Павел Буркин - Последний Храм

• Название: Последний Храм
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

Когда все, во что верили твои предки, ради чего шли на смерть и муки, стало прахом, остается Память. Память о вере предков, пролитой крови, любви и ненависти, о преданности и предательстве. Она — все, что от них осталось. Но и ее безжалостно топчут победители, уничтожая последних помнящих. Так зачем противиться неизбежному, теряя счет могилам близких, каждодневно рискуя жизнью и все равно постепенно забывая? Не лучше ли сдаться и «принять реалии»? Но даже крохи сохраненного Знания однажды станут последней надеждой Мира. Нельзя предать тех, кто умирал за Память и доверил ее тебе. А еще где-то далеко, на затерянных во льду островах, сокрытый магией от глаз недостойных, стоит Последний Храм. Дойди до него сквозь кровь и пламя. Если не отступишься.

Продолжение «Когда камни кричат».

---

— Слушайте меня все! — чуть помедлив, начал он. — Мы дошли до Медара, нас ждет порт и корабль. Но наших друзей, отправившихся в город на разведку, предали и схватили. Скорее всего, враг уже знает, что мы здесь, без боя к кораблям не прорваться. Дальше со мной идут только добровольцы, остальных отпускаю по домам: скажете, что убежали от бунтовщиков, вас и пощадят.

Строй не шелохнулся. Кто-то из пикинеров дернулся было, но тут же замер, втянувшись обратно.

— Хотели бы, давно бы ушли! — усмехнулся могучий усатый пикинер. — Жаль, правда, с такими же, как мы, солдатами…

— Не волнуйтесь, — усмехнулся Лендгрейв. — Солдаты в Медаре только на границе. Два полка в городе — церковное воинство, подчиняющееся Примасу и Тельгаттее. Набирают их из всякого отребья: пуладжей, сантахов, тельгатеанцев, контарцев… И это весьма странно, ведь формально Медар принадлежит Темесе, а не Тельгаттее.

У солдат отлегло от сердца. Не то чтобы было жалко жадную и глупую Темесу, но чужая армия в одном из городов Семиградья не радовала никого. Правительство никогда не решится шугануть наглых попов, но они-то не правительство! Теперь никто не сомневался, что поступают правильно. И Лендгрейв, отметив исчезновение сомнений, принялся излагать план.

— Нас уже ловят по всему Семиградью, и неизбежно поймают, если мы не покинем страну. Единственный выход — захватить корабль и уйти в море. Но гарнизон наверняка уже поднят по тревоге.

— Нас семьдесят человек, три орудия, — опешил Тэлбот. — А святош…

— Два полка и тридцать орудий, — уточнил Лендгрейв. — А на стенах еще сто семьдесят, и это не считая флотилии береговой обороны и фортов. Но не забывайте: они умеют только ведьм жечь на кострах, да голодные бунты давить. Если что пойдет не так — начнется паника. Ее нам и нужно поднять.

— Мы что, будем прорываться через два полка? — не поняла Мелина. Она уже сообразила, что затеял Лендгрейв, и от затеи здорово отдавало безумием. — Они заманят нас вглубь города и перестреляют.

— Я и не предлагаю прорываться, — возразил Лендгрейв. — Ты права, если мы оставим за спиной два полка церковников, они просто сомнут нас в порту. Вдобавок мы должны выручить попавших в беду друзей — как выручили бы и любого из вас. Единственное наше спасение — взять город штурмом.

Повисло изумленное молчание. Если никто и не сказал, что лейтенант свихнулся, то наверняка каждый подумал.

— Да нас и к воротам не подпустят…

Но Лендгрейва было не смутить.

— Узнав о мятежниках на подступах к городу, господа церковники пошлют против нас войска — думаю, батальон, вряд ли больше. Наше дело — подкараулить их вон у тех холмов, ударить из засады и обратить в бегство. А дальше — гнать, не отставая, до самых ворот и на плечах ворваться в город. А в городе нас поддержат работники верфей Морозини, возможно, и остальные горожане. После прорыва в город наше дело — быстро захватить арсенал и раздать оружие сторонникам в городе. Если мы все сделаем правильно…

Лендгрейв обвел взглядом строй солдат. Взгляды людей зажглись пониманием и решимостью, теперь они знали, что в штурме города нет ничего невозможного. Удовлетворившись осмотром, лейтенант отчеканил:

— Если мы все сделаем правильно, на землях Конфедерации к утру не останется чужих войск.

Глава 7. Верфи Морозини

Сагони был счастлив, как всегда, когда оказывался в месте рождения любимых кораблей. Запах кипящей смолы, красок и смолистой древесины, вечный визг пил и стук топоров, громоздящиеся штабелями доски и бревна, которым вскоре предстоит стать рангоутами и обшивкой, всегда вызывали у него особое удовольствие, желание самому помахать топором, и желанию этому Сагони часто не противился. Увы, сейчас было не до того, надо было проникнуть на верфь, пока работники не разбрелись по домам, и не заступила на стражу охрана нового начальства. Тогда на верфь пробраться не удастся, заборы высокие, каменные, и поверх между кирпичами в цемент вмурованы ржавые гвозди. С той стороны — тоже гвозди, только вбитые в рассохшиеся или подгнившие доски и разбросанные вдоль стены. Спрыгнул — и насадился. Очень полезно, если надо защититься от жаждущих уворовать дрова. Некогда даже находились дураки вроде… ну, этого, Мелласа, год назад уличенного в крупном воровстве бригадира, только еще тупее. Лазили. И находили их поутру в таком виде, что больше охотников до чужого не было. А новая стража на проходной скорее встретят пулями, как посланца Морозини-младшего.

