Алан Фостер - Избранные произведения. Т.3. Между-Мир: Между-Мир. Внутри себя

• Название: Избранные произведения. Т.3. Между-Мир: Между-Мир. Внутри себя
• Автор: Алан Фостер
• Издательство: Ключ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-631-00022-9

В третий том произведений видного американского фантаста вошли новые, не публиковавшиеся до настоящего времени романы. Роман «Между-Мир» — это захватывающее повествование о невероятном мире, помещенном между небом и землей — в самом сердце зеленого леса, покрывающего неведомую планету, на которую стремится внедриться цивилизация в поисках эликсира бессмертия.

Роман «Внутри себя» открывает перед нами ряд сложных внутренних проблем, стоящих перед завтрашним человечеством. Гигантский суперкомпьютер, мудро и ненавязчиво планирующий жизнь человечества, неожиданно обнаруживает, что ему грозит неведомая опасность. И не только ему, а всей земной цивилизации…

Внецикловый роман и самостоятельный роман из цикла «Челанксийская федерация». Полностью цикл в серии не издавался.

---

— В таком случае, у них неверные критерии, — сказал Эрик. — Поскольку я люблю тебя, и это факт бесспорный, совершенно очевидно, что они что-то упустили. Скорее всего, у них критерии неточные.

— Ну и что с того? Что было бы, если бы они решили завербовать тебя, отправить туда?

— Это точно. Тархун спит и видит, чтобы меня куда-нибудь отправить. Но боюсь, что не на Гарден и не на Эдем.

«Райские миры, — лениво подумал Эббот. — Ни налогов, ни сокрушающего бремени ежедневной работы. Все мечтают о них, все надеются попасть туда. А я — нет. Теперь уже — нет».

— Для меня это абсолютно ничего бы не изменило, Лайза. Ты прекрасно знаешь, поскольку они не разрешили бы взять тебя с собой.

— Нет, они бы меня с тобой не отпустили, Эрик. Я работаю здесь. Я для этого создана.

Он сильно встряхнул ее.

— Прекрати. Не могу я думать о тебе в таком ключе. Будто ты какая-то гора цифр и уравнений в компьютере инженера-разработчика. Ты не машина.

— Я машина, Эрик. Органическая машина, мы все такие. Просто у меня проработка более тщательная, более точное изготовление, чем у тебя. Меня выстраивали молекула за молекулой, Эрик, деталь за деталью. Вот как эту скамью, на которой мы сидим, или как купол. Кристофер Рэн от биологии создал мой образ на компьютере, Эрик, а химики-органики проследили, чтобы я была выращена в точном соответствии с проектом. И мне все это вовсе не обидно, я к этому уже давно привыкла и чувствую себя ничуть не хуже, чем все собравшиеся здесь. Да если уж на то пошло, то я чувствую себя гораздо лучше, чем они. И вовсе мне не обидно, когда всем этим милым людям, которые влюбляются в меня, говорят правду. И они тут же забывают обо мне и отправляются в колонии. Ведь, любопытно, стоит им объяснить зачем все это, как они тут же перестают меня любить, — на лице девушки вдруг явственно проступило отчаяние.

Он поспешил заверить ее.

— Я никогда тебя не разлюблю, Лайза, ни капельки. Мне абсолютно наплевать на то, кто ты: робот, андроид или артисон. Ты — это ты, Лайза. Ты — это женщина, которую я люблю.

На этот раз она не стала сдерживать слезы и прижалась к нему.

— Мне это все на самом деле не обидно, — настаивала девушка. — Ты должен на самом деле поверить, что я на все это не обижаюсь. Никто из таких как я не властен по-настоящему над собственной судьбой. Что жизнь уготовила нам, то мы и делаем, как можем. Я делаю свое дело, дело для которого была предназначена.

— Твое предназначение — любить меня, — нежно сказал Эббот.

— Эрик, они найдут нас и отнимут тебя у меня.

Несколько человек обернулись и посмотрели на них. Но сразу же отвели глаза, встретившись взглядом с Эриком.

— Они заберут тебя и отправят на Эдем или Гарден, а то и еще хуже.

— Ничего такого они со мной не сделают, я же уже сказал, что ничто нас больше не разлучит.

Она отпрянула и уставилась на него.

— Ты меня не слушал, не слышал ничего, из того, что я тебе сказала?

— Каждое слово. Но ни одно из них ничего не меняет.

— Не меняет, говоришь? Для тебя, может быть, и так, — Лайза странно посмотрела на него. — Слышала я от них, каких дел ты понаделал. Нет, в лицо они мне не говорили, просто удалось многое подслушать. Тархун часто разговаривал по телефону в моем присутствии. Ты ведь невероятные вещи делал, нечеловеческие.

— Это я знаю. Не представляю, как я их делал. Это для меня такая же тайна, как и для Тархуна и его наставников. Да и какая разница? Самое главное, мы теперь вместе, и ничто не может нас…

Она прервала его, приложив палец к губам.

— Нет, Эрик, подожди. Это же очень важно. Во мне не была заложена способность вот так влюбляться, как я влюбилась в тебя. А несоответствующий нужному профилю мужчина не может влюбиться в меня, как ты. — Я люблю тебя, ты любишь меня. Мне лишь одно приходит в голову, лишь одним я могу объяснить то, что происходит с нами. Объяснить, как тебе удалось сделать то, что ты сделал. Эрик, должно быть, ты и сам артисон.

