Елена Зинченко - Заметки нанохорролога

• Название: Заметки нанохорролога
• Автор: Елена Зинченко
• Жанр: Научная Фантастика

Повесть Елены Зинченко «Заметки нанохорролога» создана в жанре «твердой» научной фантастики. Ключевая тема — технологическая сингулярность, связанная со стремительно развивающимися технологиями. Вы узнаете много интересного о нанохоррологии — науке будущего (ее название произошло от слова «ужас» — амер. «horror»), которая изучает сложные закономерности саморазрушения цивилизации, ее наиболее уязвимые места. Любовный треугольник и детективная сюжетная линия повествования привнесет дополнительную интригу…

Автор книги Елена Зинченко — член Национального Союза Писателей Украины, член Международной Гильдии Писателей, лауреат международного фестиваля «Русский Stil — 2013» и обладатель главного приза — Золотой Ники, лауреат конкурса «Зеленая волна — 2012» и Кварнерского турнира, дипломант Корнейчуковской премии — 2013 (Украина) и Международного конкурса короткого рассказа им. В. Г. Короленко (Санкт-Петербург).

Иллюстратор обложки — Елена Зинченко.

---

— Подтверждено! — одновременно выдохнули Пётр и Фёдор.

— Итак, господа, в реальных экспериментальных условиях с использованием инфракрасной спектронаноскопии и спектроскопии нейтронного рассеивания полностью подтверждено существование макромолекул воды с необходимыми нам свойствами! — резюмировал Пётр.

— Да-а-а, теперь системе не нужно балансировать между разными фазами от газа — к жидкости — к твёрдому телу — все три состояния воды могут существовать одновременно, обуславливая её особые свойства! И всё это — без факторов температуры и давления! Переход между состояниями породил структурные превращения, в результате которых появилась новая форма, не существовавшая ранее! Мы добились ПОСТОЯННОГО состояния «критического перехода»! Невероятно! — воскликнула Зоя.

— Ну, положим, и до нас был известен феномен «подвешенной области», причём, достаточно надёжный и долгоживущий феномен! — задумчиво поскрёб в затылке Фёдор.

— Однако до нас, друзья мои, насколько мне известно, ещё ни у кого не получилось заставить нанотехнологии удовлетворить индивидуализированный спрос! — огорошил я увлёкшихся и не заметивших моего присутствия коллег. — Ведь теперь вода сможет приспосабливаться под каждого потребителя индивидуально.

Головы присутствующих, как по команде, повернулись в мою сторону.

— Ну, что? Ты был у НЕГО? Он всем доволен? Сколько у нас ещё времени? Как прошла встреча? А конференция — мы не успели поучаствовать?! — они засыпали меня вопросами.

— Да, всё идёт своим чередом. Как ОН может быть недоволен? Волноваться нечего — мы, а вместе с нами и корпорация «НАНО», вернее, мы вместе с ними — в зоне государственной политики. Ведь отрасль водоснабжения, так или иначе, всегда была, в рамках государственной ответственности. И нет пределов совершенству — людям нужна вода высшего качества! Наша вода — практически лекарство, льющееся из крана, считывающая информацию с человеческих ДНК и побеждающая все недуги, о которых она была проинформирована этими клетками! — парировал я.

— Вот именно — мы изобрели фактически панацею от всех человеческих недугов. Думаю, на этом и надо остановиться. Проект завершён. А твоя, Алекс, сверхидея о спасении человечества пусть пока таковой и остаётся! — бросил в мою сторону Пётр. — Да и не верится мне в то, что проблемы человечества можно вот так просто — взять и разрешить. Иногда необходимо прислушаться к мудрости древних, а они говорили — «нет человека, нет проблемы»! Поэтому, какие бы догмы идеального человечества ты не закладывал в матрицы воды, тебе не удастся искоренить мировое зло, пока существует человек. Или ты хочешь, чтобы человеческая биооснова постепенно элиминировала и человек, в итоге, превратился в киборга?

Произнося свою язвительную речь, краешком глаза Пётр наблюдал за реакцией Зои. Я знал, что к ней неравнодушен не я один. Зоя задумчиво перевела взгляд с монитора на меня. Когда она так смотрела, мне не хотелось рассуждать о проблемах человечества. Неожиданно она опередила меня, включившись в разговор:

— Саша прав: хоррификация достигла предела, просто мы стараемся не думать об этом и мифы о конце вселенной считаем лишь мифами, а человечество уже давно — на краю пропасти и единственным гарантом человеческой безопасности может быть только добрая воля каждого из нас по отдельности и всех людей вместе. Но весь парадокс в том, что прав и ты, Пётр! Гарантия человеческой безопасности, о которой я только что сказала — невозможна, пока мы остаёмся людьми! Ведь человеческий фактор стоит за всеми изобретениями цивилизации, и способность ко злу у человеческой воли никто не блокировал! Подумай об этом, Алекс! Нам никто не давал санкции на эксперименты подобного рода с таким количеством людей! Ведь ты сам только что сказал, что «наша» вода будет задействована в государственной программе водоочистки и водоснабжения.

