Вольдемар Балязин - Вдова герцога Курляндского Анна Ивановна в Петербурге (Браки Романовых)

• Название: Вдова герцога Курляндского Анна Ивановна в Петербурге (Браки Романовых)
• Автор: Вольдемар Балязин
• Жанр: История

---

Понимая, что ситуация сложилась весьма для него неблагоприятно, Мориц все же проявил упорство и остался в Митаве, пока туда не пришли четыре русских полка под командованием генерала Ласи. Мориц бежал, на рыбацкой лодке переправился через реку Лиелупа и затем добрался до Данцига.

Так завершилось очередное неудачное сватовство Анны Ивановны.

Еще одна ретирада герцогини Курляндской в Петербург

После всего произошедшего митавский герцогский двор вконец опостылел неудачной невесте, жестоко обманутой коварным и корыстолюбивым соблазнителем. Тем бульшую ценность приобрел в ее глазах не столь уж далекий императорский двор Северной Пальмиры.

Более всего петербургский двор привлекал Анну Ивановну своими беспрерывными празднествами и богатством. В год смерти Петра ей исполнилось тридцать два года, и при том, что курляндская вдова от природы была крепка здоровьем и склонна к самым разнообразным наслаждениям, двор ее августейшей кузины Елизаветы предоставлял множество возможностей к получению всего, что могло привлекать одинокую женщину.

Следует заметить, что Анна Ивановна весьма спокойно относилась к питиям и брашнам, обходясь двумя-тремя рюмками венгерского в день, и была довольно равнодушна к амурным утехам.

Приезжая в Петербург, Анна Ивановна оказывалась совершенно своей среди тех, кто окружал Екатерину I. Посланником герцогини Курляндской в Петербурге, или как тогда говорили, "резидентом", был швед Рейнгольд-Густав Левенвольде, бывший офицер Карла XII, перешедший на русскую службу после поражения шведов под Полтавой. Он был любовником Анны Ивановны и честно соблюдал ее интересы в Петербурге, ибо в значительной мере эти интересы были и его собственными. Левенвольде был фаворитом и императрицы Екатерины, и потому, как порядочный человек, офицер и дворянин, должен был соблюдать и е интересы, которые, впрочем, были в какой-то мере, и его собственными.

Теперь мы на время оставим Густава Левенвольде, чтобы вскоре снова встретиться с ним и его братом при обстоятельствах чрезвычайных.