Татьяна Исмайлова - Три дня на расплату

• Название: Три дня на расплату
• Автор: Татьяна Исмайлова
• Издательство: Изд-во ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007027-6

После гибели любимой сестры Анна Терехина бежала из родного города за границу. Спустя четыре года она возвращается туда, где произошла эта ужасная трагедия. Руки опытного пластического хирурга сделали Анну как две капли воды похожей на француженку Люсьен, которая едет с ней в одном поезде. Люсьен должна с блеском сыграть свою роль в ее хитроумном плане… Так зачем Анна, которая носит теперь фамилию Морель и владеет известной парфюмерной фирмой, инкогнито возвращается в родной город, да не одна, а со своим двойником?..

---

Конечно, это не мама, та с ходу, даже не поздоровавшись, обычно сразу начинает выговаривать Ольге, причин для этого находилось великое множество.

В трубке кто-то молча дышал.

— Да говорите же, наконец! — прикрикнула Ольга.

Раздались отбойные гудки.

— Паразиты чертовы! — бросила она трубку. Но не успела натянуть халат, как телефон настойчиво зазвонил снова.

— Слушаю вас!

— Это хорошо, — раздался мужской голос. — А еще лучше, если не только слушать будешь, но и слушаться.

— Кто это?

— Дед Пихто. Не клади трубку! Так вот, слушай внимательно и запомни: если будешь лезть не в свои дела, сильно пожалеешь.

— Да кто ты такой, чтобы мне угрожать?

— Хочешь познакомиться? Не советую. Девчонки твои в Поповке отдыхают, да? Может, передать им привет?

Ольга не успела сказать ни слова — трубку на том конце положили.

— Да что ж это такое! — проговорила она вслух. В трубке, которую она все еще держала в руке, раздавались частые гудки.

Она осторожно положила ее на место и, чувствуя слабость в ногах, присела на пуфик. Внутри все дрожало.

Что значит — передать привет? Неужели что-то случилось с Аськой и Ленкой? Господи, только не это!

Она быстро расчесала мокрые волосы, стала судорожно одеваться.

— Да что ж это такое! — снова вскрикнула она. В какие такие дела она лезет и при чем тут девчонки?

Что-то надо делать немедленно, но что? Надо ехать в Поповку! Но у Вити, редакционного шофера, нет дома телефона. Позвонить его соседям? Вряд ли он уже добрался домой. Полчаса не прошло, как расстались, наверное, Витя еще в гараже.

Ольга застонала, с силой растирая виски. Ей и раньше угрожали — и по телефону, и в анонимных письмах, но домой звонили впервые. Знали, чем можно испугать ее. Так страшно — до тошноты — ей никогда не было.

Она придвинула к себе телефон. Но домашний номер Смеляковых, по которому звонила так часто, что разбуди ночью и спроси — ответит, как автомат, сейчас провалился в памяти.

«Так, спокойно!» — приказала она себе. Достала записную книжку, да вот же он! Палец дважды соскочил с диска. Повторяя про себя каждую цифру, она медленно набрала номер — занято! Лариска, небось, висит на телефоне.

Это может быть долго. Ларка, которая увела у нее Шурика, второго мужа, может часами трепаться по телефону. По вечерам Лариса Ивановна Смелякова любила неспешно и доверительно, пока после вечернего купания сладко посапывал трехмесячный Илюшка, общаться со своими многочисленными знакомыми.

Наконец в трубке раздался высокий голос Ларисы.

— Лар, привет, это Оля. Дай мне Шурика.

— Слушай, я как раз хотела у тебя спросить…

— Лариса, голубушка, потом! Шурик нужен мне очень срочно!

Смеляков выслушал ее внимательно, изредка перебивая наводящими вопросами.

— Можно позвонить участковому Поповки, — размышлял он, и это неспешное раздумывание, как ни странно, действовало на Ольгу успокаивающе. — Он съездит в лагерь и перезвонит нам.

— Нет, Шурик. Я тут с ума сойду за это время. И даже если там все в порядке, я все равно места себе не найду, пока Аська с Ленкой не будут рядом.

— Ты права. Девчонок в любом случае надо забирать. Вот, черт, как на грех, мой «жигуль» в ремонте, но ты не переживай, сейчас что-нибудь придумаем. Давай сделаем так: я позвоню в дежурку и на машине подъеду к тебе. Ты не психуй, жди, из квартиры не выскакивай.

Она даже не успела поблагодарить его. Двадцать минут, пока Смеляков искал машину и добирался к ней, она так и просидела на пуфике в темном коридоре, крепко стиснув руки. Не было сил набрать номер матери, да и боялась, что волнение не удастся скрыть, а мать потом уж точно не заснет и будет дергать ее каждые полчаса.

Только бы ничего не случилось с девчонками!.. Эта мысль обжигала, перехватывала дыхание.

В детский лагерь, который находился в получасе езды от города, они приехали почти в одиннадцать. Детвора, конечно, уже давно спала, но воспитатели и начальник лагеря были на ногах. Все как один уверяли, что никто за эти два дня не интересовался сестрами Аристовыми, не спрашивал о них.

