Наталья Патрацкая - Изумрудный маг

• Название: Изумрудный маг
• Автор: Наталья Патрацкая
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8853-304

«Маг любит наблюдать за своей избранницей. Ему интересно, какая она была, есть и будет. Сам он великий и могучий, и избранию спутницы уделяет большое внимание. Но жизнь людей неподвластна магу, скорее люди переделают мага, чем маг переделает людей».

---

Осталось выяснить, а кем физик Матвей мог быть лет пятьсот назад, и кем была его супруга Марья?

В огороде стояли два соломенных чучела. Маг Ефим сам набивал их соломой, если он злился на кого-нибудь, то подходил к чучелам и бил их ножами. Дед, увидев очередной разорванный наряд чучела, ругал мальчика, но безрезультатно. Детей в деревне было мало, и его неизменным развлечением оставалось чучело на огороде. Когда он освоил нападение на одного чучело, и мог нанести удар в обведенную углем точку, ему захотелось большего.

Он поставил два чучела на крепкие колья так, словно стояли два человека и разговаривали. Теперь его задача резко усложнилась, он не нападал на чучела, он к ним подходил так, словно хотел с ними поговорить. Он некоторое время стоял против соломенных идолов, потом резко наносил два удара двумя ножами в обведенные точки.

Деда пугало затяжное развлечение мальчика, он пытался научить его полезным навыкам. Если дело было осенью, он приглашал его помочь порубить капусту. На столе шинковали вилки капусты и морковь, потом обильно солили эту овощную смесь крупной солью, и уминали руками до тех пор, пока капуста не давала сок. Комок соленой капусты с морковью бросали в кадку. И так до бесконечности, пока кадка не наполнялась капустой. Но Клим неизменно вонзал двойным ударом два ножа в целый вилок капусты в намеченную точку, чем выводил деда из себя.

Солнце пробивалось сквозь облака. Кленовые листья наливались красками. На одном клене было до трех ярких цветов: зеленый, желтый, вишневый. Березы желтели через лист: один зеленый, второй желтый. Красота в лиственных просторах нарастала. И в личной жизни Ефима стояла осень. Ой, да, что там. А там, вот что происходило. Он изменился, и ножи ему надоели хуже горькой редьки.

Он подошел к плетню соседнего дома и сказал:

— Елена, я жить без тебя не могу! На улице — благодать божья, а тебя нет! Пришла бы, утешила молодца, погуляли бы мы с тобой около мельницы.

Она ему и отвечает:

— Любимый мой, так уж и соскучился? Или тебе чучело на огороде надоело? Не сомневайся, я приду, как только солнце к дубу подойдет, подле него и ждать буду. А к мельнице я не пойду, страшно там.

Елена от счастья закрутилась на одной ножке. Да, сподобилась! Значит, и у нее ныне девичья осень. Ефима она больно любила. А он ее? Да неужели он не любит ее? Девушка к сундуку бросилась, отварила крышку и затихла над нарядами. Зипун новый достала, платок вытащила новехонький. Что еще Ефим у нее не видел? Тятенька давно на базар не ездил.

Девушка вынула из сундука атласную ленту, переплела косу, затянула ее на конце крепко лентой, бантик завязала. Потом Елена покрутилась, от чего коленкоровая юбка колоколом закрутилась подле ног. Она опять к сундуку подошла, юбку новую смотреть, словно она не знала содержимое сундука. Елена юбку себе сама шила, выкроила из ткани, да и сшила руками. Бабушка ее стежку крепкому обучила. Юбку она лентой по подолу обшила.

Отец зашел в горницу, посмотрел на девичьи хлопоты и раскатисто рассмеялся:

— Дочь, куда ты собираешься? Неужели под венец идти надумала, а меня не спросила?

— Отец, люб мне Ефим.

— Да верно ли? Пусть сватов засылает! Хватит вам желуди с дубов околачивать.

Встретились Ефим и Елена под раскидистым дубом. Он в рубашке новой пришел, ремешком золотым подпоясанный, а сам в лаптях. Ремешок ему боярыня подарила, он и носил его постоянно. Очень Клим боярыне приглянулся. Боярыня в столице белокаменной зимой жила, а летом в деревню наезжала.

Только Клим поцеловать захотел девушку, как откуда не возьмись: боярыня в карете подъехала. Вышла она из кареты, выхватила у кучера плеть, да по юбке Елене и врезала. Ноге девушке больно стало. Она отпрянула от парня. А боярыня засмеялась и дальше поехала.

Ефим испугался за Елену, испугался он и гнева боярыни. Парень стоял в полной растерянности под дубом, с которого медленно падали первые желтые листья. Страх парня перед боярыней был сильнее его любви к девушке. Ефим с того дня от Елены отдалился, и взгляд при встрече отводил.

