Пэтси Адам-Смит - Охотники на лунных птиц

• Название: Охотники на лунных птиц
• Автор: Пэтси Адам-Смит
• Издательство: Наука
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1983

Известная австралийская очеркистка Пэтси Адам-Смит шесть лег плавала в качестве матроса и повара вдоль берегов Тасмании на маленьком торговом суденышке и четыре года путешествовала по островам группы Фюрно в Бассовом проливе, присоединившись к научно-исследовательской экспедиции, изучавшей флору и фауну островов. Впечатления, накопленные за это время, легли в основу этой книги. Автор в живой и занимательной форме рассказывает об истории островов, природе, животном мире и быте островитян.

---

Когда лодка оседала в воде под тяжестью бочонков, они подтягивали ее к якорю. Хорошо-еще, что груз состоял в основном из мешков с перьями и нескольких бочонков. Мешки с перьями переносили на плечах и укладывали на нос лодки, а бочонки катили по доскам.

Море волновалось все больше и больше. Накатывали громадные волны и разбивались о берег. Каждый раз, начиная погрузку, ребята крепили лодку к якорю, но волны все равно швыряли ее из стороны в сторону. С палубы «Шиэруотера» Лес что-то кричал ребятам, но ветер относил его слова в сторону, да и команда была слишком занята, пытаясь удержать лодку на плаву, чтобы прислушиваться к ним. Они собирались уже отчалить. Тут Алек перенес меня в лодку против моего желания.

— Нечего спорить, — отрезал он. — Мы и так вымотались с этой лодкой, а тут еще ты со своими капризами.

Я позволила им действовать по их усмотрению, села в лодку, закрыла камеру, надела на нее водонепроницаемый футляр, а кассету с пленкой, которую отсняла еще днем, положила на сиденье. Там я ее и видела в последний раз.

Только мы отчалили, как сначала одна, а за ней и другая волна обрушились на лодку. Пит, стараясь уберечь мотор от воды, прикрыл его своим телом, но волна медленно и тяжело прошлась над ним и над мотором. Мотор мгновенно заглох, лодка легла бортом на воду, и волны захлестнули ее. Вода доходила до икр, а потом хлынула как водопад. Намокшие мешки с перьями тянули нос лодки вниз. Пит стал быстро сбрасывать их за борт, но было уже поздно.

— Хватайся за мешок и держись, — успел крикнуть он, и лодка пошла ко дну.

Я болталась на мешке, как на надувном матрасе. Ноэль Мейнард увидел, что произошло, добрался до нас и ухватился за камеру и угол мешка. Мы были недалеко от берега, но я крепко вцепилась в его густые курчавые волосы, пока он плыл. Сделав несколько гребков, он сказал, чтобы я забиралась к нему на плечи, и тут я увидела, что он уже шагает по шею в воде. Он опустил меня на песок. Таким образом, я снова оказалась на берегу.

— Бейбел достаточно насмотрелся на тебя, — сказал Ноэль. — Теперь ты посмотри на него, Пэт.

— Разумеется, посмотрю, — сказала я.

Кое-как выбрались и ребята. Они лежали на песке, сплевывая воду. Когда Алек отдышался, он снова поплыл к затонувшей лодке. Он плавал по-собачьи и не очень уверенно держался на воде. Было любопытно, ради чего он рисковал второй раз, кинувшись к лодке. Он вернулся со старым кожаным жакетом, закатанным в рулон, и в изнеможении бросился на песок.

Все чувствовали озноб и никак не могли прийти в себя после шока. Сначала мы слегка дрожали, но вскоре нас всех стала бить дрожь. Я отрешенно сидела на песке и сильно дрожала, не замечая, что и остальные находятся в таком же состоянии.

Внезапно Алек схватил меня за плечо.

— Бежим, — пробормотал он сквозь зубы. — Бежим!

Все уже бегали вокруг скалы, догоняя друг друга. До меня с трудом дошло, что если я побегу за ними, то согреюсь. Однако со стороны они выглядели довольно смешно и глупо. Я чувствовала огромную усталость, но другого выхода не было. Алек схватил меня за руку и потащил за собой. Мы бегали вдоль берега и даже играли в салочки.

Мы выбились из сил, и тут вдруг из-за скалы показалась детская головка, и звонкий голос спросил:

— Что вы тут делаете?

Мы остановились и расхохотались.

— Играем в салочки! — объяснили мы малышу.

Ребенка к нам послала его мать. Она приглашала нас посушиться у костра.

Алек предусмотрительно прихватил с собой скатанный кожаный жакет. Охотничья хижина, куда мы пришли, принадлежала родителям юного Клода Мэнселла. Мать и отец, безногий ветеран первой мировой войны, старались сделать для нас все возможное. Мы сбросили промокшую одежду и переоделись в то, что нам предложил гостеприимный Мэнселл. В его длинной фланелевой рубашке я выглядела, пожалуй, даже модно. Алек остался в трусах, Пит напялил что-то вроде белой ночной рубашки, а Билли не захотел переодеваться. Он стоял у большого костра, и от него валил пар. Мы прогрели и внутренности, потому что в кожаный жакет Алека была закатана большая бутыль дешевого вина.

