Си Джей Уотсон - Прежде чем я засну (ЛП)

• Название: Прежде чем я засну (ЛП)
• Автор: Си Джей Уотсон
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014

Кристина Лукас страдает провалами в памяти. Просыпаясь утром, она чувствует себя либо ребёнком, либо молодой девушкой. Она не помнит свою жизнь на протяжении почти 20 лет – не помнит своего мужа, сына, друзей, врачей. Её память способна удержать информацию в течение дня, до того как она ляжет спать. И завтра всё повторится опять… Чтобы разобраться с этой пугающей неизвестностью, она берётся вести дневник, записывая в него все события прошедшего дня. Оригинальное название: "Before I Go To Sleep - S J Watson" "Прежде чем я засну - Си Джей Уотсон" Переводчики: Frida123, andreyGurman, Scherzfrage, KerryPilston, ayaleto, lilu4, Mailaf, Alice_K_Ja, ladyzima, Ko_Mu_He и др. http://vk.com/page-56012838_46615383  

---

«Мой мир изменился, - подумала я тогда. - Я переступила черту, и уже не могу вернуться обратно».

- Ну, тогда, пока, - сказал он, но я не ответила. И даже не оглянулась, пока он не ушёл.

Голос в ушах вернул меня в действительность:

- Хорошо. А теперь ещё картинки, Кристина, - сказал доктор Пакстон. - Просто посмотри на каждую и скажи себе, что или кто это. Хорошо? Готова.

Я тяжело сглотнула. Что они покажут мне? Кого? Насколько это может быть плохо?

"Да", - подумала я про себя, и мы начали.

Первая фотография была чёрно-белой. Ребёнок, девочка, четырёх-пяти лет, на руках у женщины. Девочка показывала на что-то, и они обе смеялись, а на заднем плане, немного не в фокусе, ограждение, к обратной стороне которого прислонился тигр.

"Мать", - подумала я про себя. - "Дочь. В зоопарке".

А потом, шокированная догадкой, я посмотрела на лицо ребёнка и поняла, что эта маленькая девочка - я, и это моя мама. У меня перехватило дыхание. Я не могла вспомнить ходила ли я когда-нибудь в зоопарк, и всё же, мы там были, вот оно доказательство.

"Я", - сказала я про себя, вспомнив, что мне велели делать.

Мама. Я посмотрела внимательно на экран, пытаясь выжечь её образ у себя в голове, но фотография исчезла, и её место заняла другая, на которой была так же изображена моя мама, но старше, но всё же не такая старая, чтобы ходить с тростью, на которую она опиралась. Она улыбалась, но выглядела измученной, её глаза глубоко запали, а лицо было тонким.

«Моя мама», - подумала я снова, а на ум пришли другие не прошеные слова: болеет. Я невольно закрыла глаза и с трудом заставила себя открыть их снова.

Я начала сжимать в руке шарик.

Передо мной замелькали картинки, я распознала лишь несколько из них. На одной была подруга, которую я видела в своих воспоминаниях, и с трепетом я узнала её практически сразу. Она выглядела так, как я себе представляла. Она курила, и у неё были рыжие распущенные волосы, старые голубые джинсы и футболка. На другой фотографии она же с коротко постриженными покрашенными в чёрный волосами и солнцезащитными очками на голове.

Далее фотография моего отца. Он выглядел так, когда я была маленькой девочкой, улыбающийся, счастливый, читающий газету в нашей гостиной. А затем наша с Беном фотография. На ней мы стоим с другой парой, которую я не узнала.

На других фотографиях были незнакомцы. Чёрная женщина в форме медсестры, ещё одна одетая в костюм женщина, которая сидела у книжного шкафа, глядя с серьёзным выражением лица поверх очков в форме полумесяцев. Мужчина с рыжими волосами и круглым лицом, другой - с бородой. Ребёнок шести-семи лет, мальчик ест мороженое, и позже тот же мальчик сидит за столом и рисует. Группа людей, стоящая в разнобой, смотрит в камеру. Мужчина, привлекательный, с чёрными немного длинноватыми волосами, в затемненных очках на прищуренных глазах и шрамом на нижней части лица.

Фотографии шли одна за одной, а я смотрела на них и пыталась понять, что на них изображено, вспомнить, как они были, и были ли вообще, вплетены в гобелен моей жизни. Я делала то, что меня попросили. И у меня хорошо получалось, но всё же я начинала паниковать.

Жужжание машины, казалось, нарастало, становясь всё громче и выше, пока не стало похожим на звук тревоги, и мой желудок сжался. Я не могла дышать, поэтому закрыла глаза. Одеяло начало давить на меня, оно стало таким тяжёлым, словно мраморная плита, из-за чего у меня появилось чувство, что я тону.  Я сжала правую руку, но она сама по себе собралась в кулак, пальцы сомкнулись на пустоте. Ногти впились в кожу. Я уронила шарик. Я закричала, бессловесным криком.

- Кристина, - послышался голос. - Кристина.

Я не знала, кто это говорил, и что хотел, чтобы я сделала. Я снова закричала и начала скидывать одеяло.

- Кристина! - В этот раз громче, и затем послышался звук сирены, дверь открылась. Голоса наполнили комнату, руки дотрагивались до меня, рук, ног и груди. Я открыла глаза.