Предположение это его не шокировало. Может она так и считает, но это неверно.

— Я не такой бестолковый, как ты думаешь, Лайза. Я это предположение уже изучал. Существуют вполне определенные тесты, и кое-какие — из них я успел провести, пока меня оставили в покос, еще в Нуэво-Йорке. Артисоны ничуть не отличаются от людей по всем внешним данным, но надежные тесты существуют.

Она тревожно уставилась на него.

— Я не артисон, Лайза. Это первое, что пришло мне в голову, когда… — он замялся, — когда я начал выделывать то, на что ни один человек не способен. Я знаю, что во мне есть что-то особенное. Но я не артисон, я это проверил с помощью многих тестов. Доступа в лабораторию у меня, конечно, не было, зато у меня имелся доступ в нуэво-йоркскую библиотеку и местные аптеки. И ни один тест не сошелся, Лайза. Ни один.

— Так кто же ты такой, Эрик Эббот, — спросила она тихо. — Кто ты такой?

— Я не знаю. Не такой, как все, но и не такой, как ты. Я отличаюсь чем-то другим. Я инженер-разработчик, я знаю, как проводить и как интерпретировать полученные результаты. Я совершенно согласен, что это все бы объяснило. Мне, может быть, даже и хотелось бы этого. Но это не так. Я не артисон. Я могу больше, чем любой человек. Это определенно, но в чем здесь суть, я не имею ни малейшего представления. Да это и не важно. На самом деле неважно. Когда-нибудь мы все узнаем, а сейчас самое главное то, что мы любим друг друга. Неужели ты не можешь хотя бы сейчас согласиться с тем, что этого достаточно?

— Если ты согласен по-прежнему любить меня, узнав кто я такая, Эрик, то я тоже на все согласна. — Она оглянулась по сторонам. — А теперь нам пора подумать, пора начать планировать побег. Не из Лондона, а вообще из Британии. Я понимаю, вечной свободы мы все равно не обретем, но ты сделал так, что мне захотелось попробовать. Со временем они все равно выследят нас, но на несколько дней, а может быть, недель возможно улизнуть. И это будет такое счастье, которое поможет мне прожить остаток дней. Я всегда смогу обратиться памятью к этим дням или неделям.

Глаза Лайзы сияли. Такой оживленной Эрик ее еще ни разу не видел.

— Мы их заставим за собой побегать. Так просто у них ничего не выйдет. Ты находишься в розыске, а я… я дорогостоящая продукция, которую очень трудно заменить. Давай-ка подумаем, как заставить их попотеть.

— Мы еще и не то придумаем, — уверил ее Эрик. — Вот ты все говоришь, что нет такого места, где мы сможем укрыться одни, куда руки у Тархуна не дотянутся. А я вот подумал хорошенько и понял, что есть. И мы о нем чуть не десять минут сейчас говорили. ВОКУ нуждается в колонистах. Так вот считай, что у него двумя колонистами стало больше.

Лайза с трудом подавила улыбку.

— Чудесная мысль, Эрик. К несчастью ничего не выйдет. Это невозможно. Конечно, то, что я влюбилась, тоже вещь невозможная. И то, что ты в меня влюбился, и то что мы сидим здесь и держимся друг за друга, а не лежим трупами там у реки. Наверное, мне не следует смущаться тем, что ты предлагаешь очередную невозможность.

— Конечно же, — сказал он ей, и глаза его радостно засияли. — Нам придется посидеть здесь еще несколько минут, прежде, чем мы приступим, — и Эрик поудобнее устроился на длинной скамье.

— Но зачем?..

На лице его появилось спокойное, благостное выражение. Под куполом парило пение хора.

— Мне всегда так нравился Вильямс…

Тархун привык действовать независимо от правительства, которое больше мешало, чем помогало. Перед центральной властью, которая относилась к региональным правительствам скорее как к неудобствам, он отчитывался, упоминая, как правило, лишь дела давно минувших дней.

Но несмотря на это, а, может быть, даже благодаря этому, он с нетерпением ждал предстоящего разговора. Поездка по замерзшей поверхности Люцернского озера прошла в оглушительной тишине. Мотосани бесшумно скользили по льду, крупные снежинки таяли на окнах. А изломанно-величественные Альпы подобно бледным привидениям высились где-то за грозовыми тучами.

При входе в глубь горы царило обманчивое спокойствие. Громадная металлическая дверь тихо отодвинулась, и Тархун прошел внутрь. А там рядами стояли вооруженные бдительные охранники, внимательно следившие за каждым его шагом. Кругом царил целый водоворот целенаправленной деятельности. Сопровождающий вел его все дальше в глубину власти, а Тархун едва успевал увертываться от сломя голову несущихся куда-то по делам программистов и операторов.

Наконец, они пришли, и сопровождающий оставил его одного около двери. Это была самая обыкновенная дверь, похожая на десятки других, которые они проходили по дороге. Однако, при звуке голоса, пригласившего его войти, Тархун вздрогнул, что с ним редко бывало. Всякий достаточно информированный житель Земли узнал бы этот голос.

— Войдите, пожалуйста.