Елена Блонди - Инга. Мир

• Название: Инга. Мир
• Автор: Елена Блонди
• Жанр: Современная проза

Вторая книга дилогии

---

— Мам. Хватит, а? Не дурак, понимаю. И звонить буду часто, и знаешь, там пацаны уже волнуются, гражданство, все такое. А я не буду. Пока есть возможность, буду мотаться каждые три месяца сюда. Идет? Это аж четыре раза в год получается.

— Олега… А деньги? У меня зарплата-то с гулькин нос. И еще, а вдруг тебя поймают и в армию?

— Мам, я ж уже работаю. Прикинь, а? Платят! И даже Димка сказал, надо уехать, ехай, только чтоб после отпахал. А справка с техникума, вон, в паспорте. Все равно поступлю ж, на тот год.

К удивлению матери, Олега оказался упорным и последовательным. И временами казался ей старше ее самой. Не все там было гладко и приходилось менять работу, и мимо института он снова пролетел, но за три года как-то незаметно из зеленого пацана стал вполне себе компьютерным спецом по железу, да еще закончил какие-то продвинутые курсы студийной фотографии при институте документального кино. Это не принесло ему денег, но зато постоянно появлялись какие-то новые люди, приводили еще людей, оплачивали аренду студии, вешали в сеть фотографии с его логотипом. И он, общительный за всю семью сразу, этим был очень доволен, а как же — всегда есть, с кем пообщаться и перед кем покрасоваться.

И совершено успокоительным для Инги было то, что время от времени Вива, говоря о чем-то, радостно планировала — а это, когда приедет Олеженька…

И вот уехал. В свои летние пацанские развлечения. Куда там — диджей. Она улыбнулась, включая ноутбук, села, радуясь, что в комнате прохладно и тихо. Посмотреть бы, как они там, на песке. Виолка права, что-то она в другую сторону растет, вот уже и в подаренном сыном плеере одни сплошные панки и хороший такой тяжелый рок. Ну, еще немножко техно и регги, уточнила, посмеиваясь над собой. И хорошо, что она одиночка, все меньше народу станет пальцем крутить у виска, вот же Михайлова, все прыгаешь, все стараешься девочкой остаться.

— Кем хочу, тем и остаюсь, — независимо возразила сама себе.

До встречи гостей оставалось несколько часов, ни туда и ни сюда, все уже приготовлено, работать лень. Разве что немного поспать, пока стоит жара. Она глянула в сторону ленивых занавесей. Ага, и пока висит на башне веселый Роджер ее неуемного Олеги.

Открыла страницу гугла и задумчиво набрала в строке:

Горчичников Сергей

Минуту подумав, гугл выдал ей сведения о медицинских банках, футбольных матчах, ценах на аптечные товары. Среди всего нашелся один Василий Горчичников, годов тринадцати от роду. Инга не стала проверять, а вдруг он Сергеевич. И поменяла запрос на:

«Горчик».

Рассмотрела фотографии жгучих брюнетов с фамилиями на — ян, снова почему-то футбол и еще фотки автомобилей.

Вздохнула и лениво ввела свой сетевой ник:

«Иннга».

Тут все было по-прежнему, красовался на первом месте ее сайт, на странице картинок гугл с готовностью вывалил снопы трав, вселенные небес, паутины степных троп…

И покусывая губу, она нахмурилась, ощущая себя будто в глухом углу. Олега смеялся — гугл тебе в помощь, гугл знает все. Что только не пробовала она забивать в поисковики, даже те смешные имена, которые подарил ей Сережа, и ни одним касанием не привели они хоть к какой-то новой тропе. Казалось ей, все, что было когда-то, постепенно затягивается прозрачным ледком, отделяясь от нынешней жизни. Ну да, а как ты хотела, знатный юзер Иннга? Хозяйка полынных тропинок и морских диких побережий? Тебе кажется, если ты в сети, то и весь мир в сети?

Сердилась на себя, чтоб не думать самого плохого — если его не находит гугл, если Валя Горчичникова уехала с новым мужем, продав дом в Лесном. Если Мишка Перечник в ответ на ее отчаянное письмо написал крупными в размах, словами, та не знаю я, Инга, как перевели его, а дальше куда вышел и как, пропал сразу. Извини. Миша.

Но искать в сети было не так безнадежно и не так страшно. Она думала, ну хорошо, если даже разослать какие-то официальные запросы, вроде того письма, что отправила она когда-то, но не получила ответа, а вдруг придет ответ? И будет он совершенно и бесповоротно окончательным?

