Антоний Голынский-Михайловский - О молитве Иисусовой и Божественной Благодати

• Название: О молитве Иисусовой и Божественной Благодати
• Автор: Антоний Голынский-Михайловский
• Издательство: Издание Красногорского Успенского храма
• Жанр: Религия
• Год: 2000
• ISBN: 5-901452-01-1

Дорогие читатели!

Перед вами келейные записи архиепископа Антония (Голынского-Михайловского) — подвижника XX века, опытно прошедшего путь молитвенного подвига. Работа писалась в конце 50-х годов для узкого круга единомышленников. То было время, когда в нашей стране царил абсолютный дефицит духовной литературы и подобные тексты были редкостью даже в «самиздате». Но думается, что и сегодня, при всей доступности аскетических писаний, этот труд может быть интересен для тех, кто движим стремлением приобщиться к молитвенной традиции отцов Православной Церкви. В книге, на основе личного опыта, представлено святоотеческое предание об умном делании, обобщенно изложено учение отцов-аскетов об Иисусовой молитве, о действии благодати Божией.

---

О том, как бороться с телесной немощью, рассказывает старец Никодим Карульский: «Вот как надо сидеть, чтоб не засыпать: разведи руки и держи, пока не заболят. И уйдет тогда сон. А при людях грудь подними вот так, чтоб не видели, и сон тогда отойдет. А если грудь опустишь, то скоро заснешь… живот-то подбери и пояс подтяни… Бодрость нужна!.. И грудь должна болеть, и плечи»{371}.

Замечание о преодолении утомления встречается в письмах владыки Феофана (Быстрова): «Когда усталость начнет действовать во время служения церковного, нужно читать про себя молитву Иисусову. Она будет содействовать сосредоточенности молитвенной. Если же усталость нападет на вас во время молитвы домашней, нужно немного понудить себя на молитву. Если от этого понуждения усталость исчезнет, то это искушение от лукавого. А если не пройдет, молитву можно сократить и лучше немного помолиться, но разумно и с чувством»{372}.

При утруждении телесном могут возникать болезненные ощущения, которых не следует особенно бояться. В частности, прп. Анатолий Оптинский[123] наставляет в письме свое духовное чадо: «Молитву умственно держать можно и по болезни, и по немощам, и по случаю народа, и в службе. Только от этого иногда голова болит, но что же делать? Зато слюбится. Тысячу раз слюбится. Ты старайся держать мысль с Иисусом не в голове собственно, а направляя несколько к персям. Тогда, конечно, грудь заболит, но без этого нельзя. Бог наш огнь поядаяй есть. И где нечисто — там и больно. Такая боль за недостоинство посылается, но со временем пройдет»{373}.

О болезненности упоминает также старец Зосима (Верховский)[124], написавший житие своего сподвижника, известного молитвенника монаха Василиска: «Лет сорока примерно был отец Василиск, когда узнал о сердечной молитве, ибо прежде не имел о ней сведений… И начал в ней упражняться до того, что многократно приходил в сильное изнеможение от долгого пребывания в молитве и ощущал столь сильную боль в сердце, что уже не мог далее ни молиться, ни ходить, ни сидеть. Пролежав довольное время, едва освобождался от сей боли — и, собрав силы, опять упражнялся в сердечной молитве с ревностным терпением»{374}.

Свт. Игнатий по тому же поводу делится опытом в письме к собрату: «Головная боль — обыкновенный первоначальный спутник глубокого внимания слову Божию и молитве… Не только у тебя она болит, не только болела у меня, болела она у святых отцов, — и они это поместили в своих писаниях. Говорит прп. Григорий Синайский: „И рамены боля и главою многажды болезнуя, терпи та притрудне и рачительне, взыскуя в сердце Господа“. Бывает по временам от упражнения в молитве расслабление всего тела, пот, жар; все это у начинающих. У преуспевающих молитва укрепляет, питает душу и тело. Но пот бывает даже и у них… На мелочи, на все ощущения в теле, обращай как можно меньше внимания, наблюдай, чтоб ум твой пребывал в покаянии и удалялся от развлечения. Надеюсь, что головные боли твои не будут долго продолжаться. И у меня продолжались недолго… Ты не требуй от ума твоего, при молитве, превышающего силы его, например нерушимой полной нерассеянности. Показывай мысленно немощь и ветхость твою Богу, говоря: „Господи! Ты видишь всю ветхость мою!“ — и, терпя, терпи великодушно немощь ума твоего»{375}.

Старец Иосиф Исихаст, касаясь физической стороны молитвенного делания, поучает, как исполнять правило: «Встань, если можешь, прямо и, скрестив руки, ни к чему не прислоняясь», читай «молитву в уме (света же не зажигай, поскольку свет рассеивает ум)… Итак, стоя, вытянувшись прямо, насколько позволяют силы… умом и внутренним гласом возопи о том, что говорит душа твоя… Если же ослабнешь, устав от стояния, присядь и не допускай, чтобы ум твой оставался в праздности». А ученик старца Иосифа рассказывает: «В качестве главного практического средства, способствующего молитве, блаженный старец предпочитал стояние по мере сил на ногах, служащее приношением со стороны тела, и лишь после утомления позволял ненадолго присесть, но без особенного удобства»{376}.

