Лариса Шкатула - Замуж - не напасть

• Название: Замуж - не напасть
• Автор: Лариса Шкатула
• Жанр: Любовные романы

---

- Не твое дело!

- Не мое, - странно легко соглашается он. - Так я поднимаюсь?

- Нет! - выкрикивает она. Я устала! Я тебе не открою!

- Ты что, боишься меня? Во-первых, я должен отдать тебе книгу. Во-вторых; ты кое-что мне должна. А в третьих, как тебе нравиться во-вторых?

- Давай поговорим как-нибудь в другой раз!

- Почему - в другой? Я проехал полгорода , чтобы добраться до твоего дома. Ты в курсе, как подорожал бензин? И потом - я прождал тебя чуть ли не два часа! При этом, ни в чем тебя не упрекаю. Я поднимаюсь.

Он вешает трубку. Евгению охватывает злость: а почему она так задрожала? Кто такой Аристов? По дороге домой она мечтала, что придет, примет душ - неужели кто-нибудь помешает ей это сделать?

Она оставляет дверь приоткрытой, а то и правда, приедет и станет в дверь колотить - не хватало еще, чтобы соседи услышали! Небось, Аристов подумает, что она пошла мыться специально к его приходу. Ну и черт с ним! Пусть думает.

Она стоит под душем и слышит, как он, царапнув дверь, сообщает:

- Не возражаешь, если я телевизор включу? Сейчас "Новости спорта" показывают. Я хочу посмотреть как наши с аргентинцами сыграли.

- Чувствуй себя как дома, - ехидно говорит она.

Халат Евгения не надевает, чтобы, как говориться, не создавать прецедента. Выходит к нему в джинсах и закрытой футболке.

Аристов в своих неизменных кожаных перчатках - неужели рукам не жарко, лето на дворе! - подавшись вперед, сидя смотрит телевизор.

- Есть будешь? - буднично спрашивает она.

- Куснул бы кого-нибудь!

- У меня есть плов. Могу предложить устрицы. Консервированные.

Он отрывается от телевизора и смотрит на неё долгим взглядом.

- Небось, и маслины есть?

- Есть, - говорит она спокойно.

- И крабы?

- И крабы.

Он рывком поднимается из кресла и выключает телевизор. Смотрит невидяще на погасший экран и спрашивает, не оборачиваясь:

- Я тебе неприятен?

- Ты - чужой.

- Чужой по духу?

- По паспорту!

- А этот... Алексей был не чужой?

- Алексей мог быть чужим. Он пришел и ушел, а с тобой я этого не хочу!

- Чего же ты хочешь?

- Все. Или ничего, - выпаливает она и испуганно замолкает, не успев прикусить язык.

Он стремительно оборачивается и подходить к ней близко. И целует её долго. Нежно. И тихо говорит:

- Спасибо.

Потом отодвигает её от себя и идет к выходу, по пути сунув ноги в какие-то босоножки без пяток.

- Ну вот, больше ты мне ничего не должна!

- Он выходит, осторожно прикрыв за собой дверь, и как Евгения не прислушивалась, шума лифта она не слышит. Аристов спускается по лестнице. Она ещё какое-то время бродит без цели по комнате, но тут ей на глаза попадается записка, переданная с фруктами супругами Ткаченко: "Лопухина, ты не забыла? Мы все ещё твои друзья!"

Она некоторое время стоит столбняком, потом что-то перехватывает ей горло, и Евгения начинает рыдать. Она плачет долго, надрывно, горько и все повторяет кому-то: "За что? За что?" Незаметно засыпает и спит на диване, одетая, до самого утра.

Утром сама она говорит: "Хватит, поплакала, и будет!" поймав себя на моно - диалоге с внутренним голосом, думает :" Надо завести попугая и с ним разговаривать. Или сдать эту квартиру внаем и переехать к маме. Никита будет рядом."

Так ничего и не решив, она принимается за уборку, но тут приходит Маша.

А приходит она в черных очках, закрывающих пол-лица. Моет в ванной руки и садится за кухонный стол, наблюдая, как Евгения возится ею крайне редко, но поскольку Маша предпочитает натуральный кофе растворимому, она перевязывает перетершийся провод вилки изолентой; сыплет в кофемолку поджаренные зерна и смотрит сквозь прозрачную крышку, как та перетирает их в пыль. Все, как в лучших домах Лондона и Ново-Титаровки!

- У тебя глаза болят? - спрашивает подругу Евгения.

- Не глаза, а глаз, - прыскает Маша и медленно будто стриптизерша лифчик снимает свои очки - колеса:

Да, прятать есть чего! Под левым глазом у неё такой огромный синяк, что глаз опух и не открывается, зато другой, правый, непривычно воинственно блестит.

- Красиво?

- Смотря, на чей вкус! - медленно говорит Евгения, вдруг со стыдом вспоминая свою нелепую идею насчет того, что неплохо бы Маше изменить мужу.

- Если тебя не шокирует мой вид, я, пожалуй, сниму очки, - между тем говорит Маша. - В комнате сидеть в очках - мове тон!

- Не шокирует, - говорит Евгения. - кто это тебя?