— Послушайте, но ведь мы неоднократно обсуждали с вами эту тему! — я начинал раздражаться. — Я не собираюсь вкладывать в матрицу догмы таких противоречивых философов, как Руссо и Ницше, болезненный гений которых граничит с патологией! Я создал стройную и логичную квинтэссенцию философии из постулатов подвижников мысли с динамичным эпическим, лиричным складом учений. Это — Аристотель, Сократ, Кант, Спиноза, Гегель, Спенсер! Я только «загнал» в матрицу задолго до меня сформулированную формулу добра. Это весьма простая формула такой формы отношений между людьми, в которой присутствует духовное единение между ними, нравственная связь и бескорыстная помощь, за которую не нужно ожидать вознаграждения. Что же в этом плохого?

— Хотя бы то, что те же самые философы давно решили, что добро и зло — личное дело каждого. И лично мне не нравится, что с водопроводной водой я буду потреблять какие-то формулы и модели поведения. Есть в этом что-то навязчивое и неестественное! — сопротивлялся Пётр. — И сложно предсказать, какие санкции к нам будут предприняты, если заказчик, а вместе с ним и Правительство узнают, что они «вкушают» не просто чистую, исцеляющую от всех недугов воду, а их ещё и пичкают правилами жизни!

— А я за Шурика! — решительно поддержал меня Фёдор. — Я не против совершенствовать своё естество. К тому же — напомню Вам, что мы всё-таки задали таким субъективным понятиям, как мораль и этика весьма объективную систему координат! Например — универсальный Закон Вселенной — Второй закон термодинамики. Только такой гений, как Алекс мог равновесное состояние энтропии, олицетворяющей регресс, хаос и деградацию с одной стороны, и негэнтропии, являющей собой разум, прогресс и жизнь с другой стороны, перевести в состояние явного перевеса негэнтропии!

Намеревавшегося возразить Петра, прервал сигнал Зоиного кватебиофона — устройства для квантовой телепортации. Зоя, извинившись за вынужденную помеху всеобщей дискуссии, активировала кватебиофон. Возникла окутанная сиреневатым туманом капсула, которая на время разговора скрыла Зою и телепортировавшийся к ней объект из нашего поля зрения.

Пётр впился в капсулу ревнивым взглядом, словно пытаясь проникнуть внутрь или, по меньшей мере, испепелить невидимый ему объект телепортации. Хорошо, что Зоин разговор длился недолго — она закончила сеанс связи и капсула исчезла столь же стремительно, как и появилась.

— Ребята, прошу прощения, но мне пора бежать — хочу успеть проводить гостивших у нас родственников. — Поспешно, уже убегая из лаборатории в личную комнату (таковые были у каждого из нас — приглядевшись, можно было увидеть по углам лаборатории гроты-коридоры, ведущие к ним), чтобы переодеться, поставила нас перед фактом Зоя.

— В любом случае — у нас есть ещё целая неделя, чтобы ещё раз всё хорошенько обсудить. — Миролюбиво заметил Фёдор. — В конце концов, заказ-то мы выполнили, а объём и содержание информации, которую мы заложим в матрицу, всё равно можно корректировать. Так что расслабьтесь! И я тоже, с вашего разрешения позволю себе расслабиться и откланяюсь! Всё-таки я — человек семейный, а с этой работой, однако, скоро стану холостым. Давайте — по домам!

Никто и не собирался возражать Фёдору: как ни крути, а он был прав. Учёным, озабоченным судьбами человечества и круглосуточно кроптящим над своими открытиями я бы, лично, вообще запретил вступать в брак. Фёдору ещё повезло — худенькая, тихая, такая же, как супруг, рыжеволосая Тина, видимо, знала секрет семейного благополучия. За три года их совместной жизни, судя по уровню допамина, зашкаливавшего в их крови (который Фёдор с явным удовольствием показушно измерял на нашем лабораторном нанодетекторе гормонов), в их семье было всё в порядке. А сейчас, к тому же, Тина ждала ребёнка. Так что пусть топает домой. Тем более что нам было что обсудить с Петром.

Как только за пределами лаборатории скрылся и Фёдор, в воздухе повисло напряжённое молчание. И причиной этого напряжения было не только несогласие Петра с моей концепцией «мудрой воды», несущей «доброе, вечное».

«Похоже, сейчас подтвердятся мои самые худшие предположения… Неужели он обо всём догадался и намерен «сдать меня» «НАНО»? Ну что ж — станет явью самый страшный кошмар нанохорролога — мои собственные теории и открытия превратятся в смертельный капкан для меня самого. Ну чем не класснючая иллюстрация квинтэссенции моей профессии?» — застучало у меня в висках.

Первым не выдержал, прервав молчание, Пётр:

— Ну что, так и будем «в молчанку» играть? Неужели ты считал себя непревзойдённым гением и думал что я, сирый и убогий так ни о чём и не догадаюсь? Да-а-а, Алекс, так-то ты ценишь своих коллег. Мало того, что я должен, «купившись» на твои догмы по совершенствованию рода человеческого, отдавать заказчику предмет заказа, не предоставив ему полную информацию о свойствах оного, так ещё и в итоге, оказывается, что заказчик оплатил совершенно не нужный ему предмет заказа, а точнее, его основную часть!