Мишель Кармона - Мария Медичи

• Название: Мария Медичи
• Автор: Мишель Кармона
• Издательство: Феникс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00429-5

Марии Медичи (1573–1642) пришлось пережить бурные времена, будучи супругой знаменитого Наварры. После его смерти она была объявлена регентшей при малолетнем короле Людовике XIII и правила страной в течение семи лет, сохраняя относительный мир и спокойствие.

Ее образ всегда был как бы затушеван, завуалирован по сравнению с другими выдающимися женщинами Истории. Насколько это справедливо, судить читателю. Рассказ о жене Великого Повесы и матери своего августейшего сына, имевшей кроме него еще четверых детей, напомнит о том, что сильные мира сего в личном плане мало чем отличаются от простых смертных…

Книга будет интересна широкому кругу читателей.

---

Глава XVII

ПОСЛЕДНИЕ СКИТАНИЯ

Разрыв с Испанией

По мнению Сен-Симона, Мария Медичи покинула страну, которая давала ей приют с 1631 года в силу своего дурного характера, но вместе с тем он дает понять, что испанцы не особенно переживали, когда она уехала. В Манифесте королевы-матери, содержащем причины ее отъезда из Фландрии, изданном в Гааге 19 ноября 1638 года от имени Марии Медичи, высказывается мысль о том, что ее заставили уехать.

Королева жалуется, как после смерти инфанты Изабеллы испанцы начали ее подозревать и считать пребывание в Испанских Нидерландах причиной возникших в этой стране трудностей. Было еще одно неприятное последствие пребывания Марии Медичи в Испанских Нидерландах: содержание ее свиты и двора весьма обременяло финансы страны.

Это всегда отравляло отношения с испанским правительством и было главным аргументом королевы, чтобы оправдать свой отъезд. Денежные трудности в жизни Марии Медичи никогда не прекращались. В 1630 году ее долги составили 4 миллиона! Людовик XIII как-то заметил своему первому министру, что Мария Медичи — самая дорогая королева в истории Франции.

Королева в изгнании больше ничего не получала от французского правительства. Ее финансовое состояние становится настоящей драмой. Причины все те же: чрезмерная щедрость, страсть к драгоценностям. Но помимо этого королева оказывается неспособной принять ситуацию и сократить свои расходы: королева-мать по-прежнему щедра на подарки и содержания — она никогда не умела держать в узде свои капризы.

Ей нужны были деньги на финансирование неудачной экспедиции в Кастельнодари, на то, чтобы выкупить из залога некоторые драгоценности, которые она особенно любила, и по-прежнему делать покупки у ювелиров.

В ее доме плелись интриги по всей Европе: поэтому нужны были секретари, чтобы составлять письма, гонцы, чтобы их доставлять, послы при главных европейских дворах, чтобы защищать интересы королевы-матери и постоянно держать в руках нити заговоров против Ришелье; нужны фрейлины и гвардейцы — все, что приличествует ее положению матери великого короля и тещи трех суверенных государей.

Для всего этого нужно много денег, и она донимает Испанию своими требованиями. Ее содержание было увеличено с 6000 до 20 000 флоринов в месяц — это много для обескровленной войной страны, но недостаточно для королевы-матери, бессовестно прикарманивающей содержания своих слуг, впавших у нее в немилость, которым платит Испания. Больше всего Марию Медичи раздражает задержка с выплатами причитающихся ей сумм, она никогда не упускает случая выразить протест — язвительный или пылкий, в зависимости от обстоятельств, потому что такая непунктуальность кажется ей проявлением неуважения к ее особе. Она считает, что «содержание королевы выплачивается королем [Испании] из отдельного фонда, и ему не нужно прибегать ни к средствам Брабанта или Фландрии, ни к деньгам, предназначенным на войска».

Поэтому если содержание королевы выплачивается нерегулярно, то не потому, что оно является помехой другим нуждам, не менее полезным, но единственно из все более явного недоброжелательства. В таких обстоятельствах единственный достойный ответ — уехать.

В начале 1639 года из Лондона Мария Медичи посылает еще один манифест, озаглавленный Декларация королевы-матери Всехристианнейшего короля, содержащая причины ее возвращения из Нидерландов и опровержение манифеста, распространенного под ее именем по этому же поводу. В этом манифесте дается уже иная версия причин ее отъезда — исключительно политическая. Многие советники короля Испании и кардинала-инфанта, говорится в манифесте, полагали, что убежище, предоставленное Марии Медичи в Испанских Нидерландах, способствовало тому, что на эту страну обрушился гнев Людовика XIII. С удалением королевы-матери исчезает главная причина трений с Францией и облегчается путь к миру. Раз у королевы-матери есть еще один весьма любезный зять, менее подверженный репрессиям со стороны Франции, в лице Карла I Английского, почему бы ей не отправиться в Лондон?

