В Бирюк - Обязалово

• Название: Обязалово
• Автор: В Бирюк
• Жанр: Фэнтези

---

"Пустоцвет", "греться у чужого огня"...? Как она сказала: "Лишай на берёзе"...? К кому-то прислонился, пристроился, присосался... К какому-то роду.

Можно, конечно, и так жизнь прожить. Шутом, как Меркуцио в "Ромео и Джульетте". С неизбежной эпитафией:

"Чума на оба ваши дома

Я из-за вас стал кормом для червей".

А что говорит по этому поводу принцип Беллмана? - "Не знаю, как ты вляпался в это дерьмо, но если дальше ты пойдёшь наилучшим путём...". Оптимизируем. В смысле: ищем повод для оптимизма. Ищем, ищем... Да полно их!

О-ох... при моём таком подходе к превратностям жизни - придётся плясать и на собственных похоронах.

Я радостно и уверенно улыбнулся в самодовольный оскал Мараны. И ударил её наотмашь по лицу.

-- Ты - дура. Ты вздумала меня пугать. А надо - радоваться.

Она отшатнулась, но Сухан довольно резко вернул её в прежнее положение.

-- Мясо, что из Марьяны летело, и кровь что лилась - не мои. Грех с души долой. Порадовала.

И снова наотмашь, уже другой рукой.

-- И вообще - развеселила. Я же теперь - идеальный любовник. Стоит-то как! Колокольня! Ну, ты видела. А всяких последствий... можно не опасаться. Теперь всё, что шевелится - моё. Спасибо тебе, Маранушка!

Она безвольно болталась в руках Сухана. Совершенно ошеломлённая. Совершенно неготовая к такой, абсолютно невозможной здесь, в "Святой Руси" точке зрения.

Глупая богиня смерти! Сделать из недостатка - преимущество, из поражения - победу... "Смерть" против "мыши белой", выросшей в лабиринте... всегда выигрывает. Но - сильно потом.

В дверь внезапно заскочила девчушка. Одна из новых учениц Мары. Глянула на картинку: два голых мужика сидят на полу и держат голую хозяйку, взвыла и выскочила наружу.

Жизнь продолжается. И мы - продолжим. Первый вопрос: как поступить с этим женским вариантом Плутона?

-- Сухан, отпусти её.

Мара отскочила в угол, начала судорожно поправлять платок, набрасывать платье, вытащила из закрутки на шее мой дрючок и, чуть было в сердцах, не запулила в стенку. Но одумалась. Мы с Суханом тоже занялись своей одеждой.

Мне было интересно: побежит она или нет? Похоже, было у неё такое желание. Но - превозмогла.

Дождавшись завершения моего туалета, она замедленно кувыркнулась на свои искорёженные растопыренные колени, и, чуть не прижимаясь к полу животом, выдала взвешенную, продуманную тираду:

-- Господине! Зверь Лютый! Моя вина! Заигралась-недодумала! По древнему обычаю делала, как деды наши прадеды! А что ты - не тот, не такой - из ума вон. Прости вину мою! Не со злобы иль с небрежения - лишь по скудоумию да неразумению! Не отнимай имения моего! Оставь на веки вечные. Не держи на меня зла. Господине!

Плохо - я не вижу её лица. Но текст содержит кучу характерных деталей: нет обращения по имени, нет уменьшительных прозвищ типа "волчонок", нет светского титулования. Только "Господин" и "Зверь Лютый". Уровень "припадания" существенно выше обычного.

Я никогда прежде не видел, чтобы Марана стояла на коленях. Она никого и ничего на земле не боится. Она не боится смерти, потому что сама себя считает богиней смерти. Она не боится боли, потому что то, что она пережила - вряд ли можно превзойти. Чем же я её так достал?

Насколько ей можно верить? Если она затаила злобу... я буду умирать мучительно. Убить немедленно? Но... какая феерическая смесь!

Она уловила реал - мою особенность, необычность. Далеко выходящую за пределы "необычности обыкновенной". Увидела совершенно новое и сумела воспринять, перестроиться. А не следовать привычному, относя всё иное на счёт "ошибки эксперимента" или глюка.

И при таком удивительном, редком в человечестве, уровне восприятия реальности, она более всего озабочена потенциальными проблемами в собственной виртуальности: тем, что "Зверь Лютый" отнимет у "Мараны" власть в "царстве мёртвых"!

Как-то при таком уровне убеждённости здравомыслящего, в общем-то, человека, возникает вопрос: а не дурак ли я? Может, я чего-то не знаю?

Тем более, что я-то по этой теме... не очень. Ну, помер один раз. Ну, разок возродился. Не - феникс. Единичный феномен... Да ну, фигня!

