Сергей Трищенко - ЯТ

• Название: ЯТ
• Автор: Сергей Трищенко
• Жанр: Русское современное
• Год: 2013

Это «Алиса в Стране Чудес», «Алиса в Зазеркалье», «Винни Пух» и «Гаргантюа и Пантагрюэль», в одном флаконе!

Книга написана в строгом эклектическом стиле псевдоаллегорической квазисимволики с использованием жанровых приёмов сублингвистического сюрреализма, отягощённого микровключениями фантасмагорийной мистики и эпического релятивизма. В ней открыто и тайно могут быть зашифрованы многие моменты советской, постсоветской, просоветской и антисоветской действительности. А могут и не быть…

Книга даёт верное описание извращённой действительности (или извращённое описание верной), показывает целостную картину окружающего нас мозаичного мира, в которой не хватает множества крупных деталей…

Если вы хотите чтобы у вас от смеха заболел живот – читайте «ЯТ»!

Если вы любите поразмышлять, подумать – читайте «ЯТ»!

Если ваш интеллект выше интеллекта кирпича – читайте «ЯТ»!

Если вам нравятся каламбуры, игра слов и игры со словами – читайте «ЯТ»!

---

Над воротами полукругом высились полустёртые, когда-то запомнившиеся мне полупозолоченными, здоровенные буквы: «Ярмарка Тщеславия».

Дорога вела мимо ворот в пролом стены, следуя стародавней традиции, которая проехала здесь в незапятнанные времена. Мне она представлялась боевой колесницей с высоченными колёсами, окованной блистающей медью и с медным же тараном в виде бараньей головы, нацеливавшейся на новые ворота и, однако, проехавшей мимо.

Сквозь узорчатую вязь ворот и через проелом стены вблизи виднелись тёмные невысокие строения, из-за коих выглядывали строения повыше и посветлее; за теми прятались ещё более высокие и светлые здания, на горизонте сменяясь чуть ли не полупрозрачно-призрачными небоскрёбами.

А ещё ближе, чем вблизи, и начиналось самое интересное.

Увиденное напоминало кому-то недавнЯю, а кому-Том – и давнюю старину: в далёкихх годахх ХХ века в Советском Союзе подобное практиковалось. И весьма.

Тогда были очень популярны различные выставки: начиная от ВДНХ – выставки достижений народного хозяйства – до выставок республиканского, областного, городского, районного и межколхозного масштабов. Организовывались они так: выделялось обширное место, на нём строились постоянные или временные павильоны, ларьки, прилавки, садки, балаганы, шатры… И заполнялись товаром, который разрешалось не только посмотреть, но и купить. И покупка приветствовалась, что бы ни утверждали злопыхатели: не муляжи-с продавались! В шестидесятые годы стали обходиться без них.

Нечто подобное мы увидели и здесь. Во всяком случае, мне именно этакая аналогия пришла в голову, вызвав из небытия памяти – или из какого другого небытия – толпу воспоминаний.

Что приходило в голову Тому, сказать ничего не могу. Во всяком случае, он стоял молча и медленно поводил головой из стороны в сторону – то ли восторгаясь (ну, ваще!), то ли отказываясь от увиденного.

Сколько бы мы стояли и озирались (в таких случаях я обычно вспоминаю Озириса), сказать трудно. Тому всё смотрелось внове, а я видел не сегодняшнее – меня обступили воспоминания.

Некоторые воспоминания стояли молча, другие что-то бормотали под нос, третьи махали руками – одной или двумя, в зависимости от обстоятельств. Некоторые улыбались, иные плакали, прочие смотрели безразлично или же угрюмо. Я скользил по толпе взглядом, останавливал его – и воспоминания множились. Они не двоились от нахлынувшей слезы, а появлялись новые. Я казался себе не то китайским императором из сказки Андерсена, не то китайским болванчиком: тоже покачивал головой.

– Здравствуйте! – бесцеремонно растолкав толпу воспоминаний, из-за ворот протиснулся невысокий, но очень юркий молодой человек худощавой наружности со строгими чёрными глазами. Рот улыбался. Глаза – не очень. Они чего-то боялись. Или опасались. Или ожидали. Может быть, нас. Может, чего-то в нас. А может, чего-то в себе. А может, я ничего не увидел, а мне показалось.

– Я буду вашим проводником по Ярмарке, – сказал протиснувшийся. – Я вижу, вы здесь впервые? Меня зовут Гид.

Воспоминания исчезли. Да, мы очутились здесь впервые. Места, где человек давно не бывал, меняются. Или меняется сам человек?

«Два раза нету броду в одну и ту же воду», – вспомнил я не то Гераклита, не то Козьму Пруткова, не то обоих вместе, не то кого-то ещё. И спросил:

– А что вы за это хотите? – кое-какие из здешних нравов и обычаев я помнил.

– Ничего, ничего! – зацокал он, то отстраняясь руками, то прижимая их к груди. – Всего лишь хорошее отношение. Но действительно хорошее!

«Хорошее отношение, – экстраполировал я его слова в перспективу, – хорошее отношение может перерасти в… дружбу…»

– Вы хотите дружбу? – спросил я его в упор.

Он посмотрел на нас с Томом (на меня, на Тома, на что-то между нами) и вздохнул.

– Нет, такую дружбу вы мне всё равно никогда не отдадите.

Очевидно, я чего-то понял, или здесь за прошедшее время куда-то сильно сместились акценты.

