Газета Завтра Газета - Газета Завтра 512 (37 2003)

• Название: Газета Завтра 512 (37 2003)
• Автор: Газета Завтра Газета
• Жанр: Публицистика

---

В результате беспаспортная молодежь не может выехать учиться, львиная часть сельхозугодий — в запустении, большинство курортов — тоже. Поезда в зону, отрезанную от цивилизации и всех естественных прав человека, не ходят, самолеты не летают. И что будет там дальше — знает один Бог. Но пока Россия создала у себя под боком какое-то полулегальное формирование, очень похожий на бандитский коридор, с которого насасываются окончательно ушедшие из-под всякого контроля наши низшие чиновники — с благословения тех высших, оснащенных ревунами и мигалками. А в целом для нас на пепелище дружественной нам Абхазии, все больше в нас разочарованной, зреет новый шиш, гнойный нарыв, неуправляемая бандократия — что вместо очевидных выгод нам сулит лишь новые проблемы.

Но так уже самоустроилась российская бюрократическая власть, ее чиновники: они плевали на родину, им свой карман — владыка, и отдыхают они и держат свои деньги на не наших островах.

У этого, уже оформившегося в некую орду, осевшего на нашем теле племени, — ни родины, ни Бога за душой, вообще ничего человеческого. Мать родную — и ту по частям, лишь бы с наваром, продадут. И ощущение, что трезвый, твердый с виду, властвующий здраво, не в пример похабному предтече, Путин уже решительно этой ордой не управляет. По телевизору он — Путин, а глазами этих разожравшихся до безобразия чинуш — какой-то лилипутин. Знай что-то говорит про государство, его граждан, вертикали власти, а это сучье племя, что на все и всех плевало, так же беззастенчиво плюет и на него. И только строит свое сучье вымя, свой мздоимский коридор, которым еще век нам всем ходить.

Но обнадеживает все-таки и потрясет в этом разгулявшемся сегодня бедствии вот что. Я на сухумском рынке увидал абхаза-старика, припершего со своих гор сумку каких-то не ахти приглядных помидоров, он их продавал по три рубля за кило. Он и свою дорогу с них не оправдает — но он их припер! Нищий, чуть не босой — но от него, которому и жить всего-то ничего осталось, этой праведной надеждой своего трудового помидора так и прет! Он ей и дышит! И таких трудяг с такой же сумкой огурцов, кошелкой винограда, перца или персиков на этом рынке — масса. И уныния в очах их, хоть и скорбных от доставшейся им доли, нет!

На той отреставрированной сухумской набережной, ставшей при всей окружающей разрухе действительно каким-то вещим символом, шесть видов вымостившей ее плитки. Я спросил мэра Сухуми Леонида Лолуа, выходившего с утра на осмотр самого пафосного для сегодняшней Абхазии строительства: "Эти шесть видов — для чего?" "Не для чего, — ответил он. — Нет мощностей, чтоб выдали всю плитку одного образца. Пришлось класть разную — какую могли сделать предприятия, которые мы запустили". И этот разнобой, может, когда-то, когда полууничтоженный сейчас курортный край воскреснет и расцветет, станет реликвией, наглядной памятью сегодняшнего лихолетья.

В одном же месте набережной, где этой плиткой заложили бывший муравейник, заживо погребенные там муравьи прорыли свой канал — и выбрались наружу, сделав свои холмики поверх цементных швов, прорытых их неимоверной волей к жизни.

Дай же нам Бог подобной воли к жизни! И к солнцу, морю и хорошей жизни, сквозь цемент наших сегодняшних поганых властелинов, выйдем и все мы.

УКРАДЕННЫЙ ДОМ

16 сентября 2003 0

38(513)

