Валери Шервуд - В сладком плену

• Название: В сладком плену
• Автор: Валери Шервуд
• Жанр: Исторические любовные романы

Юной и прелестной Каролине Лайтфут грозила гибель — но ее спасли от верной смерти лихие «джентльмены удачи». Однако что могла обещать судьба хрупкой девушке, ставшей пленницей пиратов? Ужасный жребий игрушки отпетых головорезов? Или счастье любви бесстрашного капитана Келлза, сумевшего силой своей страсти обратить изнеженную аристократку Нового Света в знаменитую Серебряную Русалку — пламенную возлюбленную и. отважную подругу самого мужественного из корсаров Семи морей?..

---

— И где ваш дом, Кэрол?

— В Виргинии, — твердо ответила гостья. — На Восточном побережье.

— В колониях? — удивилась Тарбелл.

— У ее отца там огромное поместье! — воскликнула Реба. — Да, Кэрол? Представь себе, мама, тысячи акров земли! А еще мистер Лайтфут строит новый дом с лестницей, которая будет даже шире нашей!

— В Виргинии живут не одни дикари, миссис Тарбелл, — тихо сказала Каролина, однако ее слова прозвучали вызывающе.

— Нет, нет, разумеется, — поспешно согласилась миссис Тарбелл. — Я поселю вас в Зеленой комнате.

— Мама, нельзя ли, чтобы Кэрол жила рядом со мной? — по-детски воскликнула Реба, приведя в изумление подругу.

Должно быть, присутствие грозной родительницы заставляло ее дрожать от страха.

Мать нахмурилась: Зеленая комната была самой красивой спальней для гостей. Там недавно повесили новые гардины, обили стены зеленым французским атласом. Но Каролина присоединилась к просьбе Ребы, и миссис Тарбелл неохотно согласилась:

— Ладно, я не возражаю. Хотя в комнате еще нет занавесок на окнах…

— Я сейчас же отведу Кэрол в ее комнату! — обрадовалась Реба. — А пока горничная все сделает и повесит занавески, Каролина побудет у меня. Да, мы очень голодны, еще не ужинали. Можно, нам что-нибудь принесут наверх?

Миссис Тарбелл соображала, как впечатлить благородную гостью: серебром в холодной столовой или подносом с яствами? И остановилась на двух подносах, а серебро подождет до завтра. Утром она все разузнает у дочери про эту бедно одетую красотку с холодными серыми глазами, которую Реба притащила с собой из Лондона. Манеры у нее, кажется, аристократические, ведь младшие сыновья из лучших домов Британии все время искали счастья в колониях. Жаль, что Джонатана нет дома, он прекрасно разбирается в людях.

— Я прослежу, чтобы вас накормили. Отведи Кэрол к себе. — И миссис Тарбелл жестом отпустила девушек.

Комната, предназначенная Каролине, оказалась восхитительной. Парчовые драпировки рыжевато-коричневых оттенков украшали темно-желтые стены, на полу лежал такого же цвета ковер.

— Мама еще не бралась за эту комнату. Папа купил дом с мебелью и со всем, что в нем было, но она сразу большую часть отправила к антиквару. А эту комнату оставила на потом. Мама хочет повесить здесь коричневые занавески, положить такое же покрывало на кровать, а пол застелить красным турецким ковром для оживления гаммы.

— А мне так очень нравится, — грустно сказала Каролина.

— Но эти вещи старые, — засмеялась Реба. — Все должно быть новым и дорогим, если мы хотим, как говорит мама, «занять соответствующее положение в обществе».

Странно, в школе Реба так не говорила, она казалась более утонченной, а дома вдруг преобразилась. Ладно, она ее лучшая подруга в Англии, к тому же безгранично щедрая. Но в аристократической среде американских плантаторов подобные замечания Ребы сочли бы крайне эксцентричными. Там каждый знает и свое место в жизни, и место других людей. Правда, в Бродлее все иначе.

— Мама ожидала, что ты будешь в мехах и бархате, — доверительно сказала Реба.

— Я бы с удовольствием, только не могу себе позволить.

— А для этого существуют браки, не так ли? Думаю, твоя мать отправила тебя за океан, чтобы ты нашла себе хорошего жениха в Лондоне.

Каролина поморщилась:

— Нет, просто она боялась, что я сбегу в Мэрридж-Триз с сыном мельника, и специально выбрала такую школу, где с меня не спускали бы глаз.

— Не понимаю, чего наши матери хотят от нас? — удивилась Реба. — Может, они ждут, что мы вдруг сбежим от постоянного надзора, бросимся в подходящую карету с гербом и немедленно выйдем замуж за графа?

В этом была вся Реба.

— Наверное, о таком чуде они и мечтают, — невольно улыбнулась Каролина.

— Уверена, мама страшно разочарована, что я не привела за руку барона, — пробормотала Реба.

«Или хотя бы сестру барона!»

— Возможно, ты предоставишь ей маркиза, — пожала плечами Каролина.

— Если у меня будет время. Мама непредсказуема. Поскольку я дома, она в любой момент отыщет мне подходящего мужа и потребует, чтобы я дала согласие.

