Михаил Штереншис - Зигмунд Фрейд

• Название: Зигмунд Фрейд
• Автор: Михаил Штереншис
• Издательство: Феникс, ISRADON
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-222-19226-9 (Феникс), ISBN 978-5-94467-079-3 (ISRADON)

Сегодня никто не будет отрицать, что Зигмунд Фрейд — одна из ключевых фигур XX века. Его теории наложили отпечаток не только на психиатрию — под знаком Фрейда в течение десятилетий развивались литература, кинематограф, театр, живопись… О жизни «отца психоанализа», как всегда, живо и увлекательно рассказывает израильский историк Михаил Штереншис, известный читателю по книгам «История государства Израиль», «Евреи. История нации», «Три веры в одного Бога» и многим другим.

---

У врача вообще есть два направления деятельности — или стать практиком, набираться опыта в известной области, обзаводиться частной практикой и грести гонорары, или же пойти в науку, искать новые лекарства, описывать новые болезни, в общем, творить. Молодой Фрейд, как и многие молодые врачи, не сразу решил, по какому пути пойти. Деньги же нужны. Каким путем они придут быстрее? Ну да, в лаборатории ему поручили изучить нервную систему речного рака. Так, дальше что? Золотом за рака не осыплют. Но вот в больнице молодой врач сталкивается с больным инсультом, а потом ему попадается мальчик с менингитом, а затем помощник пекаря с полиневритом — и все, судьба решена. Кто хоть раз серьезно столкнулся с проблемами нашей с вами нервной системы, навсегда влюбляется в мозг, в его разнообразную работу, которую до сих пор мы не можем полностью понять. Кто-то ищет новое в космосе, кто-то — в родном мозгу. В наше время большинство научных статей по медицине пишется на основании статистической обработки проведенного исследования.

Ста больным сделали операцию этим способом, а сто других больных прооперировали тем способом, у тех, которых «этим», — осложнения после операции случились в 6 % случаев, а у тех, которых «тем», — в 12 %. Вывод: давайте оперировать этим способом и не будем тем. Во времена молодого Фрейда все было по-другому. Юный врач мог написать статью об одном больном, но разобрать его заболевание, его «случай» до тонкостей. Такую статью публиковал журнал, и он получал уважение коллег. И Фрейд несколько таких статей написал. Приятно, но как это совместить с заработком?

Возвращаясь к деньгам: они были нужны как никогда, ибо 26-летний Фрейд женился на молодой девушке Марте Верней. Она была, как говорят, «из приличной еврейской семьи». Ее семья пользовалась большим почетом: дед Марты, Исаак Верней, был знаменитым раввином, один дядя дослужился до профессора Мюнхенского университета, другой — Боннского. Отец Марты был наименее знаменитым Бернеем, но и он за голодранца дочь отдавать не желал. Зигмунду дали понять: свадьба состоится не раньше, чем он будет в состоянии содержать семью. Их помолвка длилась целых четыре года, и Зигмунд написал Марте около тысячи писем. Безумная любовь? Может быть… Вот только странно, что они, живя рядом, очень редко виделись, да и письма Фрейда невесте особенной страстью не дышат. В 1882 году он написал: «Некоторые находят тебя красивой, даже удивительно красивой. Для меня это не так важно». В начале 1884 года: «На том портрете, где ты совсем юная, я вижу, как ты была красива».

Вполне возможно, что жениться Фрейд задумал по иной причине. Дело в том, что, если некоторые биографы первого психоаналитика нам не врут, несмотря на самоуверенные манеры и отпущенную для солидности бородку, он был девственником и ужасно боялся женщин. Однажды, еще в 16 лет, он был влюблен, но некая Гизелла Флюсс его отвергла. Из мальчишеского желания отомстить он приударил было за ее матерью, но никак не рассчитывал, что дородная немолодая фрау и вправду пригласит его в свою постель и придется спасаться бегством. Свою неопытность в вопросах пола Зигмунд считал позорной и стремился поскорее избавиться от нее. С Мартой они поженились втайне от ее родителей. Просто поехали в сентябре 1886 года в город Вандсбек и зарегистрировались в местной ратуше. Чуть позже была совершена и религиозная церемония, и Фрейду пришлось потрудиться, чтобы вызубрить все положенные молитвы на иврите. Фрейд ухаживал за Мартой несколько лет с долгими периодами разлуки. Последний из них, непосредственно перед свадьбой, случился по очень уважительной причине: будущий король психоаналитиков отправился в Париж стажироваться к королю невропатологов, Жану Мартину Шарко.

* * *

Невропатологу 1880-х годов стажироваться у Шарко — это все равно что сейчас компьютерному программисту — у Билла Гейтса. Вот где прорыв к славе и деньгам! И Фрейд в 1885 году отправляется на кафедру нервных болезней в больнице Сальпетриер. Просто так явиться к светилу было нельзя, и Фрейд привозит рекомендательное письмо от другого венского врача-еврея, Морица Бенедикта, тоже любителя нервных болезней и гипноза. Бенедикт позже прославился введением электротерапии в лечение нервных болезней.

