сил, но чем взрослее становилась Оля, тем больше у Тани появлялось свободного времени и тем чаще она задумывалась о том, что нужно чем-то заняться. Только она не знала чем. О работе не могло быть и речи, не было тогда принято, чтобы генеральские жены работали. Опять же ребенок маленький… Да и где работать-то? В больнице медсестрой? И жалко, очень жалко было огрубевших рук. Если бы руки были прежними, можно было бы продолжить заниматься музыкой, а так…

Чтобы как-то отвлечься, Татьяна начала ходить по концертам, театрам и музеям, и это ее по-настоящему увлекло. Как-то сами собой завязались нужные знакомства, в доме стали появляться интересные люди. Художники звали Назаровых на свои выставки, писатели дарили авторские экземпляры книг, актеры приглашали на спектакли со своим участием. Жизнь стала интересной, и Татьяна почувствовала себя по-настоящему счастливой. С радостью она делилась всеми новыми открытиями и впечатлениями со Степаном, и если он был не слишком уставшим, по вечерам обязательно волокла его «в люди».

Что касается Степана, то новое увлечение жены рождало в нем двойственное чувство. Конечно, ему нравилось видеть Татьяну радостной и воодушевленной – но ее новые знакомые вызывали у него тревогу. В силу своего положения Назаров слишком хорошо понимал, насколько опасно в Советском Союзе быть представителем творческой профессии. Одно неверное слово или чей-то донос – а завистников в этой среде немало – и все, на судьбе литератора или художника можно ставить крест. Угроза распространялась не только на него и его семью, но и на всех, кто их знал, кто с ними дружил или даже просто общался с ними. В один вечер могли арестовать неугодного поэта или драматурга, в другой уже вызывали «для беседы» тех, с кем тот поддерживал контакты. Это касалось далеко не только творческих людей. Все, кто занимал руководящие должности, тоже, как сказали бы сейчас, входили в группу риска, и Степан Егорович не мог этого не понимать.

– Может, нам еще ребенка завести, а, Танюша? А то и двоих… – спрашивал он у жены.

– Да, сынишки нам не хватает, – соглашалась Татьяна.

Однако со вторым ребенком так ничего и не получилось. И всю свою любовь и заботу супруги отдавали единственной дочери.

* * *

Меркулов заслушался Тамару и потому особенно удивился, когда рассказчица вдруг прервала историю.

– Про Ольгу я так подробно рассказать не смогу, – словно извиняясь, проговорила Тамара. – В это время моя мама у Назаровых не работала – у них с отцом неожиданно родилась я.

– Как жаль, – покачал головой Вилен. – Такая интересная история прерывается…

Меркулов хотел таким образом сказать комплимент своей собеседнице, выразить восхищение ее мастерством рассказчицы – но Тамара, очевидно, не совсем правильно его поняла. Она на минуту задумалась, а потом улыбнулась.

– Слушайте, а у меня есть идея, как вам помочь! – просияла она. – Тут неподалеку живет моя знакомая, Мария Альбертовна. Она из обрусевших испанцев. Ее отец переехал в Советский Союз во время гражданской войны в Испании, воевал в Великую Отечественную и был женат на русской. Но Мария все равно считает себя испанкой. Так вот, эта Мария, она меня старше на шесть лет, в детстве была задушевной подругой Оли Назаровой, они в школе за одной партой сидели. Хотите, я ей позвоню?

– А это удобно? – засомневался Вилен. Интуитивно он чувствовал, что история «того самого» шкафа еще только начинается, и был совсем не против, если появится еще один рассказчик. Тем более рассказчица.

– Да почему же нет? – улыбнулась собеседница. – Думаю, Мария, как и все мы, будет только рада вспомнить добрые старые времена. Надо только решить, как нам встретиться.

– Знаете что, Тамара Яковлевна, – предложил Меркулов. – У меня тут возникла идея. А что, если нам втроем сходить в кафе? Я приглашаю. Если хотите, могу встретить вас с Марией, где вам будет удобно, и отвезти на своей машине. Тут неподалеку, на Петровке, есть чудесное местечко, я его очень люблю. Там уютно, мало народу, а главное, тихо, нет этой жуткой, орущей во всю глотку музыки, как во многих других заведениях. У них отличный выбор оригинальных салатов и десерты замечательные… А? Как вы на это смотрите?

– Ну что вы такое придумали, вот еще, на кафе деньги тратить, там же цены, наверное, космические! – смутилась консьержка.