Вот и сидишь, тычешь пальцами в клаву, усмехнулась она. И почти заплакала. Видно, все же в словах «двадцать лет» было еще что-то, кроме сложенных вместе буковок. Видно какая-то жилка внутри, что медленно и незаметно наматывалась все эти годы, натянулась, дойдя до какого-то предела. А ночью казалось, наоборот, пришло какое-то понимание, возможность увидеть путь, идти и жить дальше. Может быть, это было просто смирение, а, Иннга? Попытка смириться, чтоб пережить, если натянутая жила порвется. И хлестнет…

«Сережа Бибиси»

Написала она.

«Сергей Бибиси»

Поправила написанное.

«Серега Бибиси»

И грустно улыбнулась, разглядывая пузатого пацана лет двенадцати.

Вставая, захлопнула крышку ноута. Повалилась на постель, кладя ногу на согнутое колено другой. А не хватит ли на сегодня? Вечером приедет Виолка, с сюрпризами. Развлечет.

4

— Показывай! — скомандовала Виолка, как только втащила в гостевую комнату сумки и наскоро умылась.

И Инга, улыбаясь, показывала.

Ташка смотреть не стала. Мельком оглядела двор, спросила скучающе, протяжным акающим голосом:

— И что? Это ва-аш пляж такой?

На кивок Инги вздохнула, подвела голубые глаза к перилам второго этажа. И переодевшись в какую-то цветастую хламиду поверх коротких шортов, надела солнечные очки и удалилась в сторону крепости, держа в одной руке планшет, а другой нажимая на кнопочки плеера.

— Ну ее, — обрадовалась Виолка, вытирая пот с еще покруглевших щек, — все не так нашей мамзели, упилила меня, пока ехали. Показывай, давай!

Вместе прошлись по маленькому двору, заглянули в летний душ, починенный Санычем, и в летнюю кухню, где по стенам висели пучки травы и медные старые казанки, а с потолка свисала декоративная керосиновая лампа с решеточкой. Поднялись на второй этаж, поглядеть в сторону моря. Пыхтя, Виолка влезла по витой лесенке к Олегову скворечнику и, одобрительно осмотрев стол с компьютером, аккуратно застеленную Вивой тахту, круговой балкончик, высунулась в заднюю дверь, разглядывая верхний небольшой огород.

— Ну, вы робинзоны, Инуся! Неужто ковыряетесь, картошка там, бурячки?

— Нет, — отказалась Инга, — это Вивино царство, она там всякие краснокнижные травы выращивает, да еще оранжерейка маленькая, за комнатой Саныча, чтоб и зимой тоже. На ее семена и горшки народ в очередь записывается, и в магазины цветочные иногда отвозим.

— Ага, вы значит, очень модные нынче народные целители, да?

— А это модно? — удивилась Инга, таща подругу, повисшую на локте, обратно во двор. Та покивала с важным видом.

И когда уселись внизу, в тени старого абрикоса за небольшой деревянный стол, откинулась на лавке к стволу и с сюрпризом на круглом лице посмотрела на подругу.

— Кормить не надо. Я и так, видишь, бревно какое стала. Ташка вернется, тогда все вместе и поужинаем. А сейчас покажу кое-что.

Она поставила на колени коробчатый пакет, разрисованный розочками. И стала вынимать из него ворох глянцевых буклетов и рекламных листовок. Кивнула на цветную россыпь.

Инга вытащила листок. Открыла буклетик, перекидывая упрямые странички. Смеясь, пожала плечами.

— Вот это я в курсе, это — модно. Что тут у тебя? Йога. Нудизм как единение тела с природой, угу. А тут? Эзотерические чтения. Господи, Виол, ты это серьезно?

— Дальше смотри, — сказала неумолимая Виолка. Поправила на лбу влажные от жары темные прядки.

Инга послушно подвинула к себе блестящие журнальчики. Виолка не помолодела, да. Выглядела на все свои сорок три года, да еще потолстела изрядно. Грустно перебирая листовки, Инга думала о том, о чем когда-то уже размышляла, случайно заглянув в сети на пару сайтов подобных учений. Там было много фотографий таких вот полноватых женщин с восторженными глазами, они охотно рассказывали о впечатлениях корреспондентам газет и журналов, обязательно гордо упоминая успешно сделанную карьеру. И видно было — одиноки. Так одиноки, что поездки на летние курсы всей этой мистической эзотерики были для них некоей заменой женского счастья. Того, что принято называть обычным. Ну да, знала она, хоть семь пядей во лбу, хоть десять, но тела и его радостей и горестей никто не отменял. И куда деваться, если не восемнадцать лет, и спрос на него, стареющее, неумолимо падает. Даже если красавица, к примеру. А разведенная Виолка, войдя в средний женский возраст, свою красоту потеряла вместе с девической свежестью, так бывает, да. Откуда-то же берутся тетеньки, грустя, думала Инга, такие вот, что дышат тяжело, взойдя на второй этаж, и у которых любой навороченный айпад или планшет выглядит чем-то вроде базарной авоськи.