Роберт Ши - Монах - последний зиндзя

• Название: Монах - последний зиндзя
• Автор: Роберт Ши
• Жанр: Научная Фантастика

---

Взгляд её глаз стал ненавидящим.

- Для зиндзя и для самурая жизнь и смерть одинаковы: жизнь - ничто, смерть - всё. Так просто! Просто для них, но не для тех, кто остался на этом свете.

- Извини меня, это была глупость.

- Нет, типичная картина. Не глупость, а характерное явление для вас, зиндзя, для всех воинов. Даже для Кийоси. Он не был умнее тебя.

- Я знаю, что Кийоси был человеком, заслуживающим восхищения.

- И ты убил его! - её взгляд был полон ненависти.

Дзебу начинал злиться. Если она не в состоянии понять, как мужчины, уважающие друг друга, могут сражаться и убивать друг друга, она не сможет разобраться и в данном случае. Она не имеет права ненавидеть его!

- Танико, во время битвы ты не можешь выбирать свою жертву. Ты пытаешься убить всех противников. Все они пытаются убить тебя. Я не хотел убивать Кийоси. Я даже не знал, что человек, в которого я стреляю, Кийоси. Всё, что я хотел, - не позволить ему убить Юкио. У меня не было выбора, мной управлял рок.

- Я поняла. Это не ты убил Кийоси, это был твой бог, рок.

- Рок - это не бог. Танико, ничто не вернёт больше Кийоси. Прошло уже восемь лет с тех пор, как у тебя отняли сына, Ацуи, этого уже не изменить. Да, моя рука выпустила стрелу, но ты должна знать, если хорошо изучила меня, что я не питаю ненависти к Кийоси. Если бы я представлял, что он для тебя значит, я бы поразмыслил, стрелять мне или нет. Я всегда хотел, чтобы ты была счастлива, но никогда не мог сделать тебя счастливой.

В его мозгу смутно всплыло видение ослепительного Кондзикидо. Он услышал голоса чёрных дроздов в гуще криптомерий, возвышавшихся над ними. Крик птиц был похож на боевой клич самураев, возвещающий о том, к какому роду они принадлежат.

- Последний раз я плакал в тот день, когда Тайтаро-сенсей рассказал, как была убита моя мать, - заговорил Дзебу.

Лицо Танико превратилось в маску - напудренную, раскрашенную маску достойной госпожи Страны Восходящего Солнца. По нему невозможно было ничего определить. Танико молчала.

- Если бы я мог вернуть его к жизни, я бы знал, что это означает потерять тебя, - продолжал Дзебу. - Всё, что я сделал для тебя, - это заставил страдать. Когда ты обрела счастье с Кийоси, я убил его. А сейчас, когда мы вновь вместе, я уничтожил наше счастье, рассказав тебе о его смерти.

- Было бы проще, если бы ты не рассказывал, - ответила Танико. Ее голос напоминал холодный звон серебряного колокола. - Мы бы не были повергнуты в печаль. Зачем ты сделал это?

- Ты значишь так много для меня, что я не мог лгать тебе. Если тень фальши ляжет между нами, то мы никогда не сможем полностью и по-настоящему объединить наши души и тела на протяжении всей жизни. Наш союз будет разрушен навсегда. Жизнь с ложью в сердце была бы настолько болезненной, насколько тяжёлым было бы наше расставание навсегда.

- Ты рассказал мне это, чтобы избавить себя от боли. Я, может быть, была бы счастлива с тобой, если бы ты промолчал.

- Ты действительно хотела бы жить со мной всю жизнь, не зная этого?

Танико посмотрела на свои руки, покоящиеся на коленях:

- Это вопрос, на который никогда не будет ответа. Как я могу сказать, хотела ли бы я это знать или нет?

- Человек, который, не зная, пьёт отравленное вино и оно ему нравится, все равно умирает.

- Он может умереть счастливым, хотя и не зная, что умирает.

Танико сначала убрала свои руки с его ладони, но теперь он вновь взял ее руки в свои. Может быть, это последний раз, когда он касается ее. Она не сопротивлялась, когда он брал её руки, но они безвольно лежали в его ладонях.

- Танико, ты можешь провести свою жизнь, ненавидя меня за смерть Кийоси, но это не вернет его к жизни. Ты и я можем быть счастливы вместе, если ты сможешь простить меня. Иначе ты потеряешь меня так же, как Кийоси.

- Я могу простить тебя, Дзебу, - она слабо улыбнулась. - Я уже простила тебя. Я знаю, что то, о чём ты говорил, - правда. Ты не держал зла на Кийоси, когда направлял стрелу в его грудь. Однажды Кублай-хан рассказал мне, как монголы уничтожили всех детей в захваченном городе. Он объяснил это тем, что так как мужчины и женщины - убиты, то дети умрут от голода, если их оставить в живых. Монголы верили, что, уничтожая детей, они делают благое дело. Ты, конечно, ни разу не убил ребенка, но я не могу расстаться с мыслью о том, как много вреда наносят люди, сами не желая того. Даже сейчас эти руки, которые сжимают мои, - это руки, отправившие Кийоси навсегда на дно моря, отнявшие у моего сына отца, уничтожившие моего защитника. Они оставили меня беззащитной перед Согамори, забравшим Ацуи. Ни в чём ты не виноват, Дзебу. Я прекрасно понимаю это. Я могу простить тебя...

