Петр Капица - Когда исчезает страх

• Название: Когда исчезает страх
• Автор: Петр Капица
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1970

«Когда исчезает страх» — роман русского советского писателя, участника Великой Отечественной войны Петра Иосифовича Капицы (1909–1998) о двух друзьях, который до войны были боксерами, а во время войны стали летчиками.

---

В ногах ощущалась слабость. И руки наливались свинцом. А горняк работал безукоризненно и выигрывал по очкам.

— Всё равно не дамся, — бормотал Ян.

В ярости он нанес запрещенный и опасный удар открытой перчаткой по затылку. Чех пошатнулся, упал на одно колено, Но сразу же вскочил.

Судья прервал схватку. Он сделал предупреждение Ширвису и поинтересовался: способен ли горняк продолжать бой? Тот, не желая выигрывать на дисквалификации противника, закивал головой: «Да, да, не беспокойтесь».

Чех добродушно прощал Яна и этим еще больше раззадорил его. Стремясь во что бы то ни стало выиграть, Ширвис пошел в бурную атаку. В пылу боя он как-то не рассчитал удара и вновь нарушил правила: вместо солнечного сплетения угодил ниже пояса.

Горняк, словно переломившись пополам, скорчился, повалился на бок и застонал.

Бой приостановили. По стадиону прошел ропот.

Сомов, стыдясь за Яна, подошел к судьям и заявил, что победу следует присудить чеху, так как Ширвис вольно или невольно, дважды опасно нарушил правила.

* * *

В Моравии вместо Ширвиса выступал Кочеванов. Газетчики прозвали его «Неуловимым».

Кирилл побеждал молниеносной реакцией: он успевал раньше противника наносить удары и с такой быстротой защищаться, что был почти неуязвимым. Это радовало Сомова и приводило в ярость Яна.

«Пользуясь моей слабостью, делает карьеру, — думал тот. — Прав был Гарибан: Сомов выживет меня, чтобы дать место своему Кириллу. Из-за них я пошел к Фридляндровой и попал в дурацкую историю с Боженой. Они довели меня до этого. Но ничего, в Норвегии я им не дамся. Буду драться так, что не подкопаешься. Скорей бы только уехать!»

Глава пятнадцатая

В Норвегию боксеры летели на «Дугласе». Над морем самолет поднялся на такую высоту, что внизу виднелись только пушистые облака, похожие на снежные горы.

Приближаясь к суше, «Дуглас» снизился. Боксеры увидели голубоватую ленту длинного фиорда с зелеными и серо-коричневыми крапинками — многочисленными островками.

В конце фиорда виднелся город Осло, раскинувшийся на скалистых холмах. В порту высились краны, мачты крупных и мелких судов, строения с красными черепичными крышами.

На зеленом поле аэродрома боксеров никто не встречал. Представители Советского посольства и Рабочего боксерского союза стояли за решетчатой оградой у станции аэропорта. Они издали махали шляпами и платками.

«Наконец-то я оторвался от чешских импрессарио и неприятностей, — предъявляя таможенникам заграничный паспорт, с чувством облегчения подумал Ширвис. — Здесь постараюсь ни с кем не связываться. Довольно», — решил Ян.

После таможенного осмотра все уселись в небольшой автобус, стоявший на площади. Представитель Рабочего боксерского союза, рослый и светловолосый рыбак, плававший когда-то со своим отцом в Мурманск, приветствуя советских спортсменов, с огорчением сказал, что ему не удалось договориться ни с одной из гостиниц в центре столицы и он вынужден везти их в студенческий городок.

— Летом много богатых туриста, — объяснил он на ломаном русском языке. — Вся норжка народ зарабатывает доллар… прислуживает им.

Автобус покатил по окраинным улицам Осло. Здесь виднелись огороды, стеклянные теплицы для ранних овощей и цветов, белые домики с крошечными палисадниками.

Кирпичные дома студенческого городка, стоявшие под тополями и каштанами старого парка, внешне, походили на казармы, но комнаты в них оказались опрятными и светлыми. Почти весь обслуживающий персонал — портье, грузчики, официанты в ресторане и уборщицы номеров — были студенты. Летом они на туристах зарабатывали деньги, чтобы зимой платить за лекции, жилье и питание.

Разместив боксеров по комнатам в одном доме, норвежец пригласил всех пообедать в летнем ресторане.

Летним рестораном называлась волейбольная площадка, над которой был натянут полосатый тент. Под тентом стояли круглые столики и плетеные кресла.

Как только боксеры заняли места, официанты-студенты поставили на каждый столик красные флажки и запотевшие стеклянные кувшины, наполненные ледяной водой. Потом они принесли всякие приправы — перец, соль, уксус, горчицу, а о хлебе словно забыли. К супу из протертых овощей подали какие-то тоненькие хрустики, а к жаркому — отварной картофель, посыпанный мелко нарубленным укропом.