Ольга по просьбе начальника лагеря написала заявление. Аську и Леночку разбудили. Со сна племяшки были заторможенно-медлительными, но тетке обрадовались и домой уехать были не прочь, видимо, еще не успели обзавестись друзьями-подружками.

В машине, привалившись к Ольге с двух сторон, они всю дорогу сладко посапывали, и от этого в душе Ольги тренькало что-то радостное, умилительно-нежное до слез, которые она и не думала вытирать, боясь потревожить малышек. Потихоньку страх и напряжение отпускали ее.

Шурик помог поднять племянниц в квартиру, их тут же уложили в постель. Завтра, сказал он, надо написать заявление в милицию, а сегодня отключить телефон и спать. Ольга согласно кивала.

Проводив Смелякова, она позвонила матери, попросила, чтобы к восьми утра Нина Васильевна приехала к ней. «Так надо, мама, — прервала она начавшийся монолог. — Ничего не случилось, ты мне завтра нужна».

Олега, отца Аськи и Лены, она пока теребить не станет, но если ситуация осложнится, придется звонить брату. Хорошо, что их судно сейчас на ремонте в Пирее, в порту неподалеку от Афин. Пусть принимает решение, как быть.

Что касается ее самой, она ни минуты не сомневалась в том, что, поддавшись на угрозы, ничуть не обезопасит себя. Кто бы ни были те, кто пытался ее запугать, в этом они просчитались. Она уже знала, что сделает в первую очередь. Сейчас она обзвонит друзей из самых популярных российских изданий — информация о том, что главному редактору городской газеты угрожают, наверняка появится уже в среду — журналисты не отказывают друг другу в выручке. Так было всегда, а после того, как в Калмыкии после многочисленных угроз была зверски убита редактор газеты Лариса Юдина, это стало негласным законом в их профессиональной среде — трубить во все колокола, если кому-то понадобились поддержка и защита.

Завтра утром она свяжется и с местными газетами, даст интервью для двух телекомпаний.

О выставке она не будет писать двести строк, придется ужаться до обычной информации. Часть газетной площади будет занята в номере на среду под редакторскую колонку. Ольга Аристова, главный редактор, расскажет о сегодняшнем телефонном звонке, о своей боли, переживаниях, страхе за судьбу маленьких девочек, фотографию которых она обязательно опубликует, вот эту, что висит над ее письменным столом, где девчонки так весело смеются. Пусть тысячи людей знают о случившемся, пусть запомнят веселые мордашки Аськи и Леночки.

Еще она обязательно напишет о том, что журналиста Аристову пытаются взять на испуг те, кто (убил Андрея Шерсткова и Марию Одинцову. И, без сомнения, те, кто был заинтересован в их гибели.

* * *

За десять минут до назначенной с Люсьен встречи Анна подъехала к гостинице. Машин на стоянке было немного. Она поставила «жигуленка» так, чтобы из окошка просматривался ярко освещенный вход в «Центральную». Достав из сумки мобильный телефон, позвонила в номер, где остановилась Люсьен. В трубке долго звучали длинные гудки. Это не насторожило Анну. Наверняка затянулся ужин, да и путь из Осторжевки, где бьет святой источник, неблизкий. Больше часа надо ехать, чтобы возвратиться оттуда в город.

Она выключила свет в салоне и, откинув голову, расслабилась в кресле. От рук все еще исходил запах шерсти Демона. Завтра она отмоет свою собаку, накормит ее досыта.

Одинцов… При упоминании о погибшей жене он замкнулся. Молчал, пока запирал дом и калитку. Не сказал ни слова и когда шли по Монастырской.

Не задавала вопросов и Анна. Ведь и она не открылась Александру — слишком мало они знают друг друга.

Спустились узкой улочкой к реке, Демон, освободившись от поводка, умчался далеко вперед, к густому кустарнику. Одинцов достал пачку сигарет, протянул Анне, она покачала головой: «Буду курить свои, от других кашель потом бьет такой, что не продохнуть. Все хочу бросить, но не получается. Наверное, не слишком пока хочу».

— Ты когда-нибудь пробовала наркотики? — неожиданно спросил он.

— Смотря что ты имеешь в виду. Какие-то сильнодействующие уколы, от которых я спала беспробудно, мне кололи много, когда после того, как случилось несчастье с нашей семьей, меня везли отсюда в Москву. Потом ведь девять операций — это тоже не шутка. Но так, чтобы что-то глотать, нюхать или вкалывать в себя для кайфа — нет, не пробовала никогда. Очень боюсь этой гадости.

— Девять операций? — удивился он. — Что же это с тобой такое стряслось?

— Ничего хорошего. — У Анны не было никакого желания удовлетворить профессиональный интерес военного хирурга. Пусть думает, что она и в самом деле попала в аварию. — Давай не будем об этом. А почему ты спросил о наркотиках?