В Бирюк - Обязалово

• Название: Обязалово
• Автор: В Бирюк
• Жанр: Фэнтези

Это — альтернативная история. Не сколько об истории, сколько о человеке в ней. Детям — не давать. Слишком много здесь вбито. Из опыта личного и 'попаданского'. Местами крутовато сварено. И не все — разжёвано. Предупреждение: Тексты цикла «Зверь лютый» — ПОТЕНЦИАЛЬНО ОПАСНЫ. Автор НЕ НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ за изменения психо-физических реакций читателей, произошедшие во время и/или в результате прочтения этих текстов.

---

Мир озабочен вопросом: «Что думает женщина?». И никто, ну, кроме отдельных экспертов по сложным системам, не задумывается над более вечным и актуальным: «О чём должен думать мужчина, чтобы женщина ни о чём думать не хотела?».

Тут очень точная, ювелирная работа. Нужно учитывать её и своё состояние, внешность, динамику, местность… И своё восприятие всего этого. Затем ввести в кобелятельную… виноват: колебательную систему — коррелирующее воздействие.

Нормальное занятие для «мыши белой» — поиск выхода в лабиринте. Он же — оптимум в многофакторной модели.

Можно повторять таблицу производных. При сексе на свежем воздухе — считать звёзды и находить знакомые созвездия. Некоторые, даже попаданцы в ходе своего попадизма, обдумывают квартальный баланс. Я так не рискую — уж очень увлекательно. Появляется острое желание бросить это рутинное занятие и сбегать, исправить кое-что в проводках.

Как показал сегодняшний опыт, размышления о «святорусской истории» — помогают. В смысле частичного переключения кровообращения в голову.

Не могу сказать, что я достиг оптимума. Хотя… раскочегарить «бабушку» с первого раза после 45 лет поста… Глупо было надеяться. Шею-то хоть ей не сломал? А то к этой раскрасневшейся от моих похлопываний попке посредством шеи крепиться одна из самых громкоговорящих голов «Святой Руси».

Упёртая головой в ступеньку перед иконостасом, практически вставшая, от моих толчков, на темечко, с вывернутыми к затылку руками, женщина мерно пыхтела в своих тряпках. А я отправился за добычей.

Вот и щепочка, ради которой столько трудов положено. Я осторожно вытянул из серебряного ящичка, из шёлковой подстилки, пресловутую частицу Истинного Креста. Где-то тут у меня в торбе заменитель лежит. Пока она не видит, что я тут делаю — меняем.

Несколько мгновений я тупо смотрел на щепочку. Ещё раз перевернул её. Не понял.

Понял. Ё! Облом. Господи, да что ж мне так не везёт! Столько трудов, нервов, сил… Всё — псу под хвост. Или — коту. Или — коню. Короче, я — снова в дерьме.

Когда я перевернул щепочку тыльной стороной, стала видна вырезанная на этой стороне буква «Е». Вензель был вырезан очень аккуратно, с большим тщанием, с завитушками и хвостиками. Тонкие царапины, образующие букву, залиты чистеньким цветным воском.

Мы не видели оборотной стороны! Никто не видел! Только служительницы, которые смахивают пыль, меняют подстилку, могут знать об этом. О процарапанном инициале владетельницы — Евфросинии. Вот гадина! Все мои планы с подменой… под хвосты всем домашним животным. Она сразу увидит и… «северный лис» или «медный таз» — очень оптимистические исходы.

Я обернулся на мычание. Преподобная, махая головой как покусанная оводами кобыла, выпуталась из тряпья и смотрела на меня. Требовательно и, я бы сказал, повелительно. Не смотря на то, что нижняя часть её тела даже в полутьме храма сияла белизной обнажённых ляжек, выражение лица было вполне… государево. Порода, однако. Хоть и с голой задницей, а прирождённая княжна в седьмом поколении.

Глядя в такие глаза, приказ, даже в форме «му-му», нетрудно понять, Преподобная говорить желают-с.

— Начнёшь шуметь — сожгу.

Продемонстрированая щепочка в купе с моим карманным огнемётом, произвела впечатление. Кажется, она удивилась, но несильно. Просто кивнула. Я осторожно размотал шнурок и вынул свой мячик из её рта.

Я думал — она начнёт упрашивать, умолять, но… преподобные, они, знаете ли, сразу наезжают, на понт берут, пугают по всякому:

— Боже, Господь мой! Не премолчи, ибо поднялась на меня длань нечестивая и отверзлись на меня уста коварные; расхищает дары твои даденные; глядит на меня с ненавистью, вооружается против меня без причины; за любовь мою враждует на меня, а я молюсь; воздает мне за добро злом, за любовь мою — ненавистью.

Поставь над ним нечестивого, и диавол да станет одесную его.

