Алексей Федотов - Сломанный мир

• Название: Сломанный мир
• Автор: Алексей Федотов
• Жанр: Современная проза

---

— А разве у вас нет волшебного золота?

— В том‑то и дело, что нет. Я игроман – проиграл все свои сокровища в автоматах в кальян–клубах вашего городишки. А ведь лепреконы свое золото просто так не отдают. Замочил бы гадов, которые его у меня выиграли, но они как назло, все работают на одно очень большое лицо… – гном многозначительно еще больше понизил голос и изобразил почтение на лице, – его имя мы обычно не произносим вслух…

— А разве у нас в городе живут лепреконы? – удивилась Даша.

— И гоблины, и ведьмы, и тролли, и еще полно всяких разных!

— Так почему же вы здесь?

— Так говорю тебе: надо подзаработать, чтобы было на что отыграться! – уже раздраженно ответил гном. – Хватит трепаться: тебя ждет хозяйка!

Дарья вдруг увидела, как из‑за деревьев, не спеша, выходит женщина в длинном черном плаще с большим капюшоном. Девушке вдруг подумалось, что сейчас капюшон откинется, а под ним – лицо Медузы Горгоны, взгляд которой превращает в камень, а вместо волос на голове у нее – клубок копошащихся змей. Но капюшон откинулся, а под ним было всего лишь очень красивое, хотя и жестокое лицо крашеной блондинки лет сорока.

— Леди Элизабет, – поклонился ей гном.

— Сэр Лепрекон, на вас дурно влияет общение с русскими, – скривив рот, презрительно произнесла хозяйка сада. – Я послушала ваш разговор: вы скоро ничем не будете отличаться от граждан этой страны, как они в свою очередь все меньше отличаются от самых глупых американцев, на самых идиотских фильмах которых они сейчас воспитываются…

— Осмелюсь заметить, леди Элизабет, что это естественные процессы глобализации, когда уже и не поймешь порой, где человек, а где гоблин… А жизнь в этой стране и ваши манеры не улучшила…

— Заткнись, – веско сказала чопорная дама, добавив при этом такое словечко, от которого Дарья покраснела, так как не слышала еще таких вариаций матерных слов, а гном скрипуче рассмеялся:

— Что и требовалось доказать! Впрочем, леди Элизабет, я не могу вас винить: вы же работаете в сфере культуры; разве там возможно выражаться как‑то иначе…

— Так вот ты какая, Долли, – уже не обращая внимания на Лепрекона, в котором Дарья вдруг с удивлением узнала председателя регионального отделения одной из общероссийских общественных организаций, произнесла дама в плаще.

— Откуда вы меня знаете? – изумилась женщина. – И почему Долли? Я Даша!

— Долли – это Даша по нашему… Но суть не в этом, видишь мой сад и его плоды?

— Да.

— Каждый из них – один из тех, кто любил меня когда‑то, неправильно любил…

И Дарья вдруг всмотревшись в висящие на деревьях гнилые плоды увидела с ужасом, что они не просто похожи на страшные человеческие лица…

— А при чем здесь я? – с ужасом спросила она.

— У меня не хватает одного яблока для моей коллекции – твоего мужа Петра. А он так нужен именно на этой ветке!

И Элизабет рассмеялась, отчего Дарье стало еще страшнее. Она захотела убежать, но куда? Страх все нарастал, и вдруг… женщина проснулась в постели у себя дома. Петра рядом не было, они не жили вместе уже месяц, Даша сказала ему, что нашла другого, богатого и красивого, который будет настоящим отцом их ребенку. Хотя никого она, конечно, не нашла, и очень по мужу скучала. После сна ей стало совсем не по себе.

***

Наталья вдруг среди ночи открыла глаза и увидела, что на шкафу рядом с кроватью сидит ее недавно повесившийся брат. На удивление женщина не испугалась:

— Почему ты здесь, Саша? – спросила она.

От Александра шел сильный жар, казалось, что температура в комнате поднялась до сорока градусов, и начинала еще повышаться.

— Меня отпустили ненадолго, – хрипло сказал он.

— Почему ты такой горячий?

— Там, где я сейчас работаю, температура 200 градусов.

— А что ты делаешь?

— Песок перекладываю с места на место в пустыне…

— Почему ты пришел?

— Мне сказали, что я могу придти к тебе, что если ты за меня попросишь, мне будет легче…

— Кого попросить, Саша? – спросила Наталья… и открыла глаза.

В комнате никого кроме нее не было. Температура была самой обычной – чуть выше 20 градусов.

***

… Семен сидел за большим столом в отцовском доме и со смесью удивления и отвращения смотрел на стоящего напротив него отца. Тот разлагался, части тела у него отвалились, в видневшихся в теле ямах копошились белые черви.

