Алексей Карпов - Княгиня Ольга

• Название: Княгиня Ольга
• Автор: Алексей Карпов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-235-03213-2

Книга посвящена биографии киевской княгини Ольги, первой на Руси правительницы-христианки, жившей в X веке. Вместе с вышедшими ранее в серии «Жизнь замечательных людей» биографиями князей Владимира Святого и Ярослава Мудрого она образует своего рода трилогию, в центре которой — Крещение Руси и образование Древнерусского государства.

В Приложении к книге печатаются ранние редакции Жития княгини Ольги. Некоторые тексты впервые введены автором в научный оборот.

---

Отдельно следует сказать о личности «царя Х-л-гу», сведения о котором резко расходятся с тем, что мы знаем из русских источников о князе Олеге Вещем. Пытаясь согласовать противоречия источников, историки предлагали самые разные варианты. Например, полагали, что автор письма попросту перепутал Олега и Игоря; или же что речь идет совсем не об Олеге Вещем, а о каком-то другом, соименном ему князе или княжеском воеводе, действовавшем в другом центре Руси — например, в так называемой Причерноморской (или Азовско-Причерноморской) Руси или Чернигове. Имя Олег в X в., действительно, носил отнюдь не только киевский князь: из т. н. Жития князя Владимира особого состава известен воевода князя Владимира с таким именем — участник взятия Кор-суни в 989 г.; Олегом звали и брата Владимира, сына князя Святослава Игоревича; вероятно, в Руси X в. могли быть и другие носители этого имени. Однако принимая во внимание, с одной стороны, «царский» титул «Х-л-гу», а с другой — многочисленные войны Олега Вещего с хазарами (о которых сообщает русская летопись), можно не сомневаться в том, что под именем «Х-л-гу, царя Русии», имеется в виду именно Олег Вещий. Надо полагать, что имя русского князя стало в хазарском мире не просто широко известным, но, можно сказать, нарицательным, своего рода жупелом русской угрозы, а потому Олегу хазарского документа могли быть приписаны действия, совершенные на самом деле не им, а его преемником Игорем (см. ниже, прим. 23).

30

Согласно правилам еврейской графики, это имя может читаться как «Халгу» или «Хелгу».

31

Непосредственно перед рассказом о войне хазар с «царем Х-л-гу» в документе сообщается: 1) о поражении алан от хазарского царя Аарона (отца Иосифа), 2) о гонениях на евреев в Византии «во дни злодея Романа» (Романа I Лакапина) и 3) об ответных гонениях царя Иосифа на христиан. По крайней мере два события из трех могут быть точно датированы. О преследованиях евреев в Византии при императоре Романе I Лака-пине сообщается, помимо еврейского документа, также в сочинении арабского ученого, современника событий ал-Масуди (см.: Масуди. С. 193, без даты) и в письме венецианского дожа Петра II, прочитанном на Эрфуртском соборе летом 932 г. (Gesta Berengarii Regis / Ed. E. Dummler. Halle, 1871. P. 158); следовательно, гонения имели место незадолго до 932 г. С поражением же алан в войне с Хазарией при Аароне исследователи связывают известный из сочинения ал-Масуди факт изгнания из Алании христианских епископов и священников, «которых византийский император раньше им прислал», и отречения от христианства, что ал-Масуди точно датирует 320 г. хиджры, т. е. 931/32 г. от Р. Хр. (Масуди. С. 201); очень вероятно, что к такому шагу правителя алан подтолкнула Хазария, находившаяся в состоянии войны с Византийской империей (см.: Виноградов А.Ю. Очерк истории аланского христианства… С. 123—125). Таким образом, война хазар с «царем Х-л-гу» хронологически следует за событиями 931 —932 гг.

32

В Иоакимовской летописи упоминается родной брат Святослава — Глеб, якобы казненный впоследствии Святославом за приверженность христианству (Татищев. Т. 1. С. 111). Но это имя очевидным образом заимствовано автором Иоакимовской летописи (равно как и самим Татищевым в основном тексте «Истории Российской») из договора Игоря с греками 944 г., в котором упоминаются некий Улеб, посол Володислава (см.: там же. С. 118, прим. 38; Т. 2. С. 218, прим. 105; Т. 4. С. 403, прим. 78), и «жена Улебля». Имя Улеб рассматривалось в XVIII в. как вариант имени Глеб. Показательно, что В.Н. Татищев во второй редакции «Истории» видоизменил текст договора и вместо правильного чтения «Улеб Володиславль» (как в подавляющем большинстве летописей и первой редакции его труда; ср.: Т. 4. С. 120) привел другое написание: «Улебов Владислав» (Т. 2. С. 41), т. е. сделал Улеба-Глеба не послом, а князем. Возможно, такому чтению способствовало то, что в тексте договора по Львовской летописи (которой Татищев пользовался) оба имени приведены в именительном падеже: «Улеб Володислав» (ПСРЛ. Т. 20. С. 52). Первоначально Татищев предполагал, что и Володислав был братом Святослава (Татищев. Т. 4. С. 407, прим. 107), однако во второй редакции его труда это предположение — очевидно, в соответствии с измененным чтением обоих имен договора — оказалось исключено (см.: Т. 2. С. 306, прим. 45—45). См. об этом: Толочко А. «История Российская»… С. 228—229 (исследователь считает пример с Улебом и Володиславом одним из аргументов в пользу авторства самого Татищева в отношении т. н. Иоакимовской летописи).

