Эмили Джордж - Последний романтик

• Название: Последний романтик
• Автор: Эмили Джордж
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7024-3116-1

Он ворвался в ее жизнь неожиданно. Во время сельской ярмарки Джей случайно оказалась на пути у обезумевшей лошади, несущейся во весь опор, закусив удила. Тогда он и спас ее — Люк Ремингтон, красавец ковбой, поразивший ее воображение. Через пять дней они поженились. А спустя четыре дня поняли, что совершенно не подходят друг другу, и расстались. И вот год спустя Джей решила официально оформить разрыв с Люком, полагая, что развод между ними не более чем формальность...

---

— Я не знала, что ранчо Стирлингов — отель, — сказала она.

Люк сгреб ее багаж, брошенный у входной двери.

— Леди воротит носик, здесь, значит, не те условия, к каким привыкла наша гостья, но ведь она переживет. Ты переживешь, О'Брайен?

— Ты не так меня понял. Люк. Я думала, что остановлюсь у тебя. Ну, в трейлере. Может быть, мы сможем ужиться?

— Ты считаешь, что мы сможем ужиться в трейлере? Да я или сверну тебе шею, или…

Он не закончил фразы, но она и так поняла, что он имел в виду, и на всякий случай застегнула верхнюю пуговку платья. Нет уж, танцевать под его дудку она больше не собирается.

— Но как же ты меня навяжешь совершенно незнакомым людям? — обратилась она к спине Люка, уже поднимавшегося по лестнице.

— Ванная там, — объяснил Люк, как будто не расслышав ее слов. — Нам придется делить ее. Твоя комната — эта, моя — напротив.

Джей остановилась в дверях большой спальни.

— Твоя комната? Ты что живешь со Стерлингами?

— Зейн Стирлинг умер пять лет назад. Я живу один, — сказал Люк и бросил чемоданы Джей на сохранившее следы былой белизны покрывало кровати. — Я здесь один. А моя супруга живет в Денвере.

— Я не сноб, — в сотый раз повторила Джей.

Она рывком содрала кожу с цыпленка. В прошлом году Люк сказал ей, что он ковбой. Да и любой, кто увидел бы его битый пикап, тертые джинсы, грубые ботинки, решил бы, что за душой у этого парня ни цента. Джей буквально сразила новость, что Зейн Стирлинг, дядя Люка, оставил ее мужу пятьдесят пять процентов огромного имения, которым Люк единолично управляет. То есть раньше они владели ранчо с дядей, а теперь им владеет только Люк?!

Джей разрубила цыплячью ножку сильным ударом кухонного ножа. Не в деньгах счастье! Владей он ранчо хоть с Техас, у них все равно нет ничего общего.

Голос Люка вывел ее из задумчивости:

— Что ты делаешь? Где Птаха? Что это такое? — Люк с закопченной кастрюлькой в руках вошел через черный вход. Кастрюльку Джей только что выкинула в снег.

Она предпочла ответить только на второй вопрос:

— Птаха собирает вещи. Она переезжает из дома Этель в ту маленькую комнатку в нашем доме. Правда, в комнатке раньше была кладовка, но я привела ее в порядок.

— Тебе нужна компаньонка или повар, О'Брайен? — Люк демонстративно поставил обгоревшую кастрюльку в мойку.

— Птахе страшно в пустом доме, — сказала Джей ровно.

Люк с любопытством наблюдал за тем, как Джей, обваляв кусочки цыпленка в муке и сухарях, посыпала их специями.

— Птаха сказала, что ее сестра совершенно измучена. Этель может пробыть в Вайоминге неделю или больше, а может быть и месяц. Я сказал, чтобы она не беспокоилась. Этель скоро не вернется, но от Птахи вряд ли будет много толку.

Он скрестил ноги, обутые в высокие, шнурованные до лодыжек ботинки и весело добавил:

— Так что придется тебе готовить, О'Брайен.

Джей выложила цыпленка на сковородку. Ей была ясна причина веселья в голосе Люка. Он, конечно, понял, кто сжег кастрюльку. Подумаешь, забыла налить в нее воды, перед тем как ставить на огонь. Смешно доказывать, что ее место вовсе не у плиты, должна же она, в конце концов, есть!

— Я буду готовить, — смиренно произнесла она, что почему-то Люка совсем не впечатлило.

Однако вскоре она наслаждалась изумлением, в которое привело Люка блюдо с идеально зажаренным цыпленком и безупречно взбитым картофельным пюре, не считая жареной кукурузы, оладий с яблочным джемом и помидорного салата. Однако, разворачивая салфетку на коленях, она подумала, что Люк скорее откусит себе язык, чем похвалит ее стряпню.

— Где Птаха? — спросил Люк.

— Я звала ее обедать, но она сказала, что поест в своей комнате.

— Этель обычно делала сметанный соус к цыпленку.

Джей перехватила взгляд Люка, брошенный на угол стола. Должно быть, там всегда сидит та самая сестра, к которой уехала Этель. Тоже, наверное, умеет делать сметанный соус. Но Джей удержалась от язвительных замечаний.

— Только не говори мне, что ты фанатка здоровой пищи. Я люблю мясо.

Может, ему и нравится мясо, но скорее всего в сандвичах. Сама невозмутимость, она протянула Люку салат.