На острова, где гнездится птицы, запрещено привозить спиртное, так что действия Алека можно было рассматривать как контрабандистские, но, выпив несколько больших чашек вина, я одобрила его поступок. Мы с удовольствием грелись возле костра. Вдруг вошел малыш и сказал, что за нами идет капитан.

Это известие мгновенно испортило веселье.

Лес оставался один на «Шиэруотере». В подзорную трубу он видел все, что с нами произошло, но ничем не мог помочь, так как у него на борту не было лодки. Позже Рей Фрэнд подошел на «Фэр Венчэре» и одолжил Лесу маленькую шлюпку. Прилив уже кончился. Наша лодка лежала неглубоко под водой, однако из-за больших волн Лес не сумел на шлюпке добраться до нее. Тогда Рей на своем судне подошел как можно ближе к берегу, Лес принял от него канат, Алек по-собачьи еще раз подплыл к лодке, привязал к ней канат, и таким образом ее удалось вытащить.

Пока я сидела на берегу, меня снова стало трясти. Я переоделась в свою одежду, но она не совсем еще высохла и была жесткой от морской соли. Стоило ли меня переносить на руках в мокрой одежде в лодку! Впрочем, особой разницы не было, так как Пит всегда умудрялся обмакнуть меня.

Другие переносили меня в лодку на вытянутых руках, чтобы в случае большой волны поднять повыше. Так делали другие, только не Пит. Обычно он нес меня на плече, словно мешок с картофелем, держа за лодыжку, или тащил, перекинув через плечо так, что моя голова почти всегда была под водой. Иногда он сажал меня к себе на плечи, и тогда в воде оказывались мои ноги.

Мы должны были переправить бочонки и людей. Из. лодки вычерпали воду, и она снова оказалась на плаву, привязанная к борту судна, громоздкая и без мотора.

Ребятам было не по себе, что они утопили лодку, и они строили самые невероятные планы, в том числе и довольно приемлемые, как выловить груз. Так, они намеревались привязать бочонки к веревкам, укрепленным на канате, который можно подтянуть к кораблю, и с помощью лебедки втащить их на борт, как гигантский шнур с ракетами для фейерверка.

Капитан этот план отверг.

— И Джафет, и Робен, и Морган, да и все остальные вряд ли будут выглядеть блестяще, если мы станем вытаскивать их из воды подобным образом, — сказал он.

Через Рея Фрэнда он передал по радио на остров просьбу помочь капитану судна «Маргарет Туэйтс», который должен был туда зайти. На следующий день к тому времени, когда судно «Маргарет Туэйтс» подошло к нам, мы уже успели перевезти весь груз с острова на судно, действуя по плану Леса, который обмозговал его до рассвета.

День выдался славный. Море было спокойно. Шторм утих. Мы вывели «Шиэруотер» в узкий пролив Биг-Галч. По пути мы часто забрасывали с лодки сети. Нам всегда казалось, что пролив такой узкий, что трудно будет пройти между скалами и рифами. Ребята не верили, что «Шиэруотеру» удастся это сделать, тем более без осложнений.

Однако Лесу это удалось легко и без лишней суеты. На скалу взобрались мужчины, женщины и дети со всего острова, чтобы посмотреть на маневры Леса.

Нас волновало, что судно было почти зажато в проливе: до нас суда таких размеров здесь не проходили. Если послушать Честного Тома, то все происходило совсем иначе. Выходило так, будто Лес приказал ему заняться тросами, а двоим ребятам стоять на скалах и наблюдать, чтобы тросы, соединяющие судно с берегом, натягивались как надо.

— Но почему я? — запричитал Том. — Почему именно я?

Мы боком шли по проливу, едва не задевая скалы. И тут вдруг Лес приказал, чтобы Том «взял на себя». Том немедленно запутался ногами в тросе, но Лесу это не было видно, и он отозвался:

— Отлично.

Когда Том выпутался из троса, трос ослаб, и Алек, стоящий на берегу, вдруг почувствовал, что его трос тоже ослаб и ускользает. Он завопил, потом взглянул на судно и, увидев, что это натворил не кто иной, как Том, закричал:

— Я тебе нос разобью!

На Тома эти слова произвели такое гнетущее впечатление, что он моментально натянул трос, и Алек, держащий его за другой конец, чуть не слетел в воду.

— Черт побери! Вот доберусь до судна, тогда сыграю с тобой шутку, — крикнул Алек.

— Незачем было заставлять меня это делать, — причитал Том. — Я не моряк, — и крикнул громко: — Валлаби, я не моряк!

— Не время шутить, — ответил Валлаби.

Самым большим ударом для Честного Тома было указание Валлаби закрепить конец троса.

— И сделай это получше, а то мы врежемся в скалы, — приказал Валлаби.

Это и так было яснее ясного. Ребята с обеих сторон натянули трос, чтобы судно не отклонилось ни в одну, ни в другую сторону. Том схватил конец троса, вздохнул и начал искать, к чему бы его привязать. По трос был толстым, едва сгибался.

А тут еще все кричали на Тома. Судно несло в сторону, потому что один конец троса не был закреплен, именно тот, который был в руках Тома.