Татьяна Осипова - Бег сквозь лабиринт

• Название: Бег сквозь лабиринт
• Автор: Татьяна Осипова
• Жанр: Любовно-фантастические романы

У каждого своя судьба и свой путь и возможно мы сами не знаем кто мы. Разве можно попасть в иной мир через зеркала и получить именно там ответы на вопросы которые мучили тебя долгое время. Странный чужой мир и волшебные существа. Волшебный мир переплетается с нашим реальным миром, но в обычном мире люди не ведают, что над всеми мирами нависла угроза. Наташа обычная девушка, которая и не догадывается о своем не совсем обычном прошлом и о том, что ей предстоит пройти столько испытаний и приключений по ту сторону зеркал в Мире Темное Отражение.

---

— Знаешь, — он ласково взял её за руку, — тебе нечего бояться, все у тебя будет хорошо.

— Я знаю, — уже с большей уверенность в голосе сказала Наташа, — спасибо тебе… Сережа. Мне пора, пока доеду, идти там еще долго.

— Пойдем, я провожу тебя.

Дождь за окном продолжал барабанить по стеклу, и казалось — это надолго. Раскрыв зонт, Сергей проводил её до остановки и когда подъехал автобус, Наташа поцеловала его в щеку и направилась в сторону открывшихся дверей. Он прикоснулся к щеке, к тому месту, где его тронули ее губы, и по телу пробежала сладкая волна. Он стоял с закрытым зонтом и не чувствовал, что на него попадают капли, холодного моросящего дождя. Он сжал зубы, понимая, что Наташа уехала навсегда и вряд ли когда нибудь ее нежные губы дотронуться до его губ, в лучшем случае, это случиться как дружеское и невинное рукопожатие. Чёрт, почему, спрашивал он себя? В каком месте он ошибся, когда она поняла, что он не тот, кто ей нужен, ведь у нее не было другого, не было, просто что-то в ней остановилось, и Наташа поняла, что не хочет продолжать более тесные отношения. Сладкая волна от её поцелуя стала почти болезненной, и Сергей почувствовал, что еще немного, и он расплачется, как он не хотел этого, он совсем промок, но ему не было холодно, он ничего не чувствовал потому, что начал отвыкать чувствовать что либо.

Глава 1 Танцы марионеток

В колчане дьявола нет лучшей стрелы для сердца, чем мягкий голос.

БАЙРОН Джордж Ноэл Гордон

1

Повернись, моя детка, — Антон хлопнул по пышному заду смуглую красотку, — если есть Бог, то он наверняка завидует мне, что я могу иметь тебя столько, сколько захочется. Расскажи, как у нас дела в Кемерово, ты видела Аркадия Иосифовича?

— Да, Антон Александрович, — таинственно простонала смуглянка, — им еще много нужно сделать, по его словам не все хотят, — она приподняла брови, — ты меня понимаешь, там не все хотят вникать в слова господина Тэлля.

— А с тобой им легче найти взаимопонимание? — ухмыльнулся Раскин, наливая себе шампанского, — ты же моя девочка все сделала, как я тебя просил?

— Обижаешь, — капризно надула губки смуглянка, — девочек столько было, а компроматика! — протянула она, — так что я не завидую тем, кто, плюясь слюной, доказывает наши антиобщественные и аморальные действия.

— Черт побери, алмаз души моей, ты просто рождена для проведения таких операций.

Смуглянка благодарно расплылась в улыбке, ей пришлось пройти долгий путь, чтобы сейчас лежа с Раскиным в одной кровати обсуждать политическую жизнь и посмеиваться над теми, кто попал в расставленные ею сети.

