Ги Бретон - Наполеон и Мария-Луиза

• Название: Наполеон и Мария-Луиза
• Автор: Ги Бретон
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-480-00059-7, 978-5-480-00334-5

«…Расставшись на вершине славы с той женщиной, которую с суеверной восторженностью называл “своим добрым ангелом”, император вручил свою душу и тело возненавидевшей его чувственной принцессе. Став марионеткой в опытных руках этой молодой женщины, которой удалось сделать для него свою постель самым упоительным полем битвы, за четыре года он потерял империю, которую создавал на протяжении целых пятнадцати лет непрестанной борьбы.

Вот уже сто пятьдесят лет, как историки не могут найти ответа на один и тот же вопрос: побуждая властелина Европы изнурять себя любовными утехами, не следовала ли Мария-Луиза родительскому наказу? Историки утверждают, что император Австрии Франциск I дал своей дочери весьма определенные указания относительно того, что именно она должна делать, чтобы разрушить здоровье Наполеона. Неспособные его победить в честном бою, они сговорились одержать над ним победу через его постель. Таким путем враги самого великого полководца всех времен и народов нашли только единственное оружие для борьбы с ним – женщину…»

---

Это была их последняя встреча…

Вернувшегося в Сен-Клу Наполеона ждала новость, которая не доставила ему удовольствия. Его сестра Каролина Мюрат стала героиней скандала, над которым потешались все его поданные.

Эта пылкая молодая женщина уже заставила говорить о себе за несколько месяцев до этого, когда она взяла себе в любовники герцога де ла Вогиона, генерал-полковника королевской гвардии Мюрата. Но на сей раз скандал имел оттенок буффонады…

Послушаем, как рассказывает об этом Жозеф Тюркан:

«Во время благосклонного отношения, следует сказать непродолжительного, к герцогу де ла Вогиону королева Неаполитанская приказала произвести в своем дворце кое-какие работы по его переустройству. Причины, которые привела Мюрату для оправдания этого предусмотрительная женщина, были просты: она заявила, что, поскольку население Неаполя очень быстро меняет свои симпатии, хорошо было бы предпринять кое-какие меры предосторожности на тот случай, если народ подымется, и для этого было бы нелишним обеспечить пути отступления из осажденного дворца в случае смертельной опасности. Поэтому она велела своему архитектору мсье Мазуа построить тайный коридор из своих апартаментов до большой галереи, в которой находились многочисленные выходы из дворца.

Этот потайной коридор должен был быть очень узким – с тем расчетом, что по нему мог бы пройти только один человек.

Когда мсье де ла Вогиона вызывали к королеве, он свободно проходил по этому коридору, поскольку был сухощав и гибок. Но когда позднее королева пожелала проводить с мсье Дором, военно-морским министром, частные беседы на темы политики или на другие, менее абстрактные и менее поэтические темы, она указала ему на этот потайной коридор, для того чтобы он мог в любое время дня и ночи приходить по ее зову, не беспокоя швейцаров и слуг, которые всегда готовы были поточить лясы и высказать неумеренные замечания по поводу своих хозяев. И она дала ему ключ от двери, которая выходила в галерею.

И вот вечером того же дня у нее возникла необходимость или же просто желание поболтать с мсье Дором. Она послала передать ему это. Но назначенное ею время уже давно прошло, а мсье Дора все не было. Обеспокоенная его отсутствием, она решила сама пойти поискать его, взяла фонарь и вошла в потайной коридор. И вскоре нашла объяснение отсутствию мсье Дора в своих апартаментах: будучи гораздо толще мсье де ла Вогиона, для которого этот коридор и строился, военно-морской министр застрял в узком проходе, словно корабль между скалами, не имея возможности двинуться ни взад, ни вперед»32.

Положение было самое что ни на есть смешное. Вооружившись ножницами, Каролина разрезала одежду любовника и наконец сумела освободить его. Полуголый, исцарапанный, продрогший, он дотащился с ее помощью до опочивальни, но там проявил себе пылким собеседником…

Однако королева Неаполитанская вскоре стала вести себя еще более дурно…

За несколько дней до начала боевых действий против Пруссии императорское семейство заканчивало обед в Сен-Клу, когда появился секретарь, вручивший Наполеону рапорт, в котором указывалось, что Австрия была готова примкнуть к коалиции. Император повернулся к императрице и сказал ей:

– Ваш папаша – ganache33!

Мария-Луиза не знала этого слова по-французски. И на всякий случай улыбнулась. Но после обеда она обратилась к первому же попавшемуся ей придворному:

– Император сказал мне, что мой отец – ganache. Не могли бы вы объяснить мне, что это слово означает?

Придворный был в крайнем затруднении. Но в конце концов пробормотал:

– Ваше Величество этим словом называет людей мудрых, имеющих вес и дающих разумные советы…

А на другой день Мария-Луиза председательствовала на Государственном совете.

Когда дискуссия приняла, по ее мнению, слишком оживленный характер, она обратилась к зевавшему по сторонам Камбасересу:

– Господин главный канцлер, решение по этому важному вопросу мы предоставляем принять вам. Вы будете нашим оракулом, поскольку я считаю вас первым ganache империи.