— Ты же умер, папа, уже почти две недели назад, что ты здесь делаешь? – спросил Семен, стараясь не выдать того, как ему неприятно.

— У меня нет сил пока оставить этот мир, это тело, – проклокотал его отец.

— Но это надо сделать. Оставь это тело, там, куда ты идешь, оно не нужно!

— Жалко. И страшно…

— Но нужно!

Умерший посмотрел на него с сожалением, что и любимый сын его не понимает, и исчез.

А Семен Иванович вдруг открыл глаза. Он был не в отцовском, а в своем доме, рядом спала жена. Никаких запахов распада и тления, которые показались ему невыносимыми, в комнате не было.

Тот, кого нельзя называть

…Боруху Никаноровичу все больше не нравилось, что многие из тех, кто перед ним раболепствуют, за глаза его называют аббревиатурой подразделения, которое он возглавлял – Главного Отдела по Вопросам Науки и Образования, (они‑то не знали, что после того, как стали ему служить, оказались для хозяина открытой книгой), поэтому он сделал нескольким из них внушение. Но лучше Свинчутке от этого не стало: теперь о нем говорили «Тот, кого нельзя называть», а некоторые и того хуже – «Волан де Морт недоделанный»…

«Странно, почему меня это трогает? – думал порой супергерой. – Ведь я же вроде бы уже совсем не человек?» Однако, поразмыслив, он пришел к выводу, что новое «погоняло» не так уж плохо, а герой книжек Джоан Роулинг вообще прикольный. Поэтому профессор Свинчутка в итоге новое свое прозвище одобрил, только слово «недоделанный» запретил употреблять.

Он приобретал все больший вес в мире. Попробовал даже реформировать Российскую Академию Наук, но реформа пошла не совсем так, как ему хотелось. Свинчутка влезал в гущу мировых политических событий; его рука чувствовалась и в Египте, и в Ливии, и в Сирии, а уж в США он и до того, как стал супергероем, много всякого разного делал.

Борух Никанорович решил подчинить себе ранее разобщенные силы гоблинов, лепреконов, ведьм и троллей, которых немало болталось по миру под видом людей. Около сотни из них профессор стянул в областной центр, в котором имел штаб–квартиру, и, благодаря своему влиянию на губернатора, для каждого нашел хорошую должность на государственной, муниципальной или партийной работе. Особенной находкой он считал Элизабет.

— Так твой бывший учитель называл тебя девушкой–фейри? – спросил у нее Свинчутка.

— Да, сэр. Но это он смеялся над Григорием…

— Над ним смеяться‑таки пока рано! – возразил Борух Никанорович. – Он может все нам испортить, причем именно он! Вам‑то, Лиза, он подпортил‑таки вашу юную внешность!

Элизабет ненавидела думать, что из‑за молитв отца Григория стала выглядеть не на двадцать, а на сорок, и убила бы любого, кто ей об этом напомнил. Но новому хозяину лишь деланно улыбнулось. А тот видел ее насквозь и довольно сказал:

— Правильно, Лизонька, не надо хамить профессору Свинчутке, и все будет хорошо!

— Я и не собиралась…

— Полно! – нетерпеливо махнул рукой Борух Никанорович. – Ты мне лучше расскажи, что с губернатором?

Над губернатором они решили от души поиздеваться: сначала не для чего‑то там, а просто ради гадости, а потом и повод нашелся. Руководитель региона подпал под влияние Элизабет, влюбился в нее, давал ей деньги, дарил подарки. А та через подставных лиц подкинула ему информацию, что деньги эти тратит на одного из молодых заместителей председателя областного правительства – перспективного тридцатилетнего мужчину, имевшего наглость не подчиняться приказам Свинчутки и не замечать чар Элизабет.

Губернатор устроил Элизабет сцену, а та призналась, что тратила деньги, но не те, которые он ей давал, а свои… В итоге тот помучался от ревности страшно, перенес несколько гипертонических кризов, уволил заместителя, а Элизабет простил и надарил ей кучу новых подарков…

— Жалко, что он не устроил‑таки ему несчастного случая, как хотел сначала, – с сожалением сказал Борух Никанорович, выслушав рассказ. – Был бы совсем наш!

— Да он и так наш!

— Наш да не наш! Вспомни Григория Александровича!

Элизабет раздраженно закусила губу.

— Ну да ладно, – ухмыльнулся Свинчутка. – Ты мне лучше расскажи: любопытно это – путешествовать по снам людей и превращать их в кошмары? И как тебе твои владения в стране грез?

Элизабет улыбнулось: ей все понравилось.

— Вот и отлично. А прикольно, что этот важный Лепрекон, который, кажется, лопнет от ощущения своей значимости и пытается со всеми говорить свысока, стал у тебя дворецким в мире по ту сторону?