- Любимый муж Сереженька! Кому бы ещё пришло такое в голову? Я так хохотала!

- Хохотала?!

- Ну да! Сережа себя всегда считал суперменом. Мол, он ни при каких обстоятельствах не теряет самообладания. А женщин бьют только слабаки. Сильные их себе подчиняют. И вдруг .. Посмотри, какая шишка, - вдруг озабочивается она, - это я башкой о шкаф стукнулась!

Евгения покорно трогает шишку и кивает, не сводя с Маши удивленных глаз. Она не только не расстроена, а даже будто гордится следами побоев.

- Ты наверное, хочешь знать, за что? - насмешничает Маша. - Ему почему-то не понравилось сравнение с таким благородным животным, как олень. Радовался бы, что не с козлом!

Она улыбается.

- Так сильно ударил из-за оленя? - "врубается" Евгения.

- Правда, не из-за всего оленя, а только верхней части.

- Имеешь в виду рога?

- Конечно, что же я ещё могу иметь в виду!

- Ты сказала, что Сергей - олень...

- Нет, я сказала, что у него рога как у оленя!

- Но в прошлый раз ты сожалела, что не видишь никого достойного.

- Ой, Женечка, человек предполагает, а Бог располагает! Вчера не было - сегодня есть. Представляешь, выхожу я из офиса, а Витя как раз поднимается мне навстречу. Собственно, я тогда ещё не знала, как его зовут. Вдруг я цепляюсь каблуком за эту дурацкую металлическую решетку для чистки обуви и начинаю падать, Человек я, как ты можешь догадаться совершенно неспортивный, группироваться, как другие не умею, и при падении разбиваюсь вдребезги!. Так бы я и расшиблась, если бы не он!

- Да кто он-то?

- Я же тебе говорю: Виктор. Ты его не знаешь. В общем, он меня подхватил, и мы познакомились.

- Давно это было?

- В минувший понедельник. Для кого-то понедельник - день тяжелый, а мне, я заметила, именно в понедельник везет.

"Не может быть такого совпадения!" - думает Евгения. - У неё тоже Виктор?

- С недавних пор меня прямо стали преследовать совпадения, - слышит она голос Маши. - Виктор, оказывается живет с в соседнем с тобой доме.

- Он - симпатичный? - спрашивает Евгения, чтобы хоть как-то поддержать разговор: этого не может быть!

- Он - умный, - Маша улыбается, и добрый. Мы знакомы всего пять дней, а кажется, я знаю его всю жизнь!

- Как же Сергей узнал обо всем?

- Я ему сказала, - безмятежно признается Маша. - если жена не ночует дома, что можно придумать?

- Не ночует! - ужасается Евгения. - ты же говорила, что панически его боишься.

- Боялась... Все прошло, как с белых яблонь дым. Собственный муж меня не узнает. Казалось, я должна была чувствовать себя виноватой, а я выгляжу победительницей. Даже мой синяк, как полученная в бою рана... пусть теперь он боится! Вчера ко мне подъехал, а я тебя не хочу. Ты в сексе не разбираешься, думаешь только о себе, а мне так и заболеть недолго!

- Машка!

- Не беспокойся, Женечка, ничего ему не сделается. Сказки все это, будто мы, женщины, мужиков калечим своими неуместными замечаниями. Мол, они - такие уязвимые! А мы? Стоило мне встретить нормального мужика, посмотри, что со мной стало! Я хочу, внутри все поет, радостью не с кем поделиться. Потому к тебе чуть свет примчалась... Да, кстати, будь осторожна: Сергей на тебя злость затаил. Считает, что твой дурной пример на меня подействовал.

Мысли у неё скачут - непривычное состояние для рассудительной, спокойной Маши, она никак не может к этому привыкнуть.

- Женечка! Впервые в жизни я... как бы это сказать... НЕ нравиться мне это идиотское слово - оргазм. Такое насквозь медицинское, будто речь не о людях идет, а о подопытных морских свинках... По-моему, я даже сознание потеряла. Витька испугался, трясет меня: "маша! Маша!" А я где-то летаю. Теперь я знаю, почему некоторые женщины ходят хмурые и злые. Потому, что не кончают!

- Мария, что за откровения!

- Точно! Будут меня убивать, я сейчас и умру с улыбкой. Потому, что я - женщина. И могу доставлять удовольствие мужчине! - она лукаво улыбается. - Возможно, и не одному! А то этот мент поганый чуть было меня не угробил. Как женщину. Если бы не Витюша! Жека, я ему готова ноги целовать!

- Маш, пожалуй, экзальтация нам не к чем. В крайности - то зачем бросаться?

- Конечно, я шучу. Но ты не можешь себе представить, что чувствует такая, как я, уже погибающая и вдруг воскресшая для новой жизни!

- Почему не могу? Могу. Зато ты теперь можешь догадаться, почему мы с Аркадием разошлись!

- Неужели и ты...

- И я. Немного в другом варианте, но итог тот же: неуверенность в себе, как в женщине, желание махнуть на себя рукой и просто плыть по течению, ощущение того, что для тебя жизнь закончилась. Что ты больше никого не сможешь взволновать, а тебя никто не сможет полюбить...