Когда будет судиться, да выйдет виновным, и молитва его да будет в грех; да будут дни его кратки, и достоинство его да возьмет другой; дети его да будут сиротами, и жена его — вдовою; да скитаются дети его и нищенствуют, и просят хлеба из развалин своих; пусть захватит заимодавец все, что есть у него, и чужие да расхитят труд его; да не будет сострадающего ему, да не будет милующего сирот его; да будет потомство его на погибель, и да изгладится имя их в следующем роде; да будет воспомянуто пред Господом беззаконие отцов его, и грех матери его да не изгладится; да будут они всегда в очах Господа, и да истребит Он память их на земле, за то, что он не думал оказывать милость, но преследовал человека бедного и нищего и сокрушенного сердцем, чтобы отобрать дар Твой, Господи; возлюбил он проклятие — оно и придет на него; не восхотел благословения — оно и удалится от него; да облечется проклятием, как ризою, и да войдет оно, как вода, во внутренность его и, как елей, в кости его; да будет оно ему, как одежда, в которую он одевается, и как пояс, которым всегда опоясывается.

Таково воздаяние от Господа врагу моему и творящему злое на душу мою!

Со мною же, Господи, твори ради имени Твоего, ибо блага милость Твоя; спаси меня, и сердце мое уязвлено во мне.

Колени мои изнемогли от поста, и тело мое лишилось тука.

Помоги мне, Господи, Боже мой, спаси меня по милости Твоей, да познает, что это — Твоя рука, и что Ты, Господи, соделал это.

Он насмехается, а Ты благослови; он восстал, но да будут постыжен; раба же Твоя да возрадуется.

Да облекутся противники мои бесчестьем и, как одеждою, покроются стыдом своим.

И я громко буду устами моими славить Господа и среди множества прославлять Его, ибо Он стоит одесную бедной инокини, чтобы спасти от истязающих душу ея.

Мощно. Весёленькие тексты писал «сладкогласый песнопевец» — царь Давид. Похоже на 108 псалом. С уместной гендерной модификацией.

Как это проклятие соотнести с нормами христианства? Ведь сказано же: «Благословляйте гонителей ваших; благословляйте, а не проклинайте…». — А никак: у христиан полная… плюропотентность.

Странно: этот псалом читается только раз в году, в Страстную Пятницу. А тут… сходу, «с полпинка»…

И правда — книжница. Ежели она несколько лет «Псалтырь» переписывала — можно запомнить.

— Красиво поёшь, Предислава Святославовна. Ты мне лучше скажи: кто тебе целку ломанул? Ты с этого б…ства в Христовы Невесты подалась?

Нефиг на меня «вагоны катать». По имени-отчеству к ней лет сорок пять не обращались. То-то она зависла — нужно время, чтобы понять — это к ней.

Вопрос… несколько грубовато вышло. Но необходимо сбить её настрой — это ж надо, сто восьмым кидаться! А насчёт сути… И православные, и католические тексты, относящиеся к Евфросинии Полоцкой, особенно и многократно выделяют её девство, принесённое на алтарь веры Христовой. На кой оно там…?

Можно считать такое акцентирование выделением новизны: в монастырь шла не вдова, а девица. Но мне, по моей простоте душевной, мерещится форсированное подавление неприятных слухов. Да и как аргумент для принятия решения о пострижении… дефлорация до замужества… Это обосновывает не только настойчивость Предиславы в стремлении к пострижению, но и поведение тётки-игуменьи: для неё ситуация не была столь исключительно новой — она принимала в инокини не девицу, а незамужнюю женщину. Опять же — знаменитая женская солидарность… Девочка нашла новый скандальный выход из скандальной ситуации? «Клин клином выбивают»? А скандал — скандалом? В моё-то время в информационном пространстве новостей — постоянно.

Недостоверно, но факт — есть факт. Сам проверил, своим… антагонистом мозга. Что у дамы был… пост, и очень долгий — чувствуется. Но… невинность… — это разные вещи.

Ненавидящий, неотрывный взгляд преподобной дрогнул. Глаза мигнули, лицо окаменело. Но только на пару мгновений.

— Кто ты и зачем пришёл сюда?

«Вопросы здесь задаю я, — произнёс прокурор…».

«Зачем я сюда пришёл?»… Хороший вопрос. «Как мне отсюда уйти?» — ещё лучше.

Евфросиния на «правильного» следака не тянет: сама спрашивает — сама отвечает.

— Бог, Господь наш, страшными карами покарает тебя. Вытекут глаза твои и гноем истечёт нутро твоё. Кости твои станут подобны губке и плоть твоя отстанет от них. Слизью смердящей и от боли вопящей станешь ты. Ибо не прощает грехов Бог, Господь наш и…

— Плевать.

— Что?!

— Плевать мне на вашего бога.

Какой я грубый стал. Невежливый. Нехорошо оскорблять чувства верующих. Пока они не оскорбляют чувства неверующих. Тоже мне: «слизь смердящая…».

— Господь наш всемогущ. И не оставит он без воздаяния ни одного грешника, ни одного греха человеческого…

— Го-с-с-поди! Евфросиния! Я думал — ты умнее. Нет грехов человеческих — есть лишь грехи божьи.

Она поперхнулась. Недоумение, неприятие, неприязнь… Обличаемый в грехах должен или каяться, или оправдываться. Я же вывожу её за рамки привычной системы поведенческих шаблонов.