– Давай возьмём его с собой, – произнёс Том, за прошлое время не вымолвивший ни слова, – он ведь хорошо знает эти места.

Я подозрительно посмотрел на Тома. По своей ли инициативе он так говорит? Тут надо держать ухо востро: что, если Гид подбросил ему какую-нибудь жалость? Я окинул взглядом одежду Тома, волосы, но колючек не обнаружил. Да Гид и не вызывал жалости. Стоял перед нами в полной уверенности, что его возьмут.

– Хорошо, пошли, – кивнул я.

И мы пошли. Уверенность Гид взял с собой. Просто повесил на плечо – как бы неглубокий пластмассовый тазик, в котором собакам после прогулки моют ноги.

– С чего начнём? – спросил Гид.

Я хотел увидеть многое. Главное – что изменилось и в какую сторону. Тому же лучше смотреть с самого начала и понемногу. Он, словно уловив мои мысли, так и сказал:

– С начала!

– С начала? – задумчиво произнёс Гид. – Начало продаётся далеко отсюда…

– Как, и начало стали продавать? – изумился я.

– А как же? – подтвердил Гид. – Помните: доброе начало полдела откачало… Незаменимо для перекачки жидкостей. Высокопроизводительная штука.

– Ну, тогда давайте пройдёмся по рядам прямо отсюда… хотя бы по часовой стрелке… и посмотрим, что у вас есть, – влез Том, не подумав.

Я решил поправить его, наказав:

– Разве можно пройти прямо – и по часовой стрелке? – уколол я его. Той самой стрелкой.

– По стрелке можно, – огрызнулся-откололся Том. – Это по ходу стрелки нельзя прямо пройти.

– А вам надо что-нибудь конкретное? – поинтересовался Гид.

– Да много чего… – протянул я. И вдруг выпалил: – Том смысл жизни потерял. Вы не подскажете, где…?

– Т-с-с! Это же запрещённый товар… – Гид быстро огляделся. – За торговлю им можно попасть под… – он замолчал и старательно оглянулся ещё два раза.

Мы с Томом добросовестно повторили его упражнения. С тем же успехом, то есть безрезультатно.

– Вообще говоря, – продолжил Гид, немного успокоившись и убедившись, что никаких последствий упоминание о смысле жизни не вызвало, – он – эСЖэ, – пояснил Гид, – не существует отдельно от жизни. Он составляет её часть…

И Гид изучающе посмотрел на Тома:

– И я не знаю, как лишить человека СЖ так, чтобы тот ничего не почувствовал.

Он обошёл Тома кругом, внимательно осмотрев со всех сторон и с головы до ног. А потом ещё и с ног до головы: вдруг что-то упустил?

– Поразительно! – воскликнул он. – Никаких следов! О, каким замечательным мастером был вор! Хотел бы я с ним познакомиться поближе…

Том сжал кулаки:

– Я тоже хочу познакомиться с ним поближе… или познакомить мой кулак с его носом!

– Неужели вы думаете, что можно что-то сделать кулаками? – удивился Гид. – Даже с добрыми намерениями.

– Гвоздь забить… – пробормотал я.

Гид услышал.

– Рука-молот? Да, это возможно.

– Нет, я пошутил. Просто мой юный друг (Том недовольно поморщился) потерял вкус к жизни, или жизненный интерес… В общем, нечто подобное. И теперь хочет найти и вернуть потерянное.

– Понятно… – пробормотал Гид.

И Мечту, – подал голос Том. – А вообще-то мы пришли сюда, как всегда в сказках: за счастьем.

«Браво, Том! – подумал я, – с должной дозой иронии… но правду. И ничего, кроме правды».

– Может, вы нам подскажете какое-нибудь частное детективное агентство? – спросил я. – Чтобы поискали Томов эСЖэ…

Гид молча пошевелил губами, словно трудно соображая.

– Так, я понял, откуда, куда, и зачем идти… Но учтите: из всего, что вы увидите, из всего, что продаётся, могут встретиться не только истинные понятия, но и подделки. Иногда их гораздо больше половины. А если учесть, что сама видимость обманчива, то… То есть на самом деле вы видите одно, а по сути оно не совсем то, или совсем не то, что вы видите. Чаще именно так и бывает.

– Как же различать их? – спросил Том.

– Опыт нужен. И глаза. Думать тоже надо.

– Мыслеглаз… – пробормотал я, но меня никто не услышал. И хорошо.

– Пойдём? – просто предложил Гид, кивнув.

Мы двинулись вслед за Гидом.

Чисто внешне окружающее очень напоминало восточный базар. Или блошиный рынок. Или праздничную ярмарку. Или блошиный рынок на восточном базаре во время праздничной ярмарки – пожалуй, самое точное определение.

Мы прошли мимо длинных прилавков, за которыми стояли продавцы, разложив перед собой образцы товаров, основная масса коего лежала под прилавками в мешках, ящиках, чемоданах и коробках. Образцы лежали по-разному – красиво или некрасиво, в зависимости от вкуса владельца и совпадения или несовпадения его представления о красоте с нашими.

Мы прошли мимо длинных ларьков, где товар размещался в витринах за стеклом или под парниковой плёнкой.

«Учитывается ли парниковый эффект? – подумал я. – И сказывается ли на качестве товара?»

Мы прошли мимо крытых павильонов – открытых и закрытых на замок; больших и небольших магазинов в виде пассажей, вернисажей и многоэтажий.