Но Сагони успел. Он подошел к массивным, хоть и не крепостным воротам, сейчас они были открыты. За воротами находилась деревянная будка, у входа в которую скучал часовой. Сагони его узнал — это был один из прежних, еще морозиниевских охранников, он не мог не знать лучшего капитана компании. Интересно, что он сделает, когда узнает, кто пожаловал?

Узнал. Но отреагировал сдержано — неудивительно, парень и сам не знает, с кем и против кого теперь капитан Сагони. Потом сообразил, что если поприветствует старого знакомого, ничего, в сущности, не изменится. Новые хозяева, может, даже похвалят, если попытается переманить Сагони к Теано. С другой стороны, если капитан теперь не сам по себе, а с уцелевшим, по слухам, Альваро Морозини, то допускать его на верфь — смерти подобно. Удачно брошенная зажженная тряпица, щепотка пороха, подправленная так, чтобы пламя достало до парусины или соломы, лучина — и пожар выйдет на полгорода.

Примерно о том же думал и Сагони. Если парень — свой, его помощь может оказаться бесценной: он расскажет о местных раскладах, о настроениях матросов, покажет расположение кораблей и сколько в охране надежных людей. Заодно можно выяснить, что говорят в городе, как расположены войска гарнизона… да мало ли чего? Ну, а поскольку на верфи наверняка есть готовые корабли или хотя бы лодчонки, выбраться из города можно по морю. Так быстрее, и уж точно безопаснее. Только вот если капитан ошибся, и бывший охранник служит новым хозяевам не за страх, а за совесть, может для виду изобразить из себя друга, а вечером передать новым хозяевам. А то и церковникам — если семью Морозини обвиняют в колдовстве и язычестве, любой их верный сторонник может быть притянут как соучастник.

— Здравствуй, Спатион, — улыбнулся Сагони охраннику. Охранник с удивлением воззрился на пришедшего, словно не веря, что старый капитан и правда застыл у ворот. Потом отставил алебарду и ответил:

— Здравствуйте и вы, Марчелло. Что стоите в проходе?

У Сагони отлегло от сердца: вроде бы парень говорил искренне. Конечно, совсем уж расслабляться пока не стоит, и все-таки, похоже, один сторонник у них нашелся. А часовой Спатион, коренной медарец и десятник охраны, уже вел старого друга в знакомую караулку, где стояли сложенные пирамидкой новенькие кремневые ружья — ими Морозини-старший вооружил охрану верфей в прошлый приезд. Теперь охрана верфей оказалась вооружена луч? Чем мушкетеры святого воинства. Имелись тут, конечно, и алебарды, и шпаги — стражники тут вооружались, заступая на дежурство, и сюда же сдавали оружие, уходя. «Если что, хватать вон ту алебарду и этому в живот, а потом — к ружьям, вон в том ящике наверняка пули, а вон там в бочонке — порох… Тогда еще повоюем, вдруг да решится Лендгрейв прорываться сам…»

Прикинув возможные действия, капитан нацепил на лицо радостно-простодушную улыбку. Он не был прирожденным лицедеем, но общаться с сильными мира сего и не уметь скрывать свои чувства еще ни у кого не получалось.

— А я уж и не надеялся тебя застать, Спатион! — порадовался он. — Найдется, что выпить?

— Ага, — усмехнулся медарец. — Для старого друга ничего не жалко!

Из неприметной щели между замызганным столиком и стеной появилась пузатая бутыль из мутного, пузырчатого зеленого стекла. В ней что-то заманчиво булькало. Одним движением Спатион выдернул пробку, и до Сагони донесся запах крепкой местной бражки. Пригубив жгучее зелье, капитан весело подмигнул Спатиону.

— Молодец, а я уж от самой Темесы ничего лучше пива не пробовал. Наше пиво — не то что контарское или нортское, почти моча…

— Угощайся на здоровье, — вдруг нахмурился Спатион. — Только не здесь. Старая охрана вас не выдаст, но недавно появились новые какие-то, по-моему, люди Теано. Им попадаться на глаза не стоит. Лучше иди… помнишь еще, где «Брегга» строится?

— А то! Так он готов?

— Вчера на воду спустили, уже вас ждали, как вдруг эта весть, и этот сволочный Теано…

— Он был тут? — они уже шли между штабелями досок, листами меди и чанами с кипящей смолой. Сагони развлекался, уверенно определяя, для чего идут те или иные виды досок, какие детали вырубают из могучих лесин плотники и где изготовлены огромные бухты канатов. Конечно, в кораблестроении он понимал много меньше, чем братья Равиньоли, но плох тот матрос, который не знает, как найти подходящий ствол для мачты, как залатать доски пробитой обшивки или восстановить руль. Самые азы он знал, а разные секреты, позволяющие кораблям плавать чуть ли не по сто лет — это уж семейная тайна Равиньоли… Или Бернардино Беньо, главного инженера «Империи Морозини». Такие секреты берегут пуще финансовой отчетности или закупочных цен на материалы у поставщиков. — Ну, Теано-то?