Вновь на мгновение к Дзебу вернулась надежда и облегчение, но в ее тоне было что-то настораживающее. Тихо, спокойно она убрала свои руки из его ладоней.

- Единственное, чего я не могу сделать, - это забыть!

Дзебу вновь придвинулся к ней, но Танико грациозно встала и отошла.

- Ты не можешь взять обратно стрелу, выпущенную в Кийоси, - сказала она, - так же, как не можешь взять свои слова обратно. Я никогда не забуду всё, что ты мне рассказал.

- Что ты сейчас чувствуешь ко мне?

Нахмурив брови, отчего на ее бледном лбу появилась морщинка, Танико произнесла:

- Если я отвечу, то сделаю тебе больно, но, так как ты считаешь правду настолько значимой, я должна тебе сказать, что ухожу от тебя!

Дзебу отвернулся от Танико, чтобы она не могла видеть струившиеся по его щекам слезы.

- Несколько лет назад ты убил Кийоси, - донесся до него голос Танико. - Теперь ты убил Дзебу. Дзебу, с которым совсем недавно я была счастлива, больше не существует. Рядом со мной стоит незнакомый мне человек. Я покидаю незнакомца!

Дзебу опустился на землю, спрятал лицо в ладонях, чувствуя, будто огромная скала обрушилась на его спину, придавив к земле, К отчаянию, усугубляя положение, примешивалось чувство ненависти к самому себе. Если так будет продолжаться и дальше, то он вытащит меч и покончит счеты с жизнью, подобно самураям!

Сзади него слышался задумчивый голос Танико, которая как будто бы разговаривала сама с собой:

- Я часто задавалась вопросом: почему так много наших самураев мужчин и женщин - приветствуют смерть и почему я не отношусь к ней так же. Даже в этот момент я цепляюсь за жизнь. Возможно, мне просто не хватает смелости, чтобы покончить с собой. Кажется, мы с тобой потеряли все. Я хотела предложить тебе умереть вместе.

- Я готов к смерти! - раздался голос Дзебу из-под его ладоней.

Ее рука, легкая, как упавший лист, опустилась ему на плечо:

- Встань и посмотри на меня, Дзебу!

Он увидел, как по её щекам катились слезы, оставляя узкие полосы на напудренном лице Танико.

- Смерть вызвала эти мучения, - сказала Танико. - Кийоси искал смерти, и ты помог ему в этом. Я не хочу добавлять к этому еще одну смерть - мою. Если я тебе не безразлична, если ты хочешь искупить вину за смерть Кийоси, поступай, как я. Живи, Дзебу!

Дзебу воззрился на нее, пораженный услышанным.

- Это были те же слова, что сказала мне мать, когда я был посвящён и принят в Орден зиндзя...

Танико улыбнулась сквозь слезы:

- Женщины, которым ты дорог, думают одинаково. Даже если жизнь покажется тебе невыносимой, Дзебу, как человек, которому ты обязан, я требую, чтобы ты нёс свое бремя до конца. Может случиться, что при выполнении своего долга или служа Юкио ты встретишь смерть, но не ищи её сам.

- Почему тебе небезразлично - буду жить я или умру?

- Потому что ты говоришь умные и правдивые вещи, Дзебу. Только я не могу забыть, что ты сделал, и продолжать питать к тебе те же чувства. Я говорила тебе, что в течение стольких лет я ненавидела убийцу Кийоси. В воображении я рисовала себе безликого самурая - воина в стальной маске. Я никогда не думала, что смогу узнать, кто он. Видеть в тебе убийцу Кийоси слишком ново для меня и слишком сильно меня потрясло, чтобы можно было спокойно вынести это. Странно. У меня никогда не было желания забыть причиненное мне зло. Я не думала, что смогу отомстить за себя Хоригаве или Согамори, но я не могу и простить этих людей или забыть, что они совершили. Я редко что-либо забываю. Со временем, возможно, мы вновь будем питать друг к другу прежние или подобные чувства. Может быть, мы даже встретим счастье, которое мы знали до сегодняшнего дня.

Сила, сломившая Дзебу, вроде бы немного ослабла.

- Ты хочешь попытаться вернуть то, что мы сегодня потеряли?

- Всё вернуть невозможно, - возразила Танико. - Мне кажется, мы сегодня отправляемся в Камакуру?

- Мы должны тронуться немедленно!

- Поедем вместе. Ночевать будем в одной палатке, но ты не должен прикасаться ко мне.

Танико помолчала и, устремив на Дзебу пронизывающий взгляд, спросила:

- Ты согласен?

Его плечи опустились:

- Я всё понял. Согласен.

- По прибытии в Камакуру я остановлюсь дома, если родственники примут меня. После того как ты доставишь Хидейори послание Юкио, ты вернешься к Юкио и вы оба пойдете войной на Такаши. После окончания войны ты вернешься ко мне, и мы посмотрим, что делать дальше.