Оленик Виктория - Древо Мира Грез

• Название: Древо Мира Грез
• Автор: Оленик Виктория
• Жанр: Фэнтези

Мир грез — изнанка мира, полная тайн и загадок. Туда нет доступа сознанию человека, это мир безопасный… Но так ли это на самом деле? Когда сны превращаются в кошмары, когда смерть идет по пятам, а времени так мало, остается лишь один путь — раскрыть все тайны мира Грез, найти мифическое Древо… Рискнуть собой — погибнуть… или остаться жить.

---

Да нет, не так уж и смешно. Мне неожиданно стало плохо, и я постаралсь отогнать все дурные мысли от себя. Нерос не мог. Нерос-не-мог. Не. Мог.

Часы тихо отсчитывали время. Тик-так, тик-так: простой звук, который уносит с собой минуты, часы, недели… года. Время неумолимо и равнодушно, что ему до всех этих проблем?

Я поджала под себя ноги и уставилась в пол. Все это печально. Как мне теперь доверять Линду, после всего, что я узнала? Мне казалось, что он говорит правду, но правда может обернуться ложью. Человек в маске умеет ходить по снам, так? Что ему стоит показать мне какой-нибудь загадочный сон?

Как мне узнать, что Линд не имеет никакого отношения к «эпидемии»?

— Поклянись, что никогда не причинишь мне вреда.

Я просила всего лишь мелочь — всего лишь слова, но Линд решил иначе. Поднявшись, он молча взял со стола нож, молча же разрезал себе руку и принес самую сильную клятву, которая только была известна в нашем мире. Я знаю, звучит странно, но это древняя клятва эльнолвов — и она не пустой звук. Нарушив ее, можно потерять рассудок раз и навсегда, навеки оставшись тенью без души и сердца.

Я поднялась, решив прекратить это безумие, но Линд сильно перехватил мою руку и своей кровью начертил знак древа: светлый знак поверх темного.

— Никогда, — только и произнес он и улыбнулся так светло и так тепло, что у меня защемило сердце. Разве может так тепло улыбаться убийца? Чтобы не дай Создатель, не выдать своих эмоций, я выдернула руку и недовольно проворчала.

— Можно было просто пообещать, мне бы хватило.

— Зато теперь ты сможешь мне доверять, разве нет?

Он был прав. С клятвой я почувствовала себя гораздо спокойнее и даже почти не идиоткой, которая сражается против человека в маске бок о бок с этим человеком. С его клятвой все мои дурацкие страхи развеялись, и я вздохнула свободно. Нарушить клятву он не сможет, и если он ее дал, то он не убийца. По крайней мере, не тот убийца, который угрожает мне и моей сестре.

— Для тебя это так важно?

— Важнее, чем ты думаешь, — он вздохнул. — Спасибо.

— За что?

— За то, что смогла понять, — он встал и отвернулся к окну. Листья разноцветным дождем осыпались на землю, изредка опускались на подоконник, кружились, вертелись: танцевали танец осени — красивый и легкий, печальный и грустный. — Меньше всего я хотел тебя в это вмешивать. Я понимаю, это… приличия. Я как могу, не подпускаю людей к себе, но… прости, что не смог удержать тебя на расстоянии.

— Поздно, — обиженно пробурчала я. — Линд? А что сделал твой отец?

Линд с силой толкнул окно, и в комнату ворвался осенний ветер и красные листья.

— А это мы у него и спросим, — прошипел черноволосый. — Пойдем со мной, надо черкнуть пару строк Совету.

* * *

Мне было немного страшно: не панически страшно, как от грядущего дня рождения, будь оно неладно, а совсем чуть-чуть. Мне не хотелось встречаться с отцом Линда, но это только с одной стороны: все-таки Отреченный. С другой стороны, любопытство тоже не давало покоя, и именно оно мешало мне уснуть.

— Весс, ты как мельница, кончай вертеться гномом на сковородке, спать хочу! — фейка демонстративно отвернулась от меня и накрыла голову одеялом. — Все маленьких обижают, никто поспать не дает, всем надо разбудить, всем надо побеспокоить, все хотят сна лишить и…

Дзинь ворчала еще минут десять, пока ее очередная жалоба не переросла в тихое сопение. Вздохнув, я встала и подошла к окну. Звезды алмазами рассыпались по небу, и даже круглые фонарики, плавающие в воздухе, не смогли заглушить их свет. Мокрые камни дорожки уютно поблескивали в мягком голубоватом свете, будто нарисованные сказочными красками.

Полюбовавшись на красоту ночи, я неожиданно вспомнила, что завтра вставать ни свет ни заря, и легла обратно. Но сон ко мне не спешил, хотя в какой-то миг мне показалось, что я засыпаю. И все-таки, все-таки…

Поднявшись, я оделась и вышла на улицу. Все равно не заснуть, хоть воздухом подышу.

— Меня поймают, — я с тоской огляделась. Надеюсь, в Академии нет правила, по которому запрещается гулять так поздно: на улице было тихо и пустынно, будто все вымерли. Только белоснежные домики наблюдали за мной черными глазами-окнами.

