Найо Марш - Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке (сборник)

• Название: Смерть в белом галстуке. Рука в перчатке (сборник)
• Автор: Найо Марш
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-080135-0

В высшем обществе Лондона орудует неуловимый шантажист. А единственный человек, которому удалось напасть на его след – сэр Роберт Госпелл, – гибнет при загадочных обстоятельствах.

Друг убитого, Родерик Аллейн, понимает: на поиски убийцы у него лишь двое суток. Однако как за сорок восемь часов вычислить преступника среди шести подозреваемых, если против каждого из них достаточно улик?..

Вечеринка провинциальных аристократов закончилась скандалом – отставной адвокат Гарольд Картелл обвинил присутствующих в краже дорогого портсигара. А на следующий день, 1 апреля, кто-то «удачно пошутил» – убил Картелла…

Родерик Аллейн, которому поручено расследование, выясняет, что мотив и возможность избавиться от скандального адвоката были практически у каждого, кто был на той вечеринке…

---

– Вы отдаете ему должное, так откровенно рассказывая о себе, – сказал Аллейн.

– А как же? Послушайте. Будь я кем-то другим, знаете, что бы я сделал? Я сидел бы тихо, приговаривая: il ne faut pas reveiller le chat qui dor[26] и надеясь, что никто не вспомнит, как сегодня утром я стоял в вестибюле Марсдон-Хауса и видел лорда Роберта у подножия лестницы. Но заметьте, я поднял себя до этого благородного жеста – принес вам информацию, а вы и без меня все знали. Как говорится, Gros Jean en remontre a son cure[27]!

– Не совсем так, – возразил Аллейн. – Это не столь безнадежно устаревшие сведения. В любом случае вы можете чувствовать удовлетворение, сознавая, что поступили правильно. Мне не терпится услышать подробный отчет о ваших последних минутах перед уходом. Нам известен порядок событий, но не их суть. Не могли бы вы представить нам абсолютно точное их изложение?

– Ах, – нахмурился Дэвидсон. – Вы должны дать мне минутку, чтобы разложить факты по полочкам. Абсолютно точное изложение? Сейчас, погодите. – Он закрыл глаза, и его правая рука начала поглаживать резную поверхность пресс-папье. Неторопливые движения пальцев приковали внимание Аллейна. Казалось, кусок нефрита был теплым и живым – настолько чутко ласкали его кончики пальцев. «Он нежно любит свои красивые вещи», – подумал инспектор. И Аллейн твердо решил разузнать побольше об этом позере, который называл себя человеком из народа, пересыпая речь французскими и итальянскими штампами. При этом он был так откровенно театрален и так по-театральному откровенен.

Дэвидсон распахнул глаза. Эффект был почти ошеломляющий. Это были очень примечательные глаза. Светло-серая, необычайно широкая радужка, окаймленная черным, с резко выделяющимся черным зрачком. «Ручаюсь, он практикует этот фокус на своих пациентах для достижения какой-нибудь цели, – подумал Аллейн и тут заметил, что Дэвидсон улыбается. – Черт подери, он читает мои мысли!» И понял, что улыбается сам, словно их с Дэвидсоном связывал какой-то забавный секрет.

– Запишите это, Фокс, – сказал Аллейн.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Фокс.

– Как вы уже заметили, – начал Дэвидсон, – у меня вкус к театральности. Позвольте представить вам эту маленькую сценку, как если бы она разворачивалась в лучах рампы. Я только что обменялся рукопожатиями с хозяином и хозяйкой – там, где два параллельных лестничных марша встречаются перед входом в бальный зал. Я спускаюсь по левой лестнице, размышляя о своих уже немолодых летах и мечтая только о мягкой постели. В вестибюле тут и там группками стоят люди, закутанные в пальто и плащи, готовые к выходу. Уже сейчас большой дом кажется усталым и немного потрепанным. Чувствуется запах увядающих цветов и даже опивок шампанского. В самом деле, пора уходить. Среди отбывающих гостей я замечаю старую даму, от встречи с которой стараюсь уклониться. Она богата, одна из самых прибыльных моих пациенток, но ее главное заболевание – хронический, осложненный и острый словесный понос. Сегодня, во время бала, я уже уделил внимание этому ее заболеванию, и поскольку не желаю, чтобы она предложила подвезти меня в своей машине, поспешно ныряю в мужскую гардеробную. Там я провожу несколько минут, отмечая время. Мне немного неловко, так как единственные два человека, находящиеся в гардеробной, кроме меня самого, явно заняты каким-то весьма секретным разговором.

– Кто это были такие? – спросил Аллейн.

– Некий капитан Уитерс, который недавно обрушился на наш город как снег на голову, и приятный юноша, Дональд Поттер. Оба замолкают и смотрят на меня. Я нарочито долго копаюсь, принимая пальто и шляпу. Даю чаевые гардеробщику и болтаю с ним. Пытаюсь заговорить с Дональдом Поттером, но встречаю столь холодный прием, что из уважения к приличиям вынужден уйти. Люси Лорример – вот пропасть! – она все еще там!

– Хорошо, хорошо, – окоротил его Аллейн. – Я все знаю о Люси Лорример.

– Ох, эта женщина! Она все еще что-то выкрикивает. Я прячу лицо в шарф и юркаю обратно в дверную нишу, чтобы переждать, пока она уйдет. Поскольку мне больше нечем заняться, я наблюдаю за другими людьми в вестибюле. У лестницы стоит гастрономический магнат.

