Мэдсен Пири - Железные аргументы. Победа, даже если ты не прав

• Название: Железные аргументы. Победа, даже если ты не прав
• Автор: Мэдсен Пири
• Издательство: Питер
• Жанр: Психология
• Год: 2013
• ISBN: ISBN 975-5-496-00178-6

Вооружитесь этой книгой, чтобы защитить собственные интересы в любой конфликтной ситуации, в любом споре. Перед вами полная практическая инструкция по использованию в качествс аргументов логики, в том числе и ее «запрещенных приемов». Вы найдете здесь массу примеров того, как люди отстаивали свои интересы в, казалось бы, безнадежных ситуациях. Даже когда были не правы. Вы узнаете, как придать силу своим аргументам и одновременно ослабить и даже полностью нивелировать доводы вашего оппонента. Вы научитесь идти против логики, но быть при этом настолько убедительным, что с вами согласятся. Ваши родственники, коллеги, друзья и знакомые будут вынуждены уступить перед силой вашего интеллекта, а также перед ссылками на научные достижения последних лет; конкретными примерами из жизни; мнениями авторитетных людей и экспертов, которые будут, разумеется, на вашей стороне; неопровержимыми выводами, пусть даже из ложных предпосылок; нсключениями, подтверждающими правила; доказательствами, которые невозможно опровергнуть; доводами, вызывающими сильный эмоциональный отклик.

Мэдсен Пири — президент института Адама Смита, профессор логики и философии, автор нескольких известных книг о развитии интеллекта.

---

Британскому правительству следует запретить продажу полотен Констебля американскому музею, поскольку оно вообще не должно допускать экспорт произведений искусства.

(Это выглядит как здравый аргумент, но тот же самый довод можно привести и для любого другого произведения искусства. Если сложить их вместе, в итоге получится все то же самое: правительство не должно допускать экспорт произведений искусства, потому что оно не должно допускать экспорт произведений искусства.)

Предполагается, что аргумент должен апеллировать к вещам, которые уже известны или общепризнаны, с тем чтобы вещи неизвестные или необщепризнанные могли стать таковыми. Ошибочность petitio priпcipii заключается в том, что данный софизм опирается на еще не установленный вывод — вывод, содержащийся, хотя зачастую и в завуалированной форме, в посылке, из которой он сам же и исходит.

Любой аргумент, претендующий на то, чтобы доказать недоказуемое, должен быть внимательно рассмотрен на предмет скрытых petitio. Доводы в поддержку идеологий, религий или моральных ценностей имеют одну общую черту — они все делают попытку убедить скептиков. Таким же общим у них является буйное цветение petitio среди доказательств.

Все вещи в мире моут быть определены через их предназначение.

(Не удивляйтесь, если начатая подобным образом дцскуссия закончится доказательством существования предназначающего. Когда с самого начала заявляется, что все вещи имеют предназначение, тем самым существование того, кто дал им это предназначение, признается заранее. Значит, перед нами petitiop riпcipii, замаскированный под доказательство.)

Чтобы использовать petitio самостоятельно, вам необходцмо с большой осторожностью скрывать заключенное в выводе утверждение с помощью искусного подбора слов. Особенно полезными могут оказаться слова, которые уже имеют встроенное в них скрытое утверждение. Такое слово, как «преднозначение», относится к этой круппе. Философы, отправляясь на битву, всегда вооружаются целой кипой подобных слов, в особенности, когда пытаются рассказать нам, как нужно себя вести. Обязательства, которые они хотят на нас взвалить, скрываются внутри таких слов, как «обещание». Оно выглядит как нечто простое и фактическое, однако где-то среди его значений уже спрятано «обязан».

Относительно petitio необходимо запомнить, что он должен выглядеть как аргумент в поддержку какого-либо утверждения. Значит, вам надлежит усеивать ero необходимыми для любого аргумента словами-связками наподобие «потому что» и «следовательно», даже если вы всего лишь изменяете формулировку.

Если вас загнали в угол, зачастую удается с блеском выпутаться из ситуации благодаря хорошо подобранному petitio, в котором комбинируются оба приема: и маскировка под общее утверждение, и переформулировка вывода.

Мы не должны продавать Малайзии оружие, потому что для нас недопустимо снабжать другие осударства средствами отъема человеческой жизни.

(Это выглядит и звучит как аргумент, но в действительности представляет собой всего лишь хитроумный способ сказать, что мы не должны продавать оружие Малайзии, потому что мы вообще никому не должны продавать оружие.)

Post hoc ergo propter hoc (после этого — значит вследствие этого)

Данный софизм заключается в предположении, что если одно событие произошло вслед за другим, то второе вызвано первым.

После появления на рынке консервированною зеленого горошка показатели внебрачной рождаемости немедленно взлетели на новую высоту, с которой не спускались до тех пор, пока консервированный горошек не был потеснен с прилавков свежезамороженным. Взаимосвязь более чем очевидна.