— Все приемлемо в разумных объемах, — сказала она. — Мой отец и Кенни — врачи, мать — медицинская сестра, а Логан учится в медицинском колледже. Я знаю о закупорке сосудов больше, чем хотелось бы.

Люк оторвался от еды.

— Кенни и Логан?

— Мои братья.

— Двое, или есть еще?

— Да, еще двое. Блейн изучает биологию в Йове, а Брендон биохимию в университете.

— О'Брайен, твоя семья знает, что ты вышла замуж?

Джей сделала вид, что поглощена отделением куриного мяса от косточки. Помолчав, она неохотно ответила:

— Мать и отец женаты тридцать семь лет. Они считают, что сначала необходимо долго ухаживать за девушкой, потом познакомиться с родителями, потом обручиться, завершив всю мороку пышной свадьбой. На свадьбу Кенни и Кесси пригласили больше трехсот человек.

— Александр ездил с тобой на Рождество знакомиться с семьей, так, О'Брайен?

— Конечно нет. Он и его дочь Керри провели праздники с родителями умершей жены Бартона. Бартон — вдовец, Люк.

Она почему-то избегала встречаться с Люком взглядом.

В гостиной гулко били часы. Дождавшись последнего удара, Люк мрачно спросил:

— Так когда же ты представила его родителям как будущего мужа, О'Брайен?

3

— В День Благодарения, — сказала она. — Мы отправили Керри с друзьями на лыжную прогулку и полетели в Айову на уик-энд. Но мы ничего не говорили о браке.

— Почему?

Джей всем своим видом показывала, как ей неприятен этот разговор. Скорее бы Люк прекратил допрос и вспомнил про обед. Ей нестерпимо захотелось оказаться дома, в Денвере, и лучше бы во времена, предшествующие ее знакомству с Люком. Люк молча смотрел на нее. Пришлось ответить:

— Трудно объяснить. Понимаешь, мама хранит свое подвенечное платье для меня. Она хочет увидеть меня в нем на свадьбе. Нет, она бы не поняла, почему мы собираемся зарегистрировать брак в мэрии, без лишней помпы.

— Тебе придется сказать ей когда-нибудь.

— Это проблема. Но сначала надо развестись, ты забыл?

— Такое не забывают.

— Нет, не понимаю, что… что заставило меня выйти за тебя замуж! Я была в своем уме, твердой памяти и абсолютно трезва. Мне никто не приставлял револьвер к виску. В нашей семье никогда не было психических заболеваний. О чем я думала?

— О том же, о чем и я, дорогая.

— Если ты о сексе, то, чтобы им заниматься, не обязательно выходить замуж!

— Не похоже, что ты была создана для случайного секса, — сказал Люк. — Но я действительно слишком хотел тебя.

— Понимаю, — согласилась Джей.

Во всем виновата эта проклятая родинка и моя глупая нижняя губа. Они все с ума сходят, когда смотрят на мой рот, подумала она и воскликнула:

— Не все ли равно, сколько у меня было мужчин — один или дюжина! Все вы видите только мои губы. Неважно, что я при этом говорю! Ну, спасибо тебе, Ника и за пухлые губки и за милую родинку!

— Ника?

— Это мамина родня. Она была русской аристократкой, мама хранит ее портрет. — Джей вдруг засмеялась. — Мне достались русские губки с родинкой, и теперь я выгляжу, как девушка месяца из порножурнала. Как ты думаешь, при такой-то внешности легко убедить какого-нибудь самца, что и с интеллектом у меня все в порядке?

— Мне тоже нравится твои губы.

— Все мужчины одинаковы. Почему это только братья замечали, что у меня мышиный цвет волос, анемичное лицо, глаза-буравчики и нет бровей, рук и ног. — Джей уже здорово веселил их разговор. — А вот остальные видят только губку с родинкой.

— Еще бы! Такую губку! Если б я не увидел тогда эту чудесную родинку, я бы пальцем не пошевельнул, чтобы спасти тебя от лошади!

Джей замахнулась на него вилкой.

— Грех смеяться над трагедией всей моей жизни! Из-за проклятого пятнышка я работаю больше, чем десять здоровых мужиков. Смотри, мужчина надевает костюм под цвет глаз и все спокойно наслаждаются его видом. А я надену платье посимпатичней, и тут же какой-нибудь пошляк норовит шлепнуть меня по заднице. Или обвинить в использовании сексуальности для защиты клиента. Когда мужчина выигрывает дело, все восхваляют его способности. Выиграю я, всегда найдется кому сказать, что я флиртовала с присяжными. Газеты обсуждают юридические доводы моих коллег-мужчин и… мою прическу. Думаешь, просто всю жизнь только и делать, что самоутверждаться?

— Мы все только этим и занимаемся, — сказал Люк, намазывая масло на оладью. — Возьми хоть меня. Я всю жизнь был задирой. Я бил мальчишек, у которых отцы служили в армии. Они меня ненавидели за то, что мой отец был офицером. А я доказывал, что я не тряпка. Потом я собрал банду таких же хулиганов, себе под стать. Доказывал, что круче отца. И по его стопам не пошел, хотя Вест-Пойнт по мне плакал.