– Но послушайте, Тамара Яковлевна, – стал настаивать Меркулов. – Вы мне уделили столько времени, и дальше я надеюсь отнять у вас не меньше. Я человек деловой, понимаю цену этому самому времени и чувствую себя вашим должником. Позвольте сделать вам приятное, отблагодарить хоть немного. Тем более Мария Альбертовна, о которой вы говорите… Не здесь же нам с ней беседовать!..

Тамара Яковлевна на минуту задумалась. По ее простому открытому лицу ясно читалось, что ей очень хочется «выйти в свет», но она боится, как бы в этом предложении не крылся какой-то подвох. Немного поколебавшись, женщина, наконец, произнесла:

– Я позвоню Марии Альбертовне. Если она пойдет, то и я составлю вам компанию.

Она вытащила из ящика стола растрепанную записную книжку, отыскала нужную страницу, придвинула к себе стоявший на столе стационарный телефонный аппарат и набрала номер. К удовольствию Меркулова, русская испанка оказалась дома и после довольно-таки продолжительных переговоров и расспросов, кто, что и зачем, согласилась принять его предложение.

Закончив преувеличенно любезный разговор, консьержка повесила трубку и сообщила:

– Мария завтра вечером свободна. Она сказала: очень хорошо, что вы заинтересовались Назаровыми, это была во всех отношениях достойная семья.

– Что ж, я очень рад, что вы любезно согласились еще потерпеть мою компанию, – улыбнулся Меркулов.

– Что вы, Вилен Петрович! – Тамара даже слегка возмутилась. – Нам будет очень приятно.

Вскоре после этого в кармане пальто Меркулова зазвонил сотовый – водитель грузовой машины сообщил, что подъезжает. Вилен обменялся со своей новой знакомой номерами телефонов (она дала ему свой домашний и рабочий телефон, он – и домашний, и мобильный), как можно более галантно простился с Тамарой и отправился хлопотать насчет шкафа.

Он проследил, чтобы грузчики аккуратно вынесли и загрузили в машину трофейный (теперь в этом уже можно было не сомневаться) гардероб, встретил его у себя в мастерской, осмотрел уже гораздо внимательнее и остался доволен. Для своего «возраста» шкаф был в очень хорошем состоянии, привести его в порядок будет совсем несложно. Вилен взялся составлять план реставрационных работ, но мысли его то и дело перескакивали на другой предмет – на сегодняшнее неожиданное знакомство и завтрашнюю встречу. Скромный и милый образ Тамары то и дело возникал перед ним, заставляя отвлекаться от дел.

Что греха таить – Вилен Петрович был благополучен, но не был счастлив. И это казалось несправедливым, неправильным, неудачным стечением обстоятельств – ведь Меркулов всегда был и оставался неплохим человеком. Во всяком случае, с женщинами он всегда вел себя как порядочный человек. Да и во всем остальном тоже особенно не в чем было себя упрекнуть. Свое не вполне честное начало бизнеса компенсировал тем, что занимался благотворительностью. Делал он это тихо, без лишнего шума и кривляний перед прессой – просто помогал тому, кто в этом действительно нуждался. На свои деньги привел в порядок площадку детского сада в близлежащем поселке, регулярно спонсировал покупку оборудования и медикаментов для местной больницы и лично полностью оплатил лечение нескольким знакомым знакомых, кому требовалась дорогостоящая операция. Такие люди постоянно находились, поскольку круг общения у Меркулова был довольно широк – многочисленные клиенты, партнеры по бизнесу, далекие приятели и близкие друзья… Среди его знакомых было немало женщин, некоторые из них были Вилену симпатичны, но как-то так вышло, что ни с одной из них у него не завязались близкие отношения. Личная жизнь почему-то у него совсем не складывалась. Как развелся с женой одиннадцать лет назад, так новой семьи и не создал.

Приятели подшучивали над ним по этому поводу, ведь свободных женщин за пятьдесят гораздо больше, чем мужчин, – выбирай не хочу. А Вилка, как шутливо называли его друзья, все неженатиком ходит. И ладно, если бы это было его жизненной позицией, осознанным выбором! Будучи уже пожилым человеком, Меркулов очень хотел семейного тепла, и если не детей (какие дети в его возрасте, даже усыновить не разрешат), то хотя бы приятную и понимающую спутницу жизни. И все же оставался одиноким. Особенно было тяжело ощущать это одиночество в праздники, которые практически все знакомые отмечали со своими семьями, супругами, детьми. В такие дни Меркулов старался загружать себя работой, а вечером, выпив легкого вина и посмотрев хороший фильм, побыстрее отключиться, чтобы пустое пространство его вроде бы благополучной жизни не так давило тишиной.