(Возможно, слишком очевидна, чтобы быть правдой. Если вы начали подумывать о том, чтобы кормить своих дочерей вместо горошка фасолью, не забывайте заодно держать их подальше от всего остального, что обычно предваряет внебрачное деторождение. Телевизоры, реактивные самолеты, полиэтилен и жевательная резинка — вот лишь немногие из наиболее очевидных опасностей.)

Хотя два события могут располагаться последовательно, нельзя взять и заключить, что одно не произошло бы без участия другого. Вероятно, второе произошло бы в любом случае. Возможно, эти два события связаны общим фактором. Как знать, может быть, рост благосостояния стимулировал нашу склонность к потреблению консервированного горошка и одновременно способствовал действиям, приводящим к повышению уровня внебрачной рождаемости… Если понаблюдать за детьми возле игровых автоматов, можно увидеть множество ярких иллюстраций рассматриваемой ошибки: один скрещивает пальцы, другой закрывает глаза, третий прыгает на одной ноге — в ход идет любое необычное действие, когда-либо предшествовавшее победе. Дети связывают свои произвольные подготовительные действия с исходом готовящегося испытания удачи, и в этом они ничем не отличаются от более взрослых игроков, чьи спрятанные кроличьи лапки и произносимые сквозь стиснутые зубы заклинания выдают в них жертв того же предположения: если это сработало однажды, значит, может сработать и снова.

К несчастью для наших предсказательных возможностей, каждому событию предшествует бесчисленное количество других событий. Чтобы говорить о существовании какой-то причинной связи, нам необходимо нечто гораздо большее, нежели простая последовательность во времени. Философ Дэвид Юм называл основным требованием регулярность при наличии некоторой близости во времени и пространстве. Мы скорее опознаем микроба как причину заболевания, если его присутствие будет регулярно предшествовать инфекции и если он будет найден в организме инфицированного человека.

Привлекательность софизма post hoc показывает свою силу, когда мы отказываемся от повседневного представления о причине и следствии. Хотя мы и считаем, что понимаем механизмы, благодаря которым одни события приводят к другим, Юм показал, что все сводится к нашему ожиданию регулярности. Палец, поднесенный к пламени свечи, и последующее ощущение боли считаются причиной и следствием, поскольку мы ожидаем, что одно будет неизменно следовать за другим. Разумеется, мы сочиняем всевозможные объяснения, которые, подобно невидимым нитям, должны соединить эти два события, но все они в конечном счете просто помещают некие незримые события между первым и вторым. Откуда мы знаем, что эти невидимые события действительно являются причиной? Очень просто: ведь второе всегда следует за первым.

Этот пробел в нашем знании предоставляет достаточно свободного места, где софизмы могут резвиться, как им вздумается. Греческие историки постоянно обсуждали естественные катастрофы в связи с действиями людей. Так, пытаясь уяснить, чем было вызвано какое-либо землетрясение, мы зачастую натыкаемся то у Геродота, а то и у Фукидида на совершенно серьезное рассмотрение предшествовавших ему событий с дальнейшим заключением, что причиной, должно быть, являлось ужасное побоище, устроенное жителями пострадавшего города незадолго до катастрофы.

Убежденный софист увидит здесь залежи открывающихся возможностей. В чем бы ни заключалась позиция вашего оппонента, где-то, когда-то, в той или иной форме нечто подобное обязательно уже встречалось. Все, что вам нужно, — это приписать какие-либо случившиеся следом неприятные события действию названного фактора. В том, что такие события последовали, можно не сомневаться, поскольку неприятные события случаются постоянно. Вы всегда найдете достаточно землетрясений, сексуальных преступлений и политических телепередач, которые можно будет бросить в лицо своему противнику.

— Тюремное заключение — это варварство. Мы должны попытаться подходить к преступникам с пониманием и исправлять их с помощью открытых тюрем и трудовой терапии.

— Нечто подобное пытались применять в Швеции начиная с 1955 г., и помните, чем это закончилось: самоубийства, нравственное вырождение, пьяные на каждом шагу… Неужели вы хотите, чтобы у нас было то же самое?

(Такие термины, как «нравственное вырождение», являются фирменным знаком настоящего софиста, с учетом того, что их практически невозможно опровергнуть.)

Secundum quid (то, что ограничено)

Софизм secundum qиid известен также как поспешное обобщение. Он возникает, когда обобщение делается на основании слишком немногочисленных и, возможно, нерепрезентативных данных. При этом частные случаи возводятся в ранг общего правила исходя из недостаточных свидетельств.

Я и десяти минут не пробыл в Кембридже, а уже встретил троих пьяных. В этом городе, похоже, все постоянно ходят набравшись.