Королева внезапно решила ехать в Голландию, боясь, что война задержит ее выезд в Англию. И делая это, Мария Медичи не колеблясь подвергала риску свое здоровье, стремясь быть приятной своим испанским покровителям.

Выглядит несколько смешно, но доводы точны. Суть дела состояла в том, что кардинал-инфант не имел по отношению к Марии Медичи той же кротости и восхищенного терпения, как инфанта Изабелла. Королева-мать все больше и больше стесняла их. Не имея возможности указать ей на дверь, правительство Испанских Нидерландов пытается намекнуть на мысль об отъезде и заставить лично принять такое решение. Поэтому ей все больше осложняют жизнь в Брюсселе, задерживая выплату содержания и устраивая обыски в ее особняке.

С облегчением узнав о переезде Марин Медичи в Голландию, кардинал-инфант направляет ей свои приветствия и содержание за текущий месяц. Всем французским эмигрантам кроме герцога д’Эльбефа и Маргариты Лотарингской предложено покинуть страну в кратчайшие сроки.

Переезд в Голландию

После семи лет неизменного гостеприимства Мария Медичи решила покинуть Испанские Нидерланды без всякой надежды на возвращение. Ее отъезд был таким же внезапным и непредвиденным, как и приезд в июле 1631 года. Королева-мать ехала к голландцам-протестантам, воевавшим против ее вчерашних покровителей и оказавшим ей — одному из самых стойких лидеров католической и происпанской партии во Франции и в Европе — триумфальную встречу.

Голландцы видят в ней прежде всего вдову Генриха IV и именно поэтому готовы чтить ее в стране, куда тонкости парижской политики доносятся в весьма смягченном виде.

Принц Фридрих-Генрих Оранский Нассау, узнав о скором приезде Марии Медичи, отправился ей навстречу со своей женой, принцессой Оранской. Королева-мать была в одном лье от пограничного города, когда увидела приближающийся блестящий экипаж голландского военачальника. Принц Оранский лично открыл дверцу кареты королевы, а его жена присела в глубоком реверансе. Королева-мать надменно приняла почести, оказанные ей принцем и принцессой. В сопровождении офицеров под приветственные крики толпы, которую едва сдерживают отряды военных, она въезжает в город.

До самого Амстердама везде ее встречали с ликованием. Подобный жест не привел Ришелье в восторг. Едва узнав о переезде Марии Медичи в Голландию и приеме, оказанном ей принцем Оранским, он высказался с недовольством: «Признаюсь, я с трудом перенес то, что принц Оранский встретил королеву и принял ее переезд, не уведомив короля и не узнав мнения Его Величества». Вполне вероятно, что принц не задавался такого рода вопросами и отъезд Марии Медичи из Испанских Нидерландов в Голландию, а оттуда в Англию казался ему, напротив, достойным пышного приветствия и празднеств.

Скажем больше, история несчастной королевы-матери, представленная в ее версии, глубоко взволновала голландцев. Генеральные штаты Соединенных провинций решили принять эстафету от короля Испании и помочь в нужде королеве-матери. Дело дошло до того, что они направили ноту Ришелье, в которой ходатайствовали за возвращение Марии Медичи во Францию.

Кардинала очень рассердили действия Генеральных штатов, которые он счел «неуместными», добавив, что «эти люди говорят о том, чего не знают». Посол Франции в Гааге получил предписания изложить голландскому правительству всю историю отношений королевы-матери и ее сына и объяснить причины, по которым Людовик XIII посоветовал ей возвратиться во Флоренцию, а также рассказать об интригах и заговорах, душой которых были испанцы и королева-мать, враждебно настроенная по отношению к Ришелье и политике европейского равновесия правительства Людовика XIII.

Всего этого хватило, чтобы охладить симпатии к Марии Медичи. Постоянные нападки ее приближенных на первого министра вызвали недовольство голландцев, которые видели в кардинале союзника, конечно, неудобного, но верного и бесценного для безопасности и защиты независимости Соединенных провинций. Кроме того, католическая агрессивность приближенных королевы дала понять, что вдова Генриха IV вовсе не собиралась следовать терпимости, которую проповедовал ее покойный муж.

Чашу терпения вскоре переполнили денежные неприятности Марии Медичи. Ее свита, подарки, рассылка гонцов по всей Европе слишком дорого обходились серьезным амстердамским торговцам. Они считали, что раз она решила ехать в Англию, то плохое время года не может быть достаточным основанием для переноса путешествия.

В последние дни октября 1638 года для нее нашли готовый отплыть в Англию корабль. Королеву отвезли в Гаагу и поспешно препроводили на судно. Голландия всегда рассматривалась королевой только как остановка перед Англией, но теплый прием вначале все-таки давал надежду на менее поспешный и печальный отъезд.