В Париже у Шарко Фрейд встретился с первым в своей жизни русским неврологом молодым Л. Даркшевичем. Даркшевич позже дорос до профессора и уже после революции 1917 года выпустил один из самых интересных учебников по нервным болезням на русском языке. Но вот как судьба распоряжается людьми: Даркшевич пошел по проторенному пути, стал профессором, и его никто сейчас не помнит, кроме меня, а Фрейд ринулся в неизведанное, и его сейчас знает весь мир. Шарко, до того как стать неврологом, был анатомом. Он и поручил, по старой памяти, двум молодым врачам, русскому и еврею, сесть за микроскопы и проверить, а как там действительно мозжечок соединяется со спинным мозгом. Совместная работа двух начинающих врачей была опубликована в немецком неврологическом журнале в 1886 году и замечена в России и в Англии.

Но главное, чем эта поездка была полезна Фрейду, заключалось в том, что он попал к Шарко в период увлечения последнего гипнозом. Шарко психиатром не был, как иногда пишут. Его интересовали истерички, но сначала это было вынужденным делом. Во-первых, надо было точно научиться различать эпилептический и истерический припадки, а во-вторых, истерички того времени часто утверждали и демонстрировали, что у них «отнялись ноги», и надо было научиться отличать настоящий паралич от паралича истерического. Решив чисто неврологические задачи, Шарко наконец озаботился лечением этих пациенток. Так как микстуры, души, морские купания и целебные грязи не приносили результатов, единственным вариантом оставалось психическое воздействие. За сто лет до Шарко Франц Антон Месмер это уже пробовал, и небезуспешно, но врачебный мир конца XVIII века объявил его шарлатаном. Стоит ли снова ступать на эту скользкую дорожку, если ты уже признанный медицинский гений? И Шарко бы не стал, если бы шотландский врач Джеймс Брэйд не ввел гипнотерапию в обычный врачебный обиход в 1840-50-х годах. Брэйд и придумал слово «гипноз».

Шарко попробовал гипнотическое внушение на больных истерией, добился внешнего эффекта и встал в позу победителя. Фрейд впечатлился. «Мне случалось, — писал Зигмунд Марте из Парижа, — выходить с его лекций с таким ощущением, словно я выхожу из Нотр-Дам, это новое представление о совершенстве!»

Ему удалось убедить Шарко позволить ему перевести на немецкий язык труды мэтра, включая сборник его лекций. Когда такое разрешение было получено, Фрейд перевел несколько работ Шарко, но не дословно, как профессиональный переводчик, а в пересказе своими словами, что оказалось более выигрышно. Живя в Австро-Венгерской империи, Фрейд, можно сказать, вынужден был быть полиглотом. Еще ребенком он слышал словацкий, немецкий языки; в шестнадцатилетнем возрасте изучал французский, испанский и переписывался на английском со своими родственниками из Манчестера. В школе Зигмунд освоил латынь и древнегреческий. Много позже, в 1914 году, в своем небольшом очерке о школьных годах он писал, что история и культура античности, ее язык были для него «непревзойденным утешением в битвах жизни». Позднее, помимо работ Шарко, он переводил на немецкий сочинения английского философа и экономиста Джона Стюарта Милля. Путешествуя по Италии, Фрейд разговаривал на итальянском. Но, бесспорно, он никогда не чувствовал, что овладел этими языками в совершенстве.

К этому времени он еще колебался, чем бы ему заняться — то ли чистой невропатологией, и он пишет работу по детским церебральным параличам, то ли высшими функциями мозга, и он переводит в 1888 году на немецкий язык 414-страничную книгу А. Бернхайма «Суггестия» (внушение). Шаг за шагом можно следить, как медленно, но верно движется Фрейд к своим будущим интересам. Все это время его уважение к Шарко остается столь сильным, что когда в 1889 году у четы Фрейд рождается сын, отец дает ему имя Жан Мартин — в честь Шарко.

Все это время Фрейд продолжает заниматься психоневрозами, в частности истерией. В 1888 году он написал анонимную статью для медицинского учебника, посвященную истерии. В ней описывается «метод, который впервые применил Йозеф Брейер из Вены», при котором «[мы] под гипнозом заставляем пациента вспомнить психическую предысторию заболевания и определить, в какой момент оно возникло». Слово «предыстория» — типично фрейдовское. Он имел в виду, что, проследив травматическое воспоминание до его источника, можно каким-то образом избавить пациента от вредных эмоций. Позже этот процесс стал называться катарсисом, очищением. Сначала в медицине под катарсисом понимали очищение желудка, теперь это слово приобрело новый терминологический характер. Исследования проводились на Берте Паппенгейм. В то время о ее случае ничего не было написано. Брейер, с которым Фрейд был дружен, не стал использовать «катартический метод» на других пациентах. Это сделал Фрейд, начиная очень осторожно, иногда с помощью гипноза, а иногда и без. Достаточно скоро он понял, что далеко не у всех больных можно добиться катарсиса, а раз так, надо двигаться дальше и искать лучший способ.