Джон Джулиус Норвич - История папства

• Название: История папства
• Автор: Джон Джулиус Норвич
• Издательство: ACT
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-080844-1

Сэр Джон Джулиус Норвич — один из известнейших британских историков, специалист по итальянскому Средневековью и Возрождению, автор бестселлеров «История Византии» и «История Венецианской республики».

Более двухсот восьмидесяти человек восседали на Святом престоле со времен святого Петра и до наших дней.

Были среди них святые и убийцы, аскеты и распутники, беспринципные интриганы и великие политические деятели, мракобесы и свободомыслящие интеллектуалы.

Джон Джулиус Норвич в своем блестящем исследовании не оставляет без внимания ни периодов взлета папства, ни периодов его падения и позволяет нам увидеть полную картину истории понтификата, существование которого длится уже почти две тысячи лет.

---

Римляне согласились, что является показательным примером авторитета Альбериха, даже если и не свидетельствует об их мудрости. Конечно, Оттавиано немедленно унаследовал положение своего отца как светского правителя Рима; после кончины Агапита в декабре 955 года он сменил имя на «Иоанн»[78], и его с соблюдением надлежащей процедуры избрали папой. Трудно было сделать более неудачный выбор. Юный римский первосвященник совершенно не интересовался духовными вопросами; его понтификат стал наивысшей точкой порнократии в истории. Никто по этому поводу не сказал лучше Гиббона:

«…мы читаем с некоторым удивлением о том, как худший из внуков Марозии открыто вовлекал в адюльтер римских матрон; что Латеранский дворец превратился в школу для проституток; и что совершавшиеся папой похищения девушек и вдов отвращали паломниц от посещения усыпальницы святого Петра — они [боялись], как бы их не изнасиловал при совершении религиозных обрядов его преемник».

Недаром Иоанн XII (955-964) был внуком Марозии и Гуго Прованского — двух наиболее бесстыдных развратников своего времени. Он позволил городу (он действительно способствовал этому) погрузиться в хаос, используя как свои богатства, так и папского государства, чтобы утолить страсть к азартным играм и всякого рода сексуальным вольностям. Политические позиции Рима начали быстро слабеть, более того, ему стал угрожать новый опасный враг в лице племянника Гуго, маркиза Беренгария Иврейского, некоронованного короля Италии со времени возвращения Гуго в Арль в 945 году, который с тех пор начал мутить воду. В 959 году он захватил герцогство Сполето и стал грабить папские земли к северу от Рима. К осени 960 года у Иоанна не оставалось иного выбора, кроме как обратиться за помощью к германскому королю Оттону Саксонскому, предложив ему в обмен за помощь императорскую корону.

* * *

Оттон не мог желать ничего лучшего. Всю жизнь им владела мечта — восстановить империю Карла Великого. Демонстрируя серьезные намерения, даже свою коронацию как германского монарха он провел в изящной круглой церкви времен Карла в Аахене. Близ Аугсбурга в 955 году он нанес сокрушительное поражение венграм, в течение 500 лет бывших бичом Европы[79]. Услышав о призыве папы, Оттон пересек Альпы во главе внушительной армии и достиг Святого города в январе 962 года и в Сретение, 2 февраля, он и его жена, королева Адельгей, с их оруженосцами, стоявшими прямо у них за спиной, преклонили колена перед молодым распутником, который был моложе их на тридцать лет, и были коронованы в соборе Святого Петра. Со своей стороны папа поклялся не оказывать поддержки Беренгарию. Так самый презренный из всех понтификов восстановил империю Карла Великого, которой было суждено просуществовать по меньшей мере девять с половиной столетий.

Оттон оставил Рим спустя две недели, произнеся несколько наставительных речей перед Иоанном, чтобы убедить его отказаться от скандального поведения. Со дня коронации он обращался с папой как с упрямым школяром, и отношения между ними быстро испортились. Однако даже в таких условиях император не мог ожидать, что Иоанн вступит в переговоры с сыном Беренгария Адальбертом, как только он, Оттон, отбудет из Рима. Почему он сделал так, понять трудно. И вначале сам Оттон, похоже, не поверил в это. Когда ему принесли соответствующее известие, он занимался преследованием Беренгария в Апеннинах; первой его реакцией было желание отправить своих людей в Рим для выяснения обстоятельств. По возвращении посланцы поведали колоритные подробности о бесчисленных любовницах папы — толстых и худых, богатых и бедных; о том, что одной из них он доверил управление несколькими городами и щедро одарил церковными сокровищами; о другой, которая прежде успела стать любовницей его отца, от которого она забеременела, и которая скончалась от кровоизлияния; о бесчисленных похищениях паломниц. «Латеранский дворец, — сообщали посланцы, — который когда-то был приютом святых, стал теперь публичным домом».

