Людмила Загоруйко - Евреи в жизни одной женщины (сборник)

• Название: Евреи в жизни одной женщины (сборник)
• Автор: Людмила Загоруйко
• Жанр: Русское современное
• Год: 2012
• ISBN: 978-617-7060-11-5

Книга Людмилы Загоруйко – это серьезные и иронические рассказы, лаконичные зарисовки о людях, о времени, о поисках любви и счастья и в самых неожиданных местах…

---

Наконец, он возник на пороге внезапно, без звонка: бледный, похудевший, мертвецки пьяный. Она обрадовалась ему, захлопотала, по привычке пытаясь, накормить и обогреть. Но не тут-то было. Он лез под руки, категорически отвергал тарелки, подсунутые ему под самый нос, широко, неуклюже обнимался и одновременно снимал куртку, из всех карманов которой сыпались на пол деньги, тянул её в спальню и одновременно звал в ресторан, чем окончательно сбил подружку с толку.

Она решилась его угомонить и почти силой усадила на стул, попробовала пригвоздить, но он и тут не унимался, норовил поймать её, суетящуюся, на ходу, и примостить на колени. Наконец, они потеряли равновесие и упали с этого стула.

То ли от удара, то ли подоспела нужная минутка, он вдруг определился и потребовал, чтоб она немедленно бросила все эти огурцы и котлеты и пошла с ним в спальню.

Он одел её в жаркие нежности, и ей казалось, что она в руках большого осьминога, прилипшего к ней множеством своих ног и щупальцев. Она слушала всем телом его каждое движение, принимала как дар щедрой, чуть запоздавшей осени, серьёзно и свободно. Но тут он как бы осёкся, сник, чуть сжался, прислушался к себе и сказал, подняв почему-то указательный палец к небу: «Червак» не слушается. Стало быть, отказал». Она отстранилась, без труда сбросила с себя все уже сразу помертвевшие щупальцы, от которых кожа горела, как натёртая мелкой шлифшкуркой и жёстко без обиняков спросила: «Как долго ты аскетствовал, то бишь, пил?» Ответ последовал короткий, но исчерпывающий: «Месяц».

Пришлось вернуться в жестокую реальность: «Значит, забудь про «червака» – прокомментировала она ситуацию. – Он же не железный, к тому же достаточно старый и подержанный. Давай лучше спать. Утро вечера мудренее. Выспишься – там видно будет» – рассудила она и поправила под его головой подушку.

Сон не шёл, он заметался по квартире, ругая себя и «червака» как существующую помимо него особь. Она наблюдала сначала молча, но потихоньку терпению пришёл конец. «Ну-ну, – ехидно бурчала она в такт его шагам. – Доигрался. Тебе не к бабам ходить, а рецепты эскулапские читать. Петух. Раскукарекался». Тут он не выдержал, остановился, закружился волчком на месте: «Сделай что-нибудь, ты же мёртвого оживишь, а уж «червака» тем паче». Она молчала. Теперь уже злилась на себя, на этого неприспособленного к жизни чудака – такой её извечный выбор, других, нормальных, адекватных, умеренных, она не знала, не встречались на пути, – на его пьяный, неубедительный лепет. Но к удивлению этот её анахронизм в жизни и постели и не сдавался. Он поднял с пола рассыпанные веером купюры, пошарил в карманах куртки, сгрёб в кучу, подсчитал, что-то пошептал себе под нос, подумал и спросил буднично и уже совсем спокойно: «На виагру хватит?» Она встрепенулась, посмотрела на часы: «Ты с ума сошёл. Два часа ночи. Какая, к чёрту, виагра?» Но идея понравилась. Она отнеслась к ней благосклонно и уже лелеяла её где-то там, внутри себя, почти приняла, но женское язвительное начало не сдавалось, всё еще продолжало капризничать: «Лучше вибратор купить, надёжен и, заметь, вечен. Не чета твоему «черваку» Вибратор – это же открытие века, потому как гарант сексуальной безопасности стабильности и даже в некотором роде счастья». Он её уже не слушал.

На улице было тепло и ветряно. Молодёжь ещё сидела на открытых террасах. Они шли чинно и мирно. Обычная запоздавшая немолодая пара, решившая прогуляться и подышать летним свежим ночным воздухом. Он вёл её под руку, чуть отстранённо, как бы гордясь спутницей, она гордо несла завитую голову, мелко стучала каблучками, мяла сумочку, в которой лежали деньги на виагру.

Ночь была поздней и, наверное, поэтому в двери круглосуточной аптеки пришлось звонить достаточно долго. Когда появилось в окошечке заспанное лицо провизорши, она, почему-то строго, спросила; «Виагра у вас есть, девонька?» – и остановилась глазом, наблюдая за реакцией. Реакции никакой не последовало. Штиль и полное равнодушие. «Радует – подумала женщина, – нынче провизоры воспитанные». Но тут девушка из окошечка открыла рот и произнесла обескураживающую фразу: «А на какой вес?» Дама хотела ответить правильно и быстро, не обострять комичность ситуации, но слова не находились. Они вообще как-то исчезли, предали и оставили её один на один с этой молоденькой аптекаршей.