Date: 17-09-2003

Author: Александр Гамаюн

УКРАДЕННЫЙ ДОМ

У Анатолия Морозова нет дома. Дом был. Его построил крепким крестьянин — дед Анатолия — таким же крепким, каким был сам. Дом бревенчатый, на каменном фундаменте, с просторными комнатами, большой русской печью, в которой можно было мыться, как в бане. Дом с широкими сенями. Именно этот дом облюбовали офицеры Советской Армии для временного госпиталя во время стояния под Москвой. За этот дом в войну, как и за всю Родину, отдал свою жизнь отец Анатолия на Ленинградском фронте, оставив вдову с четырьмя детьми на руках. Из этого родного дома Анатолий был призван на службу в Советскую Армию. Отслужив, решил одеть дом в кирпично-блочную одежду, для чего на заработанные .деньги купил полуторный кирпич, шесть тысяч штук, 25 автомашин шлака, 10 автомашин песка. Кирпич поместился в сенях, и все было готово к исполнению желания. Но случилось землетрясение в Ташкенте, и мать надоумила сына ехать по призыву правительства на помощь людям, и может быть, сестре своей, вышедшей замуж в Ташкент. С обычным запалом, с каким берется Морозов за дело, отправился он на трудные работы. Окончив их, уже по другому призыву, "сверху", поехал работать на БАМ, мечтал все же вернуться в родную деревню с семьей, а потому с задачей зарабатывал на переезд. Не думал-не гадал, что найдутся расхитители на его стройматериалы, на весь дом, на весь труд его — воспользуются темные людишки тем, что после смерти матери дом опустеет; тем, что Анатолий из-за болезни не смог прибыть на похороны матери, а накопленные деньги переслал сестре для этой печальной процедуры и снова должен был копить их для переезда в родной край. Эти люди во главе с председателем Никольского с/совета Н.Е Поповой не обратились в суд, а следовательно, не дали хода судебным уведомлениям о необходимости вступить в наследство ни сестре Анатолия Галине, что приезжала из Ташкента хоронить мать, ни брату Анатолия, Николаю, который проживал с семьей близко от деревни Чапаевка и навещал родной дом, сажал картошку на земле усадьбы, собирал урожай сада мешками и многим соседям раздавал яблоки и сливы. Понятно, что такое судебное уведомление, предусмотренное законом, не искало и Анатолия, хотя ему сказали, что не могли его найти. Вот .она ложь и нарушение закона — дом имел наследников, а его разобрали без суда, как бесхозный, распродав все,что можно было от него распродать, и все заготовленные, сохраненные матерью стройматериалы. Второе нарушение, что дом был разобран без акта БТИ, самоуправно. Опустошен был сад. Когда вернулся в деревню Анатолий, ему в местном отделении милиции вначале сказали: "Построй хотя бы хозблок, но с окном, чтобы носил жилой характер, и мы тебя пропишем, так как ты наш и у тебя на этот дом есть домовая книга, в которой значится вся семья твоих родителей вместе с тобой". Так как Анатолий серьезно копил средства для переезда, то сумел построить такую хатку, посадить новый сад: 200 гнезд малины, много кустов смородины и крыжовника, 48 плодовых деревьев. На это ушло 4 года, и за все это время Морозов старался узаконить свои действия хлопотами о прописке в родном месте. Однако суть дела Морозова и его хлопоты не остановили корысть полковника Егорникова. Он захватил участок при помощи местной власти. Три дня беспощадно сжигал на костре все, что высаживал и строил Морозов 4 года, истратив все денежные средства. Затем Егорников обнес усадьбу своим забором, но, в отличие от Морозова, за многие годы не посадил ни деревца, ни кустика, ни цветочка, ничего не построил, кроме бани, которую построил год назад. Таков радетельный новый хозяин! Нужды ли у него нет, так как это место для него дача, а не основное место жительства, как для Анатолия? Или потому, что купля-продажа земли юридически в то время не могла состояться, а значит, "кот знает, чье мясо съел"?

Вот и приходится по сей день ходить Морозову по разным инстанциям, чтобы вернуть себе родное место, приобрести свою крышу над головой. Пока безрезультатно. Шести публикаций в разных газетах не хватило на то, чтобы прокуратура возбудила по соответствующей статье депо в суде. В одиночку Морозову отстаивать свое право на наследство сложно, потому он ищет опоры в депутатах, журналистах, — во всех, кто может помочь.

В декабре 1991 года Мособлсовет большинством голосов в присутствии Морозова и около пятидесяти человек свидетелей принял решение вернуть Морозову дом и землю, пообещав выдать письменное решение на следующий день. Но при выдаче ему этого решения в нем слово "обязать" было заменено словом “рекомендовать". Морозов настаивал, чтобы текст решения был точно таким, за который проголосовали на совете депутаты, включил диктофон с записью собрания, но отстоять истину не удалось. Пришлось пользоваться рекомендацией. Однако и она была торпедирована следующим образом: вместо комиссии по расследованию дела Морозова на месте прокуратура выделила только одного человека — мадам Дзяевич, причем прокурор Наместников убедил Морозова в том, что одной Дзяевич достаточно для решения вопроса, так как решать его будут в присутствии и с участием самого Морозова с представителем местной власти с/совета д. Чапаевка Н.Е. Поповой Но Дзяевич и Попова заперлись в кабинете, не впустив туда Морозова на глазах свидетелей.

Так было допущено нарушение закона, которое наказуемо по статье о сговоре, но по сей день наказан только Морозов бездомностью, а теперь еще и тем, что стал пенсионером, а пенсию за трудовую жизнь получать негде.