– Кто это?

– Тот, кто заправляет всеми этими приемами. Как бишь его?..

– Димитри?

– Да, Димитри. Он стоит, словно имитация хозяина дома. На улицу выходит группа молодых людей. Потом женщина постарше, одна, спускается по лестнице и тихо выскальзывает в туман. Странная история с этим туманом, посреди лета…

– Эта женщина была постарше миссис Хэлкат-Хэккетт?

– Она самая, – с чуть излишней небрежностью кивнул Дэвидсон.

– Миссис Хэлкат-Хэккетт тоже ваша пациентка, сэр Дэниэл?

– Волею судеб – да.

– Почему она ушла одна? А ее муж? И разве с ней не было молодой дебютантки?

– Эта ее протеже, девушка, к несчастью, несколько диковатая, еще раньше пала жертвой зубной боли, и генерал увез ее домой. Я слышал, как лорд Роберт вызвался сопроводить мисс Хэлкат-Хэккетт.

– Почему же он не сделал этого?

– Возможно, они разминулись.

– Полноте, сэр Дэниэл, вы всерьез так не думаете.

– Конечно, нет, но я не сплетничаю о своих пациентах.

– Излишне заверять вас, что мы соблюдаем конфиденциальность. Вспомните, что вы говорили о своем отношении к этому делу.

– Отлично помню. Ну что ж. Только, прошу вас: если удастся избежать упоминания моего имени при дальнейших опросах свидетелей, буду вам более чем благодарен. Я продолжу свое повествование. Миссис Хэлкат-Хэккетт, укутанная в горностаевый мех, торопливо окидывает взглядом вестибюль и выскальзывает в ночь. Что-то в ее поведении привлекает мое внимание, и пока я смотрю ей вслед, кто-то толкает меня так сильно, что я спотыкаюсь и едва не падаю головой вперед. Это капитан Уитерс, который вышел из гардеробной после меня. Я поворачиваюсь, надеясь услышать извинения, и обнаруживаю, что рот его крепко сжат, а неприятные глаза – не доверяю людям с белесыми ресницами – таращатся на верхнюю часть лестницы. Он даже не осознает собственной грубости, его внимание приковано к лорду Роберту Госпеллу, который начинает спускаться по ступенькам. Выражение лица этого капитана Уитерса столь примечательно, что я тоже забываю о нашем столкновении. Слышу, как он втягивает в себя воздух. Секундная пауза – и вот уже, протиснувшись сквозь группу галдящих юнцов, он тоже выходит на улицу.

– Вы считаете, что Уитерс поспешил за миссис Хэлкат-Хэккетт?

– У меня нет никаких оснований так думать, но я действительно так думаю.

– Дальше?

– Дальше? Ну что, мистер Аллейн, я беру себя в руки и направляюсь к выходу. Не успеваю пройти и трех шагов, как из буфета выходит молодой Дональд Поттер вместе с Бриджет О’Брайен. Около лестницы они нос к носу сталкиваются с лордом Робертом.

– И что же?

– Дональд Поттер говорит что-то Бриджет; судя по всему, прощается, а затем тоже выходит в парадные двери.

– Не сказав ни слова дяде?

– Да.

– А лорд Роберт?

– Лорд Роберт спрашивает своим высоким забавным голосом, не видел ли Димитри миссис Хэлкат-Хэккетт. Я хорошо вижу его и слышу – это последнее, что я вижу и слышу, прежде чем двойные двери закрываются за мной.

Дэвидсон отклоняется от темы

– У вас получилась очень живая и яркая картина, – заметил Аллейн.

– Ну, в конце концов, это было не так уж давно, – пожал плечами Дэвидсон.

– Выйдя на улицу, видели вы там кого-то из других гостей или все они уже уехали?

– Одновременно со мной вышла группа молодежи. Последовала обычная суета вокруг такси, с посредниками-распорядителями и привратниками. Ах уж эти посредники! И впрямь связующее звено с былым величием. Когда видишь, как свет от их фонарей мерцает на бледных, почти распутных лицах гостей, одурманенных танцами, так и ждешь, что Милламент[28] спустится по ступеням, а все такси превратятся в портшезы. Однако я не должен потакать моей страсти к украшательству. Группа молодых людей заняла три вызванных привратником такси. Он уже собирался подозвать такси и для меня, когда я, к своему ужасу, увидел на другой стороне улицы роллс-ройс. Стекло было опущено, и там, подобно Сивилле, жестикулируя и гримасничая, сидела Люси Лорример. «Сэр Дэниэл! Сэр Дэниэл!» Я съежился и поглубже уткнулся в шарф, но тщетно. Назойливый лизоблюд кричит мне: «Вас зовет леди, сэр!» Ничего не остается, как перейти дорогу. «Сэр Дэниэл! Сэр Дэниэл! Я вас ждала. Это очень важно! Я отвезу вас домой, а по дороге могу рассказать вам…» Невозможная женщина! Уж я-то знаю, чем это мне грозит. Она-де страдает от странной внутренней боли, которая только что прихватила ее, и сейчас самое время, чтобы я ее осмотрел. Нечего делать, она в агонии, надо идти. Я напряженно размышляю, и к тому моменту, как достигаю окна ее машины, у меня готово решение. «Леди Лорример… простите меня… нельзя терять ни минуты… премьер-министр… внезапное недомогание!..» И пока она сидит с разинутым ртом, я разворачиваюсь и, точно кролик, даю деру – прочь, в туман!