При всем этом существует, однако, предостережение свт. Игнатия о том, что излишнее напряжение, «как возбуждающее вещественную теплоту, вредно: теплота плоти и крови не должна иметь места в молитве». Можно принять к сведению и следующее его высказывание, помня все же, «что здесь говорится о делании иноков, которые достаточным телесным подвигом привели в должный порядок свои телесные влечения». Для таковых святитель советует: «Крепкие по здоровью и силам молятся стоя и сидя, немощные могут молиться и лежа, потому что в этой молитве господствует не подвиг тела, а подвиг духа… Особливо больные и престарелые должны остерегаться от излишнего телесного подвига, чтоб он не истощал сил их и не отнимал возможности заниматься подвигом душевным». Святитель приводит также мнение Григория Синаита: «Безмолвствующий должен по большей части сидеть при совершении молитвы, по причине трудности этого подвига, иногда же на короткое время ложиться и на постель, чтоб дать телу некоторое отдохновение. В терпении же должно быть твое сидение во исполнение завещания, что в молитве должно терпеть»{377}. «Ничто так не делает душу бесплодной, как нетерпеливость», — можно добавить здесь слова из «Лествицы» Иоанновой[125].

В одном из своих писем свт. Игнатий делится очень важной мыслью о необходимости правильно учитывать индивидуальное устроение человека и предпочитать внутреннею работу внешней: «Иные так устроены Создателем, что должны суровым постом и прочими подвигами остановить действие своих сильных плоти и крови, тем дать возможность душе действовать. Другие вовсе не способны к телесным подвигам — всё должны выработать умом; у них душа сама по себе, без всякого предуготовления, находится в непрерывной деятельности… Душевный подвиг может и один, без телесного, совершить очищение; телесный же, если не перейдет в душевный, — совершенно бесплоден, — более вреден, чем полезен»{378}. В «Добротолюбии» подобную мысль кратко высказывает Никита Стифат: «Телесное упражнение излишне бывает, когда в силе умное делание, от которого тяготеющее долу легким делается и все превращается в духовное»{379}.

О мере и своевременности внешних трудов свт. Игнатий не раз говорит в своих проповедях. По Апостолу Павлу: «Сущии во плоти, то есть не обуздывающие своей плоти, но допустившие ей преобладание над духом, Богу угодити не могут. И потому, живя во плоти, мы должны жить не для плоти!.. Подвиг поста не принадлежит исключительно телу… он полезен и нужен преимущественно для ума и сердца… Телесный подвиг заключается в исполнении евангельских заповедей телесно… Телесный подвиг имеет свой предел и конец… [который] заключается в решительном переходе подвижника к подвигу духовному»{380}.

Об этом же напоминает епископ Петр (Екатериновский). Он просит беречься излишней увлеченности внешним подвигом, советует предпочесть воздержание внутреннее. Владыка опирается на учение Исаака Сирина, сказавшего: «Всякую вещь красит мера. Без меры обращается во вред и почитаемое прекрасным». Если жаждешь истинного воздержания, пишет владыка, «то с радостью терпи то бесчестие, которое по Божию смотрению, а не по твоей воле постигнет тебя, и не смущайся, не питай ненависти к тому, кто бесчестит тебя. Гораздо лучше, полезнее упражняться во внутреннем самоумерщвлении, именно в смирении, отвержении своей воли, самоугодия, в терпении ежедневно встречающихся трудностей, лишений, скорбей, в кротости, сообразности во всем с волей Божией. В этом вовсе никакого излишества нельзя опасаться, тогда как внешние подвиги самоумерщвления, хотя вообще и необходимы, однако же не больше имеют цены, чем средства, ведущие к внутренним добродетелям»{381}.

Нужно напомнить, что все вышеназванные внешние подвиги важны не сами по себе, но совершаются терпения нашего ради. Того терпения, о котором свт. Игнатий пишет: «Во всех подвигах, в особенности же в молитве, требуется постоянство и терпение. Нетерпеливость сбивает нежный цвет ее, как иней и ветры сбивают цветы плодовитых деревьев. В молитве терпите (Колос. 4:2), — сказал Апостол: это отличительное свойство упражнения молитвой. Сначала, вводя ум в молитву, приучая к ней, не держи его долго в ней, чтоб он не утомлялся излишне, но зато почаще вводи его в молитвенное занятие. Ах! Требует понуждения это занятие! Не любит преступник — ум наш — темницы молитвенной; ему нужна безумная свобода; с насилием надо влечь его в темницу, в узы; без того не укротится, не возвратится к здравому смыслу беснующийся… Для преодоления иной скорби нужно мужество; для исшествия из другой — мудрость; для избавления от третьей — смирение. Но во всех скорбях, при всех прочих добродетелях, непременно нужно терпение… спасается только претерпевый до конца (Мф. 24:13)… Нет другого средства кроме терпения и благодарения Богу, на нас пристально смотрящему… „Помысли, — говорит Великий Варсонофий, — что все земные занятия пройдут, а терпение, которое окажешь при этих занятиях, — то останется с тобой, пойдет за гроб и оправдает или осудит тебя перед Богом“… Терпение выпрашивается у Господа молитвой. Душа входит в дом терпения, когда скажет Богу: да будет воля Твоя. Аминь»{382}.