Михаил Шевердин - Вечно в пути (Тени пустыни - 2)

• Название: Вечно в пути (Тени пустыни - 2)
• Автор: Михаил Шевердин
• Жанр: История

---

Выяснилось, однако, что гостеприимство Исмаил Коя строится на тонком расчете.

После четвертого или пятого плова - Зуфар и Гулям уже не помнили точно - он пустился рассказывать длинную историю. Волей-неволей пришлось выслушать ее. Тем более Исмаил Кой обещал, даже поклялся своим чревом, что лошадей сейчас приведут, только пусть могущественный и великий горбан Гулям поможет советом.

Курды-йезиды платят основной налог не властям персидского государства, а своему шейху в Баальбеке. Так повелось издавна. Два раза в год приезжает кавваль - "начальник тамбурина и флейты" баальбекского святилища, забирается на самую высокую крышу и пением священных гимнов созывает народ. Всякий услышавший песню целует землю или камень и спешит с деньгами к каввалю. Тех, кто не платят, кавваль приказывает забивать до смерти. Грозен гнев Мелек Тауса...

- Два года назад приехал один кавваль из курдов-дерсилов, что на реке Евфрат. Мой сын Кассам - у меня было и есть много сыновей, со счета сбиваюсь - отсутствовал. Великий бог не обделил нас потомством. Мы осчастливили много девушек своим вниманием и браком и, подобно пророку Давиду, распространили образ своего творца по земле. У нас есть сыновья и здесь, и в Кучане, и в Маку, и в Ираке... Сын моего сына Кассама не имел денег и хотел отдать налог верблюдом. "Зачем мне твой облезлый верблюд", сказал кавваль в гневе и застрелил верблюда, а мальчишку приказал избить. Вернулся Кассам, узнал о случившемся и поехал за каввалем в Баальбек и... Словом, не знаю как, но кавваля нашли на дороге с горлом, разрезанным от уха до уха. Племя дерсилов объявило кровную месть Кассаму. Один из дерсилов подстерег его и сделал ему в животе дырку, и жизнь вытекла оттуда с кровью. Шесть месяцев птица, вылетевшая с насеста души Кассама, летала над его могилой в долине Загроса. Шесть месяцев жалобно кричала птица: "Дай пить! Дай пить!", и только через шесть месяцев рука моя напоила птицу кровью убийцы моего Кассама. Могила неотомщенного мрачна. Ныне могила Кассама сияет! Тогда тайком пришел к нам Хусейн, родич убитого, чтобы убить меня, но не нашел. Под руку ему попался мой внук, и он отрезал невинному мальчишке голову. Напугавшись содеянного и зная, что месть Исмаил Коя найдет убийцу и на улице, и в степи, и в постели, и в могиле, дерсилы прислали к нам вчера из Баальбека нового кавваля. Они...

- А, вот, значит, кто шумел под утро, - сказал Зуфар.

- Да, приехал кавваль и вместе с ним два кочака - прорицателя. Мы сидели на ковре и говорили. Они сказали: "Мы не убивали мальчика". "Лжете. Я знаю - невинного ребенка убил ваш человек по имени Хусейн, банщик. Все слышали, как он хвастал в караван-сарае в Буджнурде. Кровь взывает к мщению". Кавваль завертелся ужом. Он уверял, что банщик Хусейн не из их племени, что он давно уже слуга одного хузистанского араба по имени Джаббар и что они не знают, зачем ему понадобилось убивать мальчишку. Они хотят миром покончить плохое дело. Они просят Исмаил Коя вернуться в Ирак, ибо наступило время борьбы против врагов всех курдов. Исмаил Кой и его сыновья - великие воины.

Ударив себя кулаками по пергаментной коже груди, Исмаил Кой воскликнул:

- Даже кровный враг знает, что Исмаил Кой - лев храбрости, что он своей рукой убил семьдесят три инглиза, не считая разных других врагов. Кавваль и вся баальбекская шайка просто испугались. И я сказал им: "Кровь за кровь! Есть четыре способа сделать нас довольными. Первый способ вернуть жизнь мальчику". - "Но жизнью и смертью распоряжается только Мелек Таус", - ответил кавваль. "Второй способ - отдайте нам в руки этого убийцу по имени Хусейн", - сказали мы. Они затряслись, словно их хватила трясучка, и заплакали: "Хусейн убежал. Банщик Хусейн сделался святым и ушел проповедовать слово истины в Азербайджан и не вернулся". - "Тогда есть третий способ - выдайте Джаббара, хозяина Хусейна, и мы отделим его голову от его тела и покончим с враждой". Но у этого проклятого кавваля тысяча уловок и тысяча хитростей. Он сказал: "Что вы? Джаббар могущественный человек. До него не дотянешься рукой!" Я рассердился и сказал: "Возьми кровь мальчика на себя и отдайся нам. Совет старейшин решит твою участь". Кавваль испугался и закричал: "Я не желаю предупреждать час своей смерти! Предлагаю два способа: возьмите одного маленького сына брата Хусейна и зарежьте его, как ягненка, на могиле вашего внука. А лучше возьмите пятьдесят верблюдиц". Ха, этот наглец посмел предложить мне за кровь сына и внука кровь щенка и молоко верблюдиц. Клянусь, я пристрелил бы кавваля и его трусливых кочаков на месте. Но, увы, они пришли из Баальбека, и жизнь их неприкосновенна. Тогда мы сорвали с них одежды и плетями прогнали в степь.