Девушки загрустили, но вскоре у Ребы настроение улучшилось, потому что в дверях появились две служанки с огромными подносами.

— Наконец-то! — с облегчением вздохнула Реба, любившая вкусно поесть, однако дождалась, пока служанки уйдут, и спросила:

— Ты поможешь мне, если мама потребует, чтобы я вышла за ее избранника?

Каролина сразу подумала о побеге и одобрила замысел подруги.

— Конечно, — пообещала она.

Реба тут же набросилась на булочки с сыром. Она исподтишка посматривала на подругу, в который раз с удовлетворением отметив про себя ее красоту. План, обдуманный еще в школе, удался, она сделала прекрасный выбор. Даже в скромном коричневом платье Каролина выглядела как фарфоровая статуэтка. При одном освещении ее светлые волосы отливали золотом, при другом — искрились серебром. Глаза в обрамлении густых темных ресниц способны покорить любого, а улыбка — растопить даже глыбу льда. Теперь Реба отразит натиск матери. Если той вздумается прямо сегодня набросить на нее аркан, то в него попадется Каролина.

Глава 14

Бродлей, Эссекс Двенадцать дней Рождества 1687 год

Рождественский день, а за ним и ночь прошли в усадьбе Бродлей на удивление скучно. Поначалу Каролина пыталась связать это с отсутствием главы семейства и нездоровьем хозяйки, но быстро отказалась от своих предположений. Уже на второй день она пришла к выводу, что болезнь миссис Тарбелл — обыкновенное похмелье, ибо та выпивала портвейна больше, чем могла позволить себе женщина. И хотя мать Ребы никогда не появлялась на людях пьяной, но за ужином она вдруг становилась агрессивной, у нее сильно краснело все лицо.

А после ужина миссис Тарбелл исчезала, видимо, напивалась в спальне. Во всяком случае, это объяснило бы ее неизменно плохое настроение за завтраком.

Странное было Рождество. Тарбеллы никого не звали в гости, даже не ездили в церковь, ссылаясь на снегопад. Девушки бродили по холлам, и в конце концов сама Реба признала, что в Лондоне куда веселее.

Каролина опять затосковала по дому, вспоминая, как они праздновали Рождество в Уильямсберге у тетушки Пет.

Розовый уильямсбергский дом с зелеными ставнями преображался. Входную дверь украшал венок из остролиста и лавра, перевитый красной лентой, на медном канделябре в холле и над дверным проемом висела омела, подсвечники были вставлены в маленькие веночки. Все камины на первом этаже топились ароматными ореховыми дровами, а перила лестницы были увиты длинными гирляндами из сосновых веток и падуба.

После праздничного обеда все поднимали тост за здоровье близких, взрослые пили лучшую мадеру из запасов тетушки Пет, а дети — горячий фруктовый пунш.

Приходили родственники и друзья, под омелой целовались, повсюду звучал смех. А потом Лайтфуты с тетушкой Пет сами отправлялись в гости, захватив из дома корзинки, где лежали рождественский пирог, фрукты и орехи. Были танцы, веселье, катание на санях…

В Бродлее все по-другому.

Хотя в Эссексе тоже рос падуб, ни одна гирлянда или веточка омелы не украшала огромный дом. В комнате для прислуги, где все захмелели и распевали непристойные песни, и то было веселее, чем в господских покоях.

Здесь, несмотря на громадный камин, не удосужились даже в сочельник сжечь большое полено! И это в Англии, в сельском доме!

По сравнению с унылым Рождеством в Эссексе праздник в колониях, по крайней мере в Уильямсберге, казался всеобщим сумасшествием.

А когда Каролина спросила, приедут ли в гости соседи, Реба покачала головой;

— Мы не приняты в здешнем обществе. Папа купил усадьбу и все остальное, но этого недостаточно. — Заметив озадаченный взгляд подруги, она добавила:

— С тех пор как мы сюда переехали, никто здесь не появился.

— Совсем никто?

— Нет, один человек приезжал, — вспомнила Реба. — Однажды у сэра Кайля была деловая встреча с папой. Но он приехал без жены. А когда мама отправилась с визитом к леди Уиллистон, та сказалась больной и даже не сошла вниз, послав горничную, хотя днем ее видели разъезжающей в карете по всему Эссексу!

— Может, сэр Кайль приедет снова? — Каролина сразу же поняла нелепость своего предположения: ведь не пошлет же он к Тарбеллам с визитом жену. — Но есть же и другие люди.

Реба поняла, что подруга имела в виду.

— Есть, — сухо сказала она. — Все умирают от нетерпения приехать в Бродлей, а мама не желает их видеть. Ей хотелось иметь дом, в котором можно принимать дворян… И оказывается, напрасно.

«Значит, твоя мать пренебрегает старыми друзьями, — с отвращением подумала Каролина. — Так нечего удивляться, что она не может завести новых».

Под самое Рождество снег перестал, и следующий день выдался солнечным. Пока девушки спали, от соседей из Уиллистон-Хауса пришло приглашение на бал. Но Tapбеллы, разумеется, поехали бы туда в любую погоду.