Пришлось рассердиться и бесстрашно пойти в атаку, защищая честь не то «червака», не то друга, не то свою собственную. «Вес, собственно, чего, милая?» – громко раскалывая мёртвый воздух, заговорила она. Поздняя клиента обрушилась на жертву с негодованием. Всё так шло гладко и хорошо, а тут испортили весь сценарий. Девушка молча развернулась и принесла таблетку. «С вас семьдесят пять гривен» – бесстрастно сказало окошко и захлопнулось. «Странно, а как принимать? – подумала она – натощак или после еды? Надо спросить, ведь лекарство». Она ещё секунду постояла, посомневалась, но стучаться в окошко и лезть с уточнениями не стала.

Её спутник прятался за углом аптеки, нервно куря сигарету за сигаретой. Хмель, как рукой сняло. Перед ней стоял абсолютно трезвый, чуть растерянный человек. Женщина, смеясь, вручила своему неугомонному другу таблетку, и они, живо обсуждая событие, пошли к дому. Опомнившись и выйдя из полу обморочного состояния, он тотчас потребовал сигарет и пива. Деньги ещё оставались. Они сделали небольшой круг, и зашли в ночной магазин. Она с удовольствием выбирала провизию, запасаясь на остаток ночи всем, что по её мнению, понадобится им, голубкам, не переставала над ним чуть подтрунивать и подшучивать. Он молчал, наблюдая за ней, за её размеренными, сочными движениями, за тем, как она заталкивает в сумочку, купленный провиант, слушал её ранний, утренний, беззаботный щебет и наслаждался. «А где таблетка?» – вдруг спросила она. «Проглочена. Я теперь жду. Говорю с «черваком» на вы и прислушиваюсь». Его заигрывания она, не оценив, пропустила, волновало другое: «Как без воды?» Он утвердительно закивал головой. «Так чего же мы тут стоим, время теряем? Ей всего-то действия на пять часов, не больше». Дама подхватила спутника под руку, почти понесла к выходу из магазина. Он едва поспевал за ней, останавливался, к чему-то прислушивался, убеждал, что с «черваком» всё в порядке, не подведёт. Для убедительности подтверждал сказанное жестом, высоко поднимая руку вверх, и ей казалось, что тощий указательный палец-перст вонзается прямо в ночное небо, вот-вот его проткнёт навылет. Он был счастлив и благодарен своей подруге. Рядом с ней он снова почувствовал себя мужчиной, бойцом, молодым, полным сил, задора и надежд.

Он лежал бледный, мокрый от напряжения, подобрав все свои только что выпущенные щупальцы и присоски, (то есть свернул объятия), сердце отчаянно колотилось, раскрытый бледный рот по-рыбьи хватал воздух. Она испугалась, а вдруг он сейчас умрёт и станет для неё уже проблемой другого качества и сути. Тело – это уже не мужчина, не плоть. Это – прах. Звонки по телефону, объяснения, догадки, понимающие улыбки в сторону, шёпот за спиной, наконец, просто милиция, но не вообще, а в лице участкового, какого-нибудь славного румяного юнца с кривой ухмылочкой на лице. Она вдруг представила всю эту круговерть и сердце зашлось страхом и недобрыми предчувствиями.

Она склонилась над ним, пощупала пульс, принесла воды, положила на лоб холодный компресс. Он понял: «Боишься?» Чтобы побороть смятение, она пошла в наступление и затараторила, уже не таясь и не скромничая, рубить так, рубить: «Конечно, боюсь. А выносить? Куда девать тело? Тебе уже будет всё равно. А соседи? А дети? Что скажут дети? Твои и мои. А обо мне ты подумал?» – всё накручивала она и уже не могла остановиться, слова сыпались, как горох, отвлекали, с ними, словами, не было так страшно. Он затих, слушал молча, блаженно улыбаясь. «Может, попробуем ещё? – вдруг спросил мужчина, хитро прищурив глаз. – «Червак» кивает, совсем не против, и во всём с тобой согласен. Давай, а? напоследок». Она всплеснула руками и задохнулась от возмущения: «Да чёрт с тобой, твоим «черваком» и виагрой впридачу. Спать. Утро уже» – поставила она точку под всей этой историей, но всё же про себя отметила: ожил мужик, слава тебе господи. Пронесло.

Они заснули сладко и спокойно. Звёзды тоже устали светить и понемногу померкли. За окном робко забрезжил рассвет.

Евреи в жизни женщины

Сегодня

– Привет! – сказала я ему, как настоящему, живому и мне показалось, что с экрана монитора улыбнулось, кивнуло, бог мой, даже подмигнуло его щетинистое, небритое лицо. Он ответил не сразу, хотя присутствие на сайте обозначивалось красной строкой: есть, живёт, где-то там пишет, читает, умничает. Строка была безучастна, инертна, но выдавала его и как бы была расположена ко мне, соучастница, мол, лови, твой час пришёл. Вела она себя, то есть строка, чопорно, приличиям соответствовала, а значит, без эмоций, чистая констатация фактов: «На сайте» – и всё. Тут вдруг строка как бы отступала и уступала мне место.