Оживление в зале было столь большим, что императрица, заподозрив что-то нехорошее, взглянула в словарь. И узнала, что император думал о ее дорогом папочке. Это ей не очень понравилось…

15 апреля 1813 года Наполеон покинул Сен-Клу и отправился в войска в Майнц. Для того чтобы противостоять этой шестой коалиции, образованной против него Англией, Россией, Пруссией, Швецией и Испанией, он заставил императрицу поставить под ружье двести тысячи подростков, которых звали «сынками Марии-Луизы». С этими юными солдатами, большинство из которых и ружья-то держать не умело, он смог разбить противника 2 мая при Лютцене и 20 мая при Баутцене, где был убит его лучший друг Дюрок.

Меттерних, считавший, что после отступления из России у Наполеона уже не было больше сил, совсем пал духом. И выступил посредником в заключении перемирия. Император под влиянием своего окружения, деморализованного на протяжении шести месяцев, сделал ошибку и согласился его подписать.

Эта передышка дала Австрии возможность закончить мобилизацию и приготовиться к вступлению в войну против Франции.

В июне позиция австрийцев начала серьезно беспокоить Наполеона. Однако же он не подавал виду и ничего не говорил об этом в письмах, которые почти ежедневно присылал Марии-Луизе. 25 июня он написал ей (орфография сохранена):

«Друг мой, сегодня я совершил прогулку в двадцать лье по лесам в окрестностях Дрездена. Вернулся в 10 ч. вечера. Здоровье мое в отличном состоянии. Сегодня вечером в Дрезден прибыл Меттерних; посмотрим, что он скажет и чего хочет папаша Франц. Он продолжает увеличивать состав своей армии в Богемии; я укрепляю мою армию в Италии. Поцелуй за меня своего сына. Очень хочу снова тебя увидеть. Adio, mio bene34.

Нап.»

На следующий день он принял Меттерниха и сказал ему:

– Итак, вы хотите воевать. Хорошо же. Повоюем. Я разбил прусскую армию под Баутценом. Теперь наступила ваша очередь. Назначаю вам свидание в Вене. Люди неисправимы. Они забывают историю, ее уроки. Я… пообещал ему, что буду поддерживать мир с ним до тех пор, пока я жив… Я женился на его дочери. Тогда я думал: «Ты делаешь ошибку». Ошибка сделана. Сегодня я об этом жалею…

Но вечером, по-прежнему не желая беспокоить императрицу, он ограничился тем, что написал вот такое короткое письмо:

«Мой милый друг, я долго говорил с Меттернихом, разговор этот меня очень утомил. Но здоровье мое по-прежнему в порядке. Я долго смеялся над тем, что ты сообщила мне по поводу ревности маленького короля.

Очень хочется его увидеть. Поцелуй его за меня трижды. Видела ли ты слона в Ботаническом саду? Adio, mio bene. Твой навеки.

Нап.»

В июле императору вдруг так захотелось увидеться с Марией-Луизой, что он решил пригласить ее к себе в Майнц. И она прибыла туда 24 июля. Он немедленно затащил ее в постель и посреди сбитых простыней забыл на какое-то время про все политические неурядицы.

В течение двух недель он наслаждался таким образом сладострастным телом императрицы, даже не подозревая того, что «папаша Франц» ловко использовал это его «забвение в любви»…

11 августа Австрия, нарушив перемирие, объявила Франции войну.

Наполеон, воздав Марии-Луизе последние почести, отправил ее в Париж.

А через день после этого он потрепал войска коалиции под Дрезденом.

Но в последовавшие за этим дни его маршалы потерпели сокрушительные поражения, что заставило его двинуться на Лейпциг для того, чтобы избежать окружения.

Там с 16 по 19 октября 185 000 французов сражались против 333 000 солдат армии коалиции. На третий день саксонские полки, находившиеся в рядах Великой армии, перешли в самый разгар битвы на сторону врага и выступили против тех, кто совсем недавно были их собратьями по оружию. Это предательство вынудило Наполеона отдать приказ к отступлению.

Но его ожидала еще более вероломная измена, которой суждено было похоронить империю…

Спустя пять дней после катастрофы под Лейпцигом Наполеон принял в своей палатке Мюрата и описал ему малоутешительную обстановку, в которой находился. Впервые в жизни он казался на грани обескураженным.

Король Неаполитанский выслушал императора с большим вниманием. Затем он откланялся ему и, выполняя указания своей очаровательной супруги, направился к австриякам для того, чтобы его предать…

Каролина уже давно поддерживала отношения с Меттернихом – любовницей которого она была – ис графом Майером, бывшим до того послом Австрии в Неаполе.

После отступления Наполеона из России она сказала Мюрату:

– Империя обречена, скоро Наполеона разгромят. Что тогда будет с нами? Для того чтобы сохранить за нами Неаполитанское королевство, нам нужна поддержка Австрии. Только она сможет нам помочь… Мы должны вовремя вступить с ней в переговоры…