-- Вот что, Марана. Уговор у нас такой: я не трону твоё царство. Но здесь, на земле, ты будешь в моей воле. И не только - по слову моему. Но и по суждению твоему. По суждению, к моей пользе направленному. И мне... обсказанному. Цена, Мара, вечность. Не играйся.

-- Господине, дозволь спросить. Радость твоя... ну... насчёт пустого семени... чудно мне это...

-- Э-эх... Мара-Марана. То ты - умница да умелица, а то... полена берёзового тупее. Сама посуди: что может родиться от Зверя Лютого? Только зверята. Пока маленькие - мне от них ни на шаг. Иных-то кормильцев они... загрызут. А дела-то когда делать? А в силу войдут - начнут силой меряться. "Святую Русь" в клочки порвут. Сладить-то с ними никто не сможет. Тут-то для Руси и одного меня... по самые ноздри, а был бы выводок... Поняла?

Она снова смотрела на меня совершенно ошеломлённо. А ведь это следствие - очевидно с точки зрения логики туземца.

А с точки зрения попаданца? Ребёнок попаданца... - человечек "с расколотой душой"?

Поведенческие реакции человека задаются тремя основными источниками: влиянием семьи, социума и генетикой. Причём влияние семьи, обычно - наименьшее. А с учётом того, что у аристократов воспитанием детей занимаются слуги, а не родители, что попаданец постоянно занят своим попадизмом... Превалировать будут нормы средневекового социума.

Те немногочисленные попаданские истории, которые доведены до описания взрослых детей несколько... недостоверны.

Поразительно: конфликт "отцы и дети" - общеизвестное явление в психологии, в русской литературе. Просто - по жизни. Этот конфликт многократно усиливается в среде эмигрантов: дети растут в другой среде и не воспринимают стереотипы и ценности родителей.

Лимонов, высланный из СССР, как-то сказал: "Никогда не прощу того, что мы с дочерью видим сны на разных языках".

Сходная картинка в ситуациях социальных катаклизмов: "сын на отца".

А попаданец и есть источник таких общественных изменений! Если только он не полностью адаптировался:

-- Сыночек, а чем вас вчера в гостях угощали?

-- Вымоченным в пальмовом вине католическим миссионером. Очень нежное мясо.

-- Надеюсь, оно было хорошо прожарено. Как у тебя с желудком?

Ну, значит вы спопадировали в племя "кай-кай". И так полюбили местного вождя... или он вас... что на остальное уже нет никаких слабых попаданских сил. У вас полная адаптация, и идеал, который вы хотите видеть в своём сыне - людоед-гурман.

В душу ребёнка закладывают конфликтующие системы ценностей. Каким он вырастет? Мне - врагом? Как Ярослав Мудрый - Владимиру Крестителю, царевич Алексей - Петру Великому, царь Павел - Екатерине Великой... И что дальше? "Иван Грозный убивает своего сына"?

Судьба реформаторов на Руси - вражда с собственными детьми?

Взял свой дрын, пристукнул её по спине. Не сильно - чисто символически. Демонстрация "права суда и казни". "Казни" богини смерти?! И она это покорно приняла!

Искренность, не наигранность моей реакции, что Мара уловила, и противоестественность для "Святой Руси", по базовой для туземцев - "все ж это знают", "с дедов-прадедов заведено есть"... теме - её потрясла. Заставила резко расширить границы допустимых идей. Включая идею потери "царства мёртвых". Которое оно считала своей неотъемлемой, "вечной" собственностью.

Иллюзорная опасность потерять привычную иллюзию. Риск утратить виртуальное пространство - "царство смерти" - в виртуальном времени - вечности, заставил её подчиняться мне в реальности. Ничего нового - все религии на этом построены.

Уже за дверями услыхал, как она выдохнула. И сам выдохнул - опять живой остался. И, вроде бы, "с прибылью". Но чего делать с этой моей тайной? Как теперь жизнь строить? Боярство это...Что-то мне всё Акимовы словечки в голову лезут: "Индо ладно. Поглядим". И пожевать чего-нибудь хочется. Хоть бы рушничок какой.

Свойство сиё, обнаруженное Мараной, немало потрясло меня. Однако же было лишь ещё одним, добавочным, качеством, что отделяли меня от сего мира, от людей в нём живущих. Зная, что обычная, главная здесь цель - продолжить и приумножить род свой - мне недостижима, принуждён я был к достижению целей иных.

Знание сиё по временам защищало меня ото лжи разной. Немало женщин, побывавших в моей постели, приносили мне младенцев со словами: "Вот господине! Младенец от тебя народился!", ожидая от этого наград да подарков дорогих. Ну я и награждал. За обман - полной мерой.

Не имея детей своих, кровных, не имел я и повода отделять чужих от своих. Не от кого. Посему и почитают многие меня "в отца место". А через это, через множество да учёность "иванычей" - "сирот всеволжских" - и Русь держится.

Конец тридцатой седьмой части