— Ох, Надежда, не хотел бы я подохнуть в твоих остреньких зубках, — шутливо улыбнулся Антон, — ты пиранья ещё та, но пока ты с нами, мы не кинем в твою полноводную речку динамита, — он рассмеялся и Надя, улыбаясь, кивнула ему в ответ, ей не чего было бояться. Положение, в котором она была, устраивало её как нельзя лучше. Ей было тридцать пять, с шестнадцати она колесила по всему Союзу и поднялась с самого дна. Она не понаслышке знала о тяжелой жизни улично-вокзальной проститутки, но уже тогда решила, что вылезет из всего этого дерьма и грязи. Ей это отчасти удалось, однако она была связана по рукам и ногам, так как полностью принадлежала Тэллю, хотя ее жизнь теперь многим девочкам казалась раем. Она обслуживала только очень богатых клиентов, чиновников и важных служителей закона, когда это было нужно. Она стала своего рода Мата Хари для Тэлля и его преступной организации, которая держала в страхе весь Красноярский край и запустила свои кровожадные щупальца в Кемерово, Иркутск и другие крупные города. Тэлль организовал четко налаженную сеть сбыта наркотиков и оружия, в руководстве крупных заводов были его люди, которые входили в состав управления. За несколько лет он создал свою империю, и теперь любой чиновник и пальцем не мог пошевелить без его разрешения. Его верные псы разъезжали на дорогих машинах, облагая данью магазины и рынки, чувствуя себя жнецами этой великого и порой кровавого поля. Всех, кого не устраивал данный порядок вещей, ждали неприятности, сначала небольшие в виде налогового инспектора или милиции, которым есть всегда к чему прицепиться, а потом по возрастающей; угрозы, избиения, поджог, похищение детей, родственников, и в конце этого тяжелого пути, для самых стойких — мраморная плита надгробья на кладбище. Поэтому большинство предпринимателей решали все по мирному и в добровольном порядке понимая, что все хотят кушать и нужно делиться, чтобы ты и твои дети могли спать более или менее спокойно.

Антон запахнул шелковый халат, который приятно холодил разгоряченное тело и, вынув из бумажника фотографию, протянул её Надежде.

— Кто это? — улыбаясь, спросила она, неумело пряча ревнивую усмешку.

— Одна моя знакомая, хорошенькая да? — он ехидно хихикнул, хлопнув Надю по голому плечу, — не ревнуй, моя прелесть, эта девочка нужна для Аркадия Иосифовича.

— Да ладно? — отмахнулась Надя, — что это за дурь нашла на хозяина… — она не договорила, так как получила пощечину, в ее глазах блеснули слезы, она прижала к щеке пухлую ладонь и пробормотала. — Прости, Антон, я не думала, что это… что это так важно…

— Я боюсь, что язык у тебя стал сильно распущенным, Надежда моя, и если ты где-нибудь подобное ляпнешь, — он посмотрел по сторонам, словно эту комнату прослушивали ищейки Тэлля, и приглушил голос. — У тебя, что мозги распухли от кокса или ты совсем уже ничего не боишься?

— Я… я… — всхлипнула она.

— Тупая курица, — бросил ей Антон, — весь вечер испортила.

Он знал, что прослушивающая аппаратура может быть везде и любая шестёрка может такого наплести, чтобы занять его место рядом с Тэллем, поэтому Антон пресекал подобное на корню.

— Антоша, — всхлипнула она, — я старая дура, ни о чем не думаю.

— Где бы ты сейчас была, если бы не Аркадий Иосифович, где бы были все мы, да ты должна, на него как на икону молиться. Ладно, — резко вставил он, — надеюсь этого не повториться, теперь к делу. Видела фотку, сзади адрес и еще кое-какие подробности, шеф хочет эту девочку, но она не так проста, поэтому нужно сделать все, чтобы она у меня попросила помощи, а я ей так помогу, потом еще благодарить будет. У нее подходящая семейка, поэтому думаю, операция много времени не займет.

— Можно вопрос? — она испуганно смотрела на Раскина, он, скривив губы, кинул ей ручку и блокнот. Надя написала. «А что он не может сам с ней познакомиться, ведь он все-таки интересный мужчина».

— Так надо, — жестко ответил Антон, — это не твое дело, работай, или мне найти другого человека?