Пообедав, боксеры чувствовали себя голодными.

— Теперь бы полбуханочки круглого хлебца да поужинать, — мечтательно сказал тяжеловес. — А то ведь на ринг не взберешься.

— Приноравливайтесь, товарищи, к местной еде, — негромко посоветовал представитель Советского посольства. — Норвежцы своего хлеба не имеют, привыкли к картошке. К тому же учтите: вас принимают на деньги, собранные среди рабочих. Видно, рассчитана каждая копейка.

— Да я в шутку, — смутился тяжеловес.

— И шутите с оглядкой. Около вас всё время будут тереться репортеры буржуазных газет. Они еще до приезда начали придумывать всякую чушь. Вот слушайте, что напечатано в столичной газете…

Представитель посольства тут же стал переводить выдержки из статьи:

— «В России никогда не было бокса, они дерутся дубинами… Их боксеры бородаты. Перед выездом в Европу они впервые в жизни побрились…», «Драться русские могут лишь с любителями рабочих клубов, так как влачат полуголодное существование. Они питаются молотой корой деревьев, травой и картофельными очистками».

— Не написано только, куда мы картофель деваем. Так что лгут без зазрения совести. Ухватятся за любой пустяк и раздувают. Но эти статьи пока вызвали лишь повышенное любопытство к вам: все билеты на матч распроданы.

После обеда боксеры отдохнули и отправились осматривать Осло. До центра они добрались электрической подземной дорогой: два вагончика, сначала катились по рельсам на поверхности земли, потом нырнули в туннель и остановились под землей в парке — невдалеке от королевского дворца.

Боксеры с интересом осмотрели старинную крепость Акерсхьюз, позабавились, глядя на опереточно одетых и напыщенных гвардейцев, охранявших королевский дворец. Затем они пешком прошлись по прямой и широкой улице Карла-Иоганна и побывали на набережной, где рыбаки, прибывшие с островов, продавали очень вкусных вареных рачков.

* * *

Первый матч со сборной рабочей командой Осло проходил на небольшом переполненном стадионе, где разрешалось курить. Поэтому дым над зрителями висел как туман.

Норвежцы дрались в иной манере, чем чехи: на ринге они были гораздо подвижней, нападая, наносили прямые, правда довольно легкие, но частые удары, а защищались раскрытыми перчатками ловко и точно.

Рабочие парни выступали хорошо натренированными. Советские боксеры в легчайших и легких весах с трудом уравняли счет. В ходе борьбы выяснилось, что резвость и наступательный дух у норвежцев заметно ослабевают, если боксеры нарываются на тяжелые, сотрясающие удары. После этого они либо быстро сдаются, либо начинают «бегать» — уходить от резких столкновений.

Ширвису противник попался очень высокий. Руки у него оказались такими длинными, что он мог доставать Яна, не подпуская близко к себе. Его удары были хотя не сильными, но довольно назойливыми. Он явно стремился выиграть по очкам.

«Как же мне сблизиться? — досадуя, думал Ян. — Долговязый, кажется, некрепко стоит на ногах».

Он попробовал, уходя под руку противника, изо всей силы бить его по корпусу. Это норвежцу не понравилось, — он то и дело стал прижимать к бокам локти.

«Ага, короче руки становятся!» — отметил про себя Ян. — Теперь я тебя приземлю».

Сделав обманное движение, словно намереваясь еще раз провести неприятный противнику прием, Ян заставил норвежца опустить локти и невольно открыть подбородок. Этого мгновения было достаточно. Ширвис ударил не в корпус, а в голову…

Он сам не ожидал, что удар будет таким резким и точным. Длинные ноги норвежца вдруг подогнулись… Падая на Яна, он нелепо взмахнул кулаками… И получил новый удар, от которого свалился навзничь и, раскинув руки, растянулся во весь ринг.

Нокаут был таким глубоким, что после счета «девять» норвежец не смог поднять головы.

Судья подвел Яна к канатам и поднял вверх его кожаный кулак.

И вот здесь, слыша восторженный свист, грохот аплодисментов, Ян неожиданно при вспышке магния разглядел в первом ряду Штоля и Лэйна. Вскочив со своих мест, они что-то кричали и приветственно махали ему шляпами.

«Чтоб вы провалились, заклятые друзья! — невольно Выругался про себя Ширвис и в страхе подумал: — Зачем их принесло сюда? Как же я избавлюсь от них?»

Настроение у него мгновенно испортилось, он уже не чувствовал радости победы и не мог улыбаться фотографам.