Относительно возможных детей Игоря можно сказать еще следующее. В хронике византийского историка XI в. Иоанна Скилицы под 1016 г. упоминается некий Сфенг, названный «братом» князя Владимира Святославича (Ioannis Scylitzae Synopsis Historiarum / Ed. J. Thurn. Berolini et Novi Eboraci, 1973. P. 354; Литаврин Г.Г. Византия, Болгария, Древняя Русь (IX — начало XII в.). СПб., 2000. С. 215—216). К указанному времени никого из братьев Владимира в живых не осталось. Возможно, Сфенг приходился двоюродным братом князю Владимиру, т. е. принадлежал к числе потомков Игоря по другой линии?

33

В сочинении Константина о пребывании Святослава в «Немогарде» говорится в прошедшем времени. Ко времени смерти Игоря, как известно из летописи, Святослав находился в Киеве, вместе с матерью.

34

Здесь и далее речь идет, собственно, не о нынешнем Новгороде (история которого как города начинается как раз с княжения Ольги), а о так называемом Городище (или Рюриковом Городище) — укрепленном центре, находившемся в двух километрах от современного Новгорода вверх по течению Волхова. По-видимому, до начала XI века (княжение в Новгороде Ярослава Мудрого) Городище было резиденцией новгородских князей.

35

Свое название остров Святого Еферия получил по имени херсонского епископа, который скончался здесь на обратном пути в Херсонес еще в IV веке (его память, как и память других епископов херсонских того времени, празднуется Церковью 7 марта). Этот остров отождествляют либо с современным островом Березань напротив дельты Днепра, либо с западной частью Кинбурнской косы, которая в древности представляла собой остров, омываемый лиманом, морем и рукавом Днепра (Константин. С. 328, прим. 55; коммент. Е.А. Мельниковой и В.Я. Петрухина).

36

Масуди. С. 196,201. «Русским» Черное море называли также летописец (ПСРЛ. Т. 1. Стб. 7), еврейский путешественник 60—70-х гг. XII в. Вениамин Тудельский (Три еврейских путешественника / Перев. П.В. Марголина. Иерусалим; М., 2004. С. 87), а также авторы XIII в., как мусульманские (Новосельцев А.П. Хазарское государство… С. 160, прим. 214), так и западноевропейские (напр.: Жоффруа де Виллардуэн. Завоевание Константинополя / Пер. и коммент. М.А. Заборова. М., 1993. С. 58) и русские (Лопарев X. М. Книга Паломник: Сказание мест святых во Царе-граде Антония, архиепископа Новгородского, в 1200 г. // Православный палестинский сборник. 1899. Вып. 51 (далее: Книга Паломник). С. 94, 39).

37

Так следует понимать сообщение византийского историка X в. Льва Диакона, согласно которому Игорь с остатками своего флота отступил после поражения 941 г. «к Киммерийскому Боспору» (Лев Диакон. История / Пер. М.М. Копыленко; коммент. М.Я. Сюзюмова, С.А. Иванова. М., 1988 (далее: Лев Диакон). С. 57).

38

О нападении печенегов, венгров и других кочевников на греков сообщают ал-Масуди (с датой «после 320 г. х. / 932 г. или около того времени»), а также арабский историк начала XIII в. Ибн ал-Асир (с датой 322 г. х. / 933—934 гг.); см.: Коновалова И. Г., Перхавко В.Б. Древняя Русь и Нижнее Подунавье. М., 2000. С. 147—149. Это то самое первое нашествие венгров на Византию, о котором под 934 г. пишут византийские и (вслед за ними) русские хронисты, правда, не упоминая при этом о печенегах; см.: Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей / Изд. подг. Я.Н. Любарский. СПб., 1992 (далее: Продолжатель Феофана). С. 175 («в апреле 7-го индикта»); ПСРЛ. Т. 38. С. 24. И.Г. Коновалова полагает, что в этом военном предприятии союзниками печенегов и венгров выступали также русские, а именно новгородские, отряды (Указ. соч. С. 153—157). Однако предложенное исследовательницей (вслед за В.Ф. Минорским) отождествление упомянутых ал-Масуди среди четырех родственных кочевых племен — участников похода — неких нукарда с «новгородцами», на мой взгляд, не выдерживает критики.

39

В исторической литературе, как отечественной (Л.Н. Гумилев, В.Н.Топоров, В.В. Кожинов и др.), так и зарубежной (О. Прицак, С. Франклин, Дж. Шепард) распространено мнение, согласно которому Киев до 30-х гг. X в. подчинялся хазарам и, более того, в городе находились хазарская администрация и хазарский гарнизон. Подтверждением этому якобы является т. н. «Киевское письмо» — еврейский документ, подписанный членами еврейской общины Киева для одного из своих собратьев, отправившегося в Египет для сбора пожертвований (см.: Голб Н., Прицак О. Указ. соч. С. 30—31: перевод письма, изданного Н. Голбом). Однако гипотеза эта базируется не на данных самого документа, а исключительно на его трактовке О. Прицаком, которая отвергнута большинством специалистов. Во-первых, в письме не имеется никаких точных датировок (по палеографическим данным оно датируется X в.), так что дата 930 г. выбрана О. Прицаком достаточно произвольно. Во-вторых, имеющаяся на письме приписка, выполненная тюркским руническим письмом: «Я прочел» (Там же. С. 62—64), свидетельствует о том, что письмо прошло через какую-то официальную (хазарскую?) инстанцию, но вовсе не дает оснований полагать, что сделавший ее чиновник непременно находился в Киеве, а не где-то по пути следования владельца документа. Как справедливо отмечает в комментариях к русскому переводу книги Н. Голба и О. Прицака В.Я. Петрухин, зафиксированная в «Киевском письме» «зависимость членов еврейской общины от иноверцев свидетельствует, напротив, о господстве в Киеве русских князей» (Там же. С. 217).