— Хорошо, — она обиженно смотрела перед собой, сейчас ей хотелось лишь одного, чтобы Антон ушел и не видел ее. Она потянула к себе простыню и закрылась ею до самого подбородка, слишком больно ей было слушать его, словно плеткой по телу стегал он ее своим взглядом, и Надя, закрыв лицо, заплакала.

— Не ной, — небрежно бросил Антон и, закурив, открыл окно, — сама виновата, не думаешь, впредь будь умнее. Смотри дождь так и не проходит, мерзкая погода, полетишь со мной на Новый Год, на Кипр, ты, поди, и не была там?

— В Египте была, — более спокойно ответила Надя.

— Не дуйся, смотри, лопнешь, — рассмеялся он. Приступы бешенства у него так же быстро заканчивались, как и приходили, он стянул с неё простыню и, потянув за руку, потащил к окну. «Когда-нибудь, все это будет мое, Тэллю не долго осталось», — ухмыльнулся про себя Антон: «Вот тогда и наступят понастоящему хорошие времена».

— Моя смуглянка, ты же первоклассная баба, но если будешь думать своим распрекрасным задом, — он ласково посмотрел на нее, но в его глазах было столько же ласки, сколько у Кая, которого заколдовала снежная королева, — мне придется тебя наказать.

2

Пронеслось несколько дней, а Наташа с головой ушла в учебу, ей ни как нельзя было остаться позади состава. Она так хотела поехать в Ганновер, что по-прежнему должна была оставаться лучшей ученицей факультета. Все это изматывало её, учеба, работа допоздна, домашние задания, шитье на заказ. Хотя она все успевала, ей приходилось нелегко. Под глазами залегли темные круги, порой она поесть по-человечески не успевала. Одно у нее сидело в голове, что еще немного, и она уедет в Артемовск к тете Лене и все наладится.

В один такой день, когда Наташа получила зарплату, выдался хороший день, было сухо и немного морозно, а к вечеру пошел снег. Наташа купила продуктов и, войдя домой, поняла, что никого нет. Она поставила чайник, и когда он закипел, сделала себе чаю, бутербродов и отправилась с подносом в свою комнату. Когда она вошла, то что-то показалось ей не так. Что-то неуловимое стояло в воздухе, Наташа поставила поднос на стол и задумчиво посмотрела по сторонам, какой-то кислый запах стоял в комнате, то ли чужого пота, то ли грязи, чего-то неприятного. В сердце что-то кольнуло и, предчувствуя неладное, Наташа открыла платяной шкаф, сердце стучало все сильнее и, казалось, оно сейчас вырвется из груди. Она сунула руку под полотенца и, вытащив большой старый кошелек, который раньше принадлежал её бабушке, поняла, что он пуст. Она побледнела и, покачнувшись, прижала руки к лицу, все еще не веря в произошедшее. Потом она снова открыла кошелек и заглянула внутрь, нет, это не было кошмарным сном, денег не было, три тысячи долларов, которые она собирала все время, что работала в ателье, исчезли. Наташа бросила кошелек на стол и почувствовала, как внутри начинает закипать гнев, она знала наверняка, кто обокрал её, она была уверенна в этом. Мать навряд ли решилась бы на этот мерзкий поступок, она еще не потеряла рассудок и не спилась окончательно, чтобы воровать у дочери деньги. Почему-то именно в причастность матери, Наташе хотелось верить меньше всего. Оставался один Валерка. Она сжала кулаки и ощутила, как в висках застучало, к горлу подкатила тошнота и закружилась голова, Наташа опустилась на кровать и, обхватив подушку двумя руками, заплакала. Она плакала и не могла остановиться, слезы душили её, и теперь ей казалось, что она ни когда не выберется из этого ада. Наташа была в отчаянье, все её планы рухнули, с этими деньгами, она могла что-то начать, а сейчас опять все вернулось на круги своя. Немного успокоившись, она выпила остывший чай, аппетита не было, бутерброды показались ей ужасными, и в рот ничего не лезло, теперь в её голове была только одна мысль, как вернуть деньги и наказать вора.