- Всё в порядке, - сказал доктор Нэш. - Всё хорошо. Я здесь.

Когда они меня успокоили заверениями, что всё хорошо, и отдали мне мою сумку, серёжки и обручальное кольцо, мы с доктором Нэшем пошли в буфет.

Он был длинным и маленьким с оранжевыми пластиковыми стульями и жёлтыми столами. Подносы с увядшей выпечкой и сандвичами засыхали в резком, бьющем в глаза свете. В моём кошельке не оказалось денег, но я разрешила доктору Нэшу купить мне чашку кофе и кусок морковного пирога, а затем, пока он платил, заняла место у окна. На улице было солнечно, длинные тени лежали на траве во внутреннем дворике. Газон усеян фиолетовыми цветами.

Доктор Нэш выдвинул стул из-под стола. Казалось, что сейчас, когда мы остались наедине, он расслабился.

- Вот ты где, - сказал он, ставя поднос передо мной. - Надеюсь, всё в порядке.

Я увидела, что себе он купил чай. Пакетик всё ещё плавал в густоватой жидкости, когда он добавил в неё сахар из вазочки, стоящей в середине стола.

Я сделала глоток и скривилась. Он был слишком горьким и слишком горячим.

- Всё в порядке, - сказала я. - Спасибо.

- Извини, - сказал он мгновение спустя. Сначала я подумала, что он просит прощение за кофе.

- Я не знал, что нахождение там будет для тебя таким мучительным.

- Эта машина вызывает страх закрытого пространства, - сказала я. - И ещё она шумная.

- Да, конечно.

- Я уронила кнопку экстренного вызова.

Он ничего не ответил, вместо этого помешал чай, выловил чайный пакетик и положил его на поднос, а потом сделал глоток.

- Что случилось? - спросила я.

- Сложно сказать. Ты запаниковала. В этом нет ничего необычного. Как ты и говоришь, там не особенно комфортно.

Я посмотрела на кусок своего нетронутого, сухого пирога.

- Фотографии. Кто на них? Откуда они у вас?

- Из разных мест. Некоторые из твоих медицинских файлов. Бен отдал их ещё несколько лет назад. Для  этого эксперимента я попросил тебя принести из дома парочку из тех, что висят у тебя вокруг на зеркале. Некоторые фотографии людей, с которыми ты не знакома. Мы их называем контрольными образцами. Мы перемешали все фотографии. Есть там и несколько изображений людей, которых ты знала в очень юном возрасте, людей, которых ты должна или можешь помнить. Семья. Друзья из школы. Остальная часть - люди из той части жизни, которую ты определённо точно не помнишь. Мы с доктором Пакстоном хотим выяснить, есть ли разница в том, как ты пытаешься получить доступ к воспоминаниям разных периодов. Самая сильная реакция была, конечно же, на твоего мужа, но ты реагировала и на других. Даже несмотря на то, что ты не помнишь людей из прошлого, нервное возбуждение, безусловно, было.

- Кто эта женщина с красными волосами? - спросила я.

Он улыбнулся:

- Возможно, старая подруга?

- Ты знаешь, как её зовут?

- Боюсь, что нет. Эти фотографии были в твоём деле, но они непомеченные.

Я кивнула. Старая подруга. Я это и так знаю. Я хочу узнать её имя.

- Ты говорил, что я реагировала на фотографии...

- На некоторые.

- Это хорошо?

- Нам нужно изучить результаты подробнее прежде, чем мы сможем сделать какие-нибудь выводы. Это абсолютно новые исследования, экспериментальные.

- Понятно.

Я отломила уголок морковного пирога. Он тоже был слишком горьким, а глазурь слишком сладкой. Я предложила ему свой пирог, он отказался, похлопав по животу.

- Приходится следить за ним! - сказал он, хотя я не видела причин для беспокойства.

Его живот был почти плоским, но, похоже, с возрастом он мог превратиться в пузо. Сейчас, однако, он был молод, и возраст едва ли сказался на нём.

Я подумала о своём теле. Я не толстая, у меня даже нет избыточного веса, и всё же оно меня удивляет. Когда я сижу, оно принимает совсем не такую форму, которую я ожидаю. Мои ягодицы обвисают, бёдра трутся друг о друга, когда я скрещиваю их. Я наклонилась вперёд, чтобы взять кружку, и грудь переместилась в бюстгальтере, как бы напоминая, что она существует.

Когда я принимала душ, чувствовала лёгкое колебание под руками, едва заметное. Я существенно больше, чем я думала, я занимаю больше месте, чем мне кажется. Я не маленькая девочка, компактная, с кожей, плотно обтягивающей кости. Я даже не подросток, моё тело уже начало покрываться слоем жира.

Я посмотрела на остатки торта и задумалась о том, что произойдёт в будущем. Возможно, я буду становиться всё больше и больше. Сначала я стану пухленькой, потом толстой с вздутым, как воздушный шарик, животом. Или же я останусь такой же, как сейчас. Но я никогда не привыкну к своему телу. Вместо этого я буду наблюдать, как морщины на моём лице становятся всё глубже и глубже, как на руках нарастает кожа, как у луковицы, и как я превращаюсь в старуху, день за днём, постепенно, в зеркале ванной.

Доктор Нэш наклонил голову вниз и почесал её. Через волосы просматривалась кожа, волосы стали реже на макушке.