И даже теперь император склонялся к снисходительности. «Он еще мальчик, — сказал, как передают, Оттон, — и вскоре станет другим, если добрые люди явят ему пример». Решив дать Иоанну еще один шанс, он отправил другого представителя, с большими полномочиями, чем у его предшественников, — Лиут-пранда, епископа Кремонского.

Лиутпранда, как он сам сообщает[80], приняли со всеми почестями, однако вскоре он достаточно ясно увидел, что Иоанн склонен относиться к императору индифферентно и презрительно. Поскольку епископ не добился удовлетворительного решения ни по одному из рассматривавшихся вопросов, стало ясно, что оставаться в Риме более нет смысла, и он отправился к своему повелителю. Как раз накануне его приезда Оттон получил известие о том, что Адальберт прибыл в Рим и, в свою очередь, стал добиваться императорской короны. Приближался июль, и германские воины изнывали от жары. Оттон подождал до сентября, а потом двинулся на Рим.

Все закончилось очень быстро. Иоанн недолгое время создавал видимость сопротивления, что никого не ввело в заблуждение. Затем, когда Оттон подошел совсем близко, он похитил все сокровища, которые еще оставались, и бежал с Адальбертом в Тиволи. Император вступил в Рим, не встречая сопротивления. Тремя днями позже он собрал синод — Лиутпранд приводит список почти из ста церковных деятелей, которые приняли участие в его работе, — и обратился к ним лично. Он начал с сожалений по поводу того, что его святейшества нет среди присутствующих, а затем стал вызывать свидетелей против него:

«Вслед за этим поднялся кардинал Петр и стал свидетельствовать о том, что видел, как папа служит обедню без причастия. Иоанн, епископ Нарнии, и Иоанн, кардинал-диакон, затем заявили, что они видели, как папа рукополагал диакона в конюшне и в неподходящее для этого время. Кардинал-иподиакон Бенедикт со своими диаконами и священниками сказал, что знает, как папа брал деньги за поставление епископов и что в город Тоди он назначил епископа на десять лет. На вопрос о кощунстве они ответили, что в расследовании тут нет нужды, ибо видели это сами, а не знают по слухам. Что же касается его прелюбодеяния, то хотя свидетелями такового они не являются, однако знают наверняка, что он имел плотское общение с вдовой Райнера, с любовницей его отца Стефанией, с вдовой Анной и собственной племянницей; и что он превратил священный дворец в публичный дом и притон для блудниц. Он открыто выезжал на охоту. Он ослепил своего духовного отца Бенедикта, который умер от этого. Он стал виновником смерти кардинала-иподиакона Иоанна, приказав кастрировать его. Он предавал огню дома и появлялся на людях опоясанный мечом, в шлеме и панцире. Обо всем этом они свидетельствуют. В это время и клирики, и миряне громко обвиняли его в том, что он пил вино на радость дьяволу. Играя в кости, он, как говорили, призывал на помощь Юпитера, Венеру и других демонов. Он не служил заутреню и не соблюдал часы молитв и служб, не укреплял себя крестным знамением»[81].

Оттон обратился с письмом к папе, повторив обвинения и «настоятельно прося» его вернуться и оправдаться. «Если же ты боишься претерпеть насилие от необузданной толпы, — добавлял он, — мы клятвенно объявляем, что не замышляется ничего противного тому, что установлено священными канонами». Однако ответ Иоанна был вполне типичен для него. В этом ответе, который представлял собой сознательное оскорбление, полностью игнорировалось присутствие императора в Риме. Одной грамматики письма хватало, чтобы убедиться, что он лично составлял его: «Епископ Иоанн — всем епископам. Прослышали мы, что вы желаете поставить другого папу. Если исполните так, я отлучу именем Бога Всемогущего от церкви, и лишитесь Вы власти рукополагать кого-либо, а также служить мессу».

Ответ императора и синода был исполнен иронии, но смысл был вполне ясен.

«…Мы всегда думали и даже не сомневались, что два отрицания равносильны утверждению, если твой авторитет не больше авторитета, чем у древних авторов…

Если — чего небо да не допустит — под любым предлогом воздержишься ты от того, чтобы прибыть и защищать себя, …то мы не посчитаемся с твоим отлучением, а обратим его против тебя самого, как по праву имеем мы власть поступить».

Посланцы императора появились в Тиволи только для того, чтобы обнаружить, что папа уехал на охоту и его нигде невозможно найти. Не тратя времени на ожидание, они немедленно вернулись в Рим, где 1 декабря 963 года в третий раз собрался синод, и император призвал епископов вынести вердикт. Это не заняло у них много времени:

«Мы настоятельно просим Ваше Императорское Величество, чтобы это чудовище, коего ни единая добродетель не умаляет пороков, было изгнано из святой Римской церкви и чтобы иной был назначен на его место, который посредством доброго собеседования доказал бы, что он способен быть благо деятелем, праведно живя сам и устанавливая нам пример подобного же поведения».