Владимир Игнатов - Доносчики в истории России и СССР

• Название: Доносчики в истории России и СССР
• Автор: Владимир Игнатов
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-1632-7

Такое специфическое и неоднозначное явление как доносительство было известно с библейских времён и дошло до наших дней. Доносы часто приводили к трагическим последствиям, и это сформировало в обществе негативный образ доносчик!.. В новой книге В.Д. Игнатова изложены история, типология и проявления доносительства на разных этапах развития государства. Показаны причины, особенности и последствия доносительства в постреволюционной России и СССР.

---

Учитывая важность и секретность информации, содержащейся в доносе, не каждый чиновник имел право требовать, чтобы изветчик раскрыл ему «непристойные слова» и объяснил содержание доноса. Многие изветчики хранили содержание доноса в тайне от местных властей и требовали доставить их в столицу, а некоторые из них даже заявляли, что расскажут о преступлении только царю. Такие заявления часто делали уголовные преступники в надежде затянуть время, избежать пытки и, возможно, попытаться сбежать по дороге.

Часто власти получали ложные (дурные, недельные, бездельные) изветы. Доносчики заявляли «слово и дело» и извещали о воровстве, разбое, об утаенных во время переписи душах, о нарушителях монополии на юфть, щетину и соль, о других преступлениях. Однако при следствии оказывалось, что никакого «слова и дела» за такими доносами нет. Часто в качестве «дурных изветов» были заявления на собутыльников во время пьяных ссор и драк. Два монаха — Макарий и Адриан — были посажены за пьянство на цепь и тут же объявили друг на друга «слово и дело». Утром, протрезвев, они не могли вспомнить, о чем, собственно, собирались донести. Не мог вспомнить своих слов и пьяный беглый солдат, кричавший «слово и дело» на подравшихся с ним матросов. А кричал он о том, что матросы якобы несколько лет назад хотели убить Петра I{21}.

Следователи быстро определяли, что за сказанным по пьяному делу изветом ничего нет. Протрезвевший буян с ужасом узнавал, что он арестован как изветчик важного государственного преступления.

К ложным доносам часто прибегали опытные преступники, которые пытались с помощью «бездельного» извета затянуть расследование их преступлений или избежать неминуемой казни. За счет доноса на другого, подчас невинного человека преступник стремился спасти свою жизнь или облегчить свою участь.

Люди шли на ложный извет также потому, чтобы привлечь к себе внимание, добиться решения своего дела или настоять на его пересмотре. Среди доносчиков такого рода встречались и люди с признаками душевной болезни, невменяемости и белой горячки. К «бездельным» изветам государственные чиновники относились внимательно. Если приговоренный к казни на эшафоте кричал «слово и дело», казнь отменяли и начинали расследование по его извету, так как казненный изветчик мог унести в могилу важные сведения о нераскрытом государственном преступлении. Таким образом, у приговоренного к смерти появлялась надежда с помощью извета оттянуть на некоторое время казнь.

Известно, что выкрикнувший «слово и дело» перед казнью 6 июня 1671 года брат Степана Разина Фрол значительно отсрочил свою казнь. Как писал современник, Фрол, «придя на место казни, крикнул, что он знает слово государево… Когда спросили, что он имеет сказать, Фролка ответил, что про то никому нельзя сказать, кроме государя. По той причине казнь отложили, и есть слух, будто открыл он место, где брат его, Стенька, зарыл в землю клад». На самом деле Фрол утверждал, что на предварительном следствии он якобы запамятовал о спрятанных в засмоленном кувшине «воровских письмах» Степана Разина на острове посредине Дона, под вербой, «а та верба крива посередке». Фрол морочил голову следователям пять лет. Его казнили лишь весной 1676 года.

В начале XVIII века, когда государство, разоренное Северной войной, нуждалось в деньгах, возросло число доносов, авторы которых «знали», где закопаны большие клады и находятся залежи серебра и золота. Некоторые из таких доносчиков свои знания объясняли божественным озарением: «Мне явися ангел Божий во сне и, водя мя, показуя мне место». Таких изветчиков следователи сразу же отправляли в монастырские тюрьмы — «до исправления ума». Сложнее было, когда преступники под пытками говорили «слово и дело» и даже предъявляли образцы какой-то породы, утверждая, что это и есть найденная ими серебряная или золотая руда, столь нужная государству. С такими изветчиками приходилось дополнительно «работать», но их было много, и в 1724 году Сенат указом запретил верить «рудознатцам», если они объявляли о своих открытиях только тогда, когда их уличали в преступлении или забривали в рекруты. О ставших известными рудных месторождениях следовало доносить «заблаговременно, без всякой утайки».

Известен случай, когда «слово и дело» озвучил изобретатель, дабы привлечь к своему изобретению внимание властей и получить финансирование. В «Дневных записках» Желябужского это событие описано следующим образом: «В 1695 году, апреля 30 дня, закричал на Ивановской площади мужик караул и сказал за собою государево слово, и приведен в Стрелецкий приказ и распрашиван, а в роспросе сказал, что он, сделав крыле, станет летать как журавль и просил денег на изготовление слюдяных крыльев. И по указу великих государей сделал себе крыле слюдяные, а стали те крыле в 18 рублев из государевой казны».