Исмаил Кой раскачивался на месте и стонал:

- Несчастье на мою голову. Месть я держал в моих руках, и я упустил ее. Плохой я йезид!

Он неутешно рыдал, и настоящие слезы текли по морщинистым щекам. Но вдруг, почти без всякого перехода, заговорил очень спокойно:

- Хорошо... Эй, приведите коней!

По-видимому, он распорядился заранее, потому что кони очутились во дворе почти мгновенно. Они выросли у крыльца точно из-под земли, словно в сказке. Исмаил Кой подбежал к ним и начал ласкать их лебединые шеи.

- Хороши? А? - спросил он.

И подлинно - кони были хороши, даже чудесны. У заправских наездников Гуляма и Зуфара сердца заныли от предвкушения удовольствия скакать на таких конях по степи, чувствовать под собой вздрагивающие, пружинистые их спины, ласкать шелковистые их шеи.

- Нате, берите! - сказал Исмаил Кой. - Иракские кони. Чистокровные "арабы".

Мгновение... И Зуфар уже сидел на коне. Он заставил его проделывать великолепные прыжки, поднимал его "свечкой", погнал к ограде и с разгона перемахнул через нее. Гулям сдержанно и важно поблагодарил вождя. Вынул затем кошелек с золотом и спросил:

- Сколько?

- Я дарю коней тебе, горбан, - хитро усмехнулся Исмаил Кой.

Зуфар услышал и помрачнел. Он спрыгнул на землю и, ведя коня под уздцы, подошел поближе. Только наивный мог поверить в бескорыстие Исмаил Коя. И таким наивным оказался Гулям. Ему все еще казалось, что шейх йезидов оказывает ему высокие почести. Но у йезида было совсем другое на уме.

- Маленькая услуга! - сказал он. - Помогите старому бедному курду.

Он отвел Гуляма и Зуфара в комнату.

- Что тебе надо, старик? Мы сейчас уезжаем.

В нетерпении Гулям весь дрожал. Он мысленно мерил расстояние до Мешхеда. Теперь, когда он владел конем, все казалось ему легко исполнимым и удивительно простым.

- Вы сейчас уедете. Кони ваши. Но одна маленькая просьбица.

- Скорее, старик! - воскликнул Гулям.

- Кавваль и два кочака идут по дороге... Пусть они не дойдут...

- Что? Что?!

Это "что" вырвалось в один голос и у пуштуна и у Зуфара. Предложение Исмаил Коя могло ошеломить кого угодно.

Шейх йезидов всего-навсего был первобытно прост. Подумаешь! На дорогах Хорасана сплошь и рядом отправляют в рай людей и по гораздо более ничтожному поводу: за полотняную рубаху, за один фунт кукурузы... Недавно пристрелили перса, ехавшего из Кучана на верблюде и гнавшего перед собой двух баранов. Жандармы нашли труп перса, но не нашли и следов ни верблюда, ни баранов. А другого купца и не нашли вовсе: его тело, говорят, воры сожгли в костре...

Исмаил Кой считал свою просьбу очень разумной. Шейх имел от своих двадцати восьми жен много сыновей. Всех он не слишком хорошо знал, но очень любил. За полвека кровавых междоусобиц и битв с турками, персами, англичанами Исмаил Кой потерял, по его подсчетам, тринадцать сыновей, тринадцать славных воинов, а сколько умерло в нежном возрасте от болезней, голода и холода в горах и пустынях! У Исмаил Коя осталось восемнадцать сыновей в живых. Только восемнадцать! Старик устал от смертей. Смерть снова протянула свою лапу к его семье. Кровавая месть вырывала жертву за жертвой. Одно средство могло остановить кровь. Мстители должны погибнуть не от руки Исмаил Коя или его родичей. Если с мстителями из рода дерсилов разделаются посторонние, тогда, по закону пустыни, кровавая цепь мести оборвется...

Бессильно опустились руки у Гуляма.

Он, благородный пуштун, в роли наемного убийцы. Нет, не купит он такой ценой даже спасение любимой. Он скорее удушит собственными руками проклятого старика Исмаил Коя. Отчаяние охватило Гуляма. Он сидел оглушенный, не зная, что делать, на что решиться.

В противоположность ему Зуфар вдруг словно ожил.

- Исмаил Кой, - сказал он, - я думаю о твоей мудрости. Кто убил твоих тринадцать сыновей? Я спрашиваю тебя, от чьей руки пали твои сыновья, если не считать убитого рукой курда-дерсила твоего сына Кассама, пусть пьет он воду источника "зем-зем" в раю!

Глаза старика снова, затянула пленка. Устремив взгляд в пространство, он вспоминал:

- Сына Ревана повесили по приказу офицера инглиза на озере Ван. Сына Буйина сразила инглизская пуля в Кут-эль-Амарне, когда инглизов осаждали турки. Сына Азиза - славным он вырос курдом и храбрым воином - расстрелял один пес капитан-инглиз на площади в Моссуле. Сын Решко умер от ран в плену у турок. Саид Риза пал в бою с арабскими наемниками англичан в Дизфуле. Моего любимого Саляхэддина - о, зачем ты, чужеземец, сыплешь мне перец на раны сердца! - опознали на багдадском базаре англичане и выдали турецким тюремщикам... Не знаю даже, где его могила...