Голубоватый свет фонарей освещал улицы: из-за него все казалось таким нереальным и странным, что я на миг усомнилась, а не сплю ли я. Но я же все понимала, чувствовала. Это не сон, нет, точно не сон.

Несложно понять, почему эльнолвы предпочитали ночь. День — суета, беспокойное время, а ночь — она сама по себе, словно черная кошка, притаившаяся в тени. Она тиха, внимательна и прекрасна в своем спокойствии.

Я шла и шла вперед, любуясь бесконечными рядами деревьев, слушая шелест листвы и шепот ветра в кронах. Дорога будто сама стелилась под ноги; голубой свет словно обволакивал, укутывал в свое тепло, и я брела за ним, как заколдованная. А он убегал — все дальше и дальше, пока не собрался в конце дорожки в яркое пятно.

Я остановилась: мало ли, что там впереди. Может, это какая-нибудь ловушка? Но мне не зря говорили, что любопытней меня только феи в особо вредном настроении. Помедлив, я чуть ли не бегом кинулась к голубому свету в надежде понять, что это такое, но свет коварно ускользал и все время отдалялся. Кажется, вот-вот добежишь, но нет — на самом деле еще бежать и бежать!

— Эй, подожди! — я обиженно остановилась, и чуть не бросилась бежать в обратном направлении: воодушевленное моим приказом, облачко света разрослось и вспыхнуло, разлетевшись в разные стороны синими молниями. Вот пропасть, зачем я только попросила?!

Пригнувшись, я вполголоса выругалась. Все-таки заснула! Но как?! И ведь даже не заметила! Собралась погулять, подышать свежим воздухом, ага! Когда я в последний раз спала, как нормальный человек? Я уже начала забывать, что это такое — сон! Помню только, что я вовсе не возражала против отсутствия мыслей и всяких там провалов в памяти.

Выпрямившись, я оглянулась и ахнула. Вот пропасть, только этого мне не хватало! Все было черно-белым: деревья, дорожка, даже свет — всё-всё. Скажу честно, мне это не понравилось. Скажу честнее — меня это напугало чуть ли не до икоты. Собрав всю волю в кулак, я подавила вопль отчаяния с визгом ужаса и медленно отошла в тень. Да сколько можно, и когда они от меня отцепятся наконец?!

— Ну и где ты, гадость в маске? — я подобрала с земли палку и прислонилась к дереву. На сей раз буду драться до конца. Это и мой мир тоже, и я сделаю все, чтобы взломать правила игры и установить свои! Ни одного дерева больше на мне не появится! Хватит, и так на эти рисунки противно смотреть!

В наступившей тишине не было слышно ни ветра, ни шелеста листьев — лишь тишина, в которой я теперь совершенно точно слышала странный, едва-едва уловимый, голос. Я его даже понимала, хотя раньше я не могла разобрать ни слова, но теперь… Заклинание подчинения.

— Краноэ асифале граноу…

Я передернула плечами, чувствуя, как слова заклятия сетью падают на меня. Отличный способ. Интересно, сами догадались или кто помог?

— Агире яли!

Слова становились то тише, то громче, пока не затихли окончательно, но вместо них пришел другой звук — мягкий звук времени, звук часов. Я на всякий случай сосчитала удары — получилось ровно тринадцать раз. Как там Алигара говорила? Час, когда Надзиратели не могут увидеть мир. Похоже, она была права: Надзиратели такого безобразия бы не допустили. За одно заклятие подчинения можно получить тесное знакомство с судом Совета, а за убийства грозит отречение. А уж за такие убийства одним магическим отречением не обойдешься: люди не единственные, кто следит за миром.

Я хищно сощурилась и осмотрелась. Ну, человек в маске, я все равно тебя не боюсь. И никакие заклинания тебе не помогут!

— Здравствуй, моя прелесть.

Как бы я ни старалась настроить себя на боевой лад, но этот голос отозвался в сердце паническим страхом. Я боялась — боялась! — этого страшного человека, и больше всего я боялась, что пожаловал тот, другой, жестокий: невозможно забыть, что он заставил меня пережить. Невозможно забыть вечность в неволе и бесконечную пустоту зазеркального мира.

Я медленно повернулась.

— Ты разочаровала меня, — человек изящно опустился на стул и положил ногу на ногу. Весь такой… Великий! Да из него Великий, как из отца Накии лапочка!

И все-таки мне было страшно. Попятившись назад, я наткнулась на дерево и замерла. Успокоиться — вот что главное. Это мой мир. Я проводник. Я справлюсь.

— Тебе надо смириться, если хочешь жить со мной в мире. Я очень не люблю непослушания.

Страх страхом, но нервный смешок все-таки вырвался.

— Да подавись ты своим миром! — прошипела я сквозь зубы. — Желаю тебе сдохнуть!

— Фу, как невоспитанно, — фальшиво посетовал человек в маске и изящно поднялся. Его движения смутно кого-то напоминали: плавные, похожие на движения большой кошки, решившей поиграть со столь несговорчивой добычей. — Я изменю твое мнение о себе. Обещаю.