Начальник Стрелецкого приказа боярин Троекуров с товарищами и с другими любопытными лицами вышел из приказа и стал смотреть, как полетит мужик. «Устроив крылья, мужик по обычаю перекрестился, хотел лететь, да не поднялся, сказал, что крылья сделал тяжелы. Боярин на него раскручинился. Мужик бил челом, чтоб ему сделать крылья иршеные (род замши), на которые издержано еще 5 рублей. И на тех не полетел». Изобретателя били батогами, а в счет потраченных на его замыслы денег отписали в казну его имущество.

Законы об извете постоянно «совершенствовались». По указу от 10 апреля 1730 года ложно объявившие «слово и дело» «подлые» (простые) люди «избывая от кого побои, или пьяным обычаем», наказывались кнутом и возвращались помещику. Если помещик отказывался принимать крепостного обратно, то его пороли плетьми и сдавали в солдаты. При непригодности неудачливого доносчика к воинской службе его били кнутом, вырывали ноздри и ссылали в Сибирь на каторгу. Военных били шпицрутенами, после чего определяли «по-прежнему в службу».

Указ от 25 июня 1742 года «Об учинении за ложное сказывание слова и дела боярским и посадским людям жестокого наказания плетьми и об отдаче помещиковых людей помещикам, а посадских в слободы» смягчал наказание за ложный извет и сводил его только к порке плетьми.

По сенатскому указу от 5 декабря 1760 года солдаты и матросы, уже наказанные шпицрутенами за ложное «слово и дело» и повторившие ложный донос вновь, по решению Военной и Адмиралтейской коллегий, ссылались в Сибирь на Нерчинские заводы.

В манифесте от 21 февраля 1762 года подчеркивалось, что «все в воровстве, смертоубийстве и других смертных преступлениях пойманные, осужденные и в ссылке, также на каторги посланные колодники ни о каких делах доносителями быть не могут».

Этот документ впервые устанавливал различные по степени тяжести наказания ложным доносчикам в зависимости от условий признания подследственными своей вины. Более легким было наказание для «повинившихся с первого увещевания». Более суровым наказаниям подвергались покаявшиеся через два дня после размышлений, и самым суровым — презревшие все доводы и признавшие вину только перед пыткой. Если «подлые» люди начинали доносить в процессе наказания или непосредственно перед таковым, то рекомендовалось удвоить меру воздействия.

В манифесте была также установлена зависимость тяжести наказания от социального статуса виновного. Пункт 9 определял привилегии для подследственных «благородного» сословия: виновных по первым двум пунктам «слова и дела» дворян, в том числе уличенных в ложных доносах, надлежало оставлять на свободе, не давая хода делу до особого указа из Сената{22}. Система сыска «Слово и дело государево» была отменена указом Петра III 21 февраля 1762 года.

В Петровскую эпоху донос стал орудием не только политической власти. В 1711 году Петр создал ведомство штатных доносчиков — фискалов во главе с обер-фискалом. Фискалы были во всех центральных и местных учреждениях, в том числе и церковных. Им предписывалось «над всеми делами тайно надсматривать и проведывать», а затем доносить о преступлениях. За верный донос фискал получал награду: половину конфискованного имущества преступника. Ложный донос в укор фискалу не ставился, «ибо невозможно о всем оному окуратно ведать». Большее, что ему грозило в этом случае, — «штраф лехкой», чтобы впредь, «лучше осмотряся», доносил.

Создание фискального ведомства имело большое значение для дальнейшего развития системы доносительства в России. Принципы и примеры работы государственных служащих-фискалов, назначаемых и поддерживаемых царем, становились образцом для подражания множества добровольных доносчиков. В указе от 25 января 1715 года, возмущаясь распространением анонимных изветов, царь призывал доносить гласно: «А ежели б кто сумнился о том, что явится, тот бедствовать будет, то не истинно, ибо не может никто доказать, которому бы доносителю какое наказание или озлобление было, а милость многим явно показана». «…Ктомуж могут на всяк час видеть, как учены фискалы, которые непрестанно доносят, не точию на подлых (то есть простых людей), но и на самые знатные лица без всякой боязни, за что получают награждение… И тако всякому уже довольно из сего видеть возможно, что нет в доношениях никакой опасности. Того для, кто истинный христианин и верный слуга своему государю и отечеству, тот без всякого сумнения может явно доносить словесно и письменно о нужных и важных делах». По мнению царя, в России почти не было честных чиновников. Свояк Петра князь Борис Куракин в записках о первых годах царствования Петра рассказывает, что началось «мздоимство великое и кража государственная, что доныне продолжается с умножением, а вывести сию язву трудно». Петр жестоко и безуспешно боролся с этой язвой. Деятельность фискального ведомства позволила вскрыть крупные хищения государственных средств. «Многие из видных дельцов с Меншиковым впереди были за это под судом и наказаны денежными взысканиями. Сибирский губернатор князь Гагарин повешен, петербургский вицегубернатор Корсаков пытан и публично высечен кнутом, два сенатора тоже подвергнуты публичному наказанию, вице-канцлер барон Шафиров снят с плахи и отправлен в ссылку, один следователь по делам о казнокрадстве расстрелян». Был колесован уличенный во взятках и оберфискал Нестеров — генеральный контролер и гроза вельможных казнокрадов{23}.