Елене стало зябко и обидно за себя и за беспомощность Ефима. Она поняла, что он зависит от боярыни больше, чем от нее. И она решила, что непременно будет сильнее боярыни!

Она будет сильнее его! Она — Елена и все тут!

В зеленой траве лежали желтые листья, словно золотые иконы. У Елены в горнице в переднем углу висела икона, срисованная с древней иконы. Печь занимала четвертую часть жилого помещения, в ней можно было мыться и греться после того, как испекут хлеб. Пол был выстлан широкими половицами, немного черноватыми от времени.

Девушка сидела на крыльце и поджидала молодого соседа, она еще надеялась на его возвращение. Отец вышел из дома и сел рядом с Еленой. Они стали рассматривать новый, каменный собор с золотистым куполом. Возле него толпилась воскресная кучка прихожан.

Звон колоколов радовал тишину своим проникновенным звучанием. Платки и сарафаны были надеты на женщинах. Редкая женщина ходила в кокошнике. На мужиках были надеты высокие лапти и длинные рубахи, подпоясанные веревкой или ремнем. А на Ефиме уже был золотой ремешок, словно золотой гребешок у петуха.

— Отец, Ефим боярыне служит, — нарушала тишину девушка, не отрывая глаз от соседнего дома, в надежде, что на соседнем крыльце появится Ефим.

— Хорошо, что ты это сама узнала, — сказал отец и тяжело вздохнул. — Эх, дочь, знавал я нашу боярыню, служил ей верой и правдой, да состарился.

— Отец, и не старый ты вовсе! Твои ровесники мужики седые, а ты молодой еще, русоволосый. А меня сегодня боярыня хлыстом отходила. Промолчу, но отмщу ей! А я замуж пойду за боярина Матвея! — не удержалась Елена от обиды на боярыню.

— Мстить — не надо. Тебе еще хуже будет, забьют тебя розгами. Эх, куда хватила: замуж за боярина Матвея Федоровича! Очнись, дочь! — испугался отец за свою дочь.

— Тогда я служанкой пойду в боярский дом! Я Ефима попрошу, так он за меня словечко и замолвит, — не унималась взволнованная девушка.

— Слуг они завсегда любят. Если Ефим замолвит слово, может, что и получится, — задумчиво сказал отец, закряхтел и поднялся с крыльца.

Елена стала думать, как понравиться боярину, да во что одеться. Одежды такой, как у боярыни, у нее никогда не было. Она встала с крыльца, взяла деревянное ведро, поставила его на голову и стала ходить по двору.

Мать, увидев дочь с ведром на голове, закричала:

— Елена ведро расколешь, протекать станет!

— Матушка, я статной боярыней хочу стать, — ответила важно девушка, продолжая гордо вышагивать по двору с ведром на голове.

— Ты и так не последняя невеста, приданное у тебя есть. Очнись! — крикнула мать и пошла к корове, которую пригнал пастух.

Елена подошла к корове и погладила кормилицу семьи по холке.

Отец кучером служил у бояр. Боярыню раньше он возил, но теперь она его с собой больше не брала. Бывший кучер все больше навоз из конюшни выносил, да за лошадьми ухаживал. А Елена к рукоделию была приучена, могла рубаху сшить и расшить ее. Первую рубаху она отцу и сшила, да так ее узорами вышила, что боярыня вновь взяла отца Елены на облучок своей кареты. Елена расшила рубаху и для боярина, да и поднесла ее боярыне.

Боярыня плетью хлестнула Елену в знак благодарности, да рассмеялась громко:

— Елена, ты у меня мужа отнять хочешь?

Как она догадалась, — подумала Елена и пошла прочь среди летящей осенней листвы в сторону города, на околице которого она и жила она со своими родителями.

В городе стояли соборы большие белокаменные. Чуть ниже располагались ряды торговые каменные. Елена в монастырь заходила к настоятельнице, и видела каменные своды и келью монашескую. Оставаться в монастыре она и не думала, не по ней была святая жизнь. Несколько домов в городе стояли каменные, красивые дома, прочные.

А у Елены дом бревенчатый, но просторный, у нее был и большой хозяйский двор под навесом. Еще дед дом начинал строить, а отец пристройки сделал, и двор камнем вымостил. Бабушка еще живая и с ними живет. Она прядет пряжу, покручивая в руках веретено, сидя на широкой лавке. А мама у Елены любит половики делать, у нее есть маленький станок деревянный. Она на нем полосатые половики делает. Все в семье ремеслу обучены.

Ефим — сын кузнеца, отец его подковы для лошадей делал. У них была своя мельница. Они и муку мололи. Семья Елены у них зерно молола на муку. Ефим со своим отцом иногда у горна стоял, помогал отцу. Чем Ефим не жених Елене? Правда, он себе все ножи выковывает, а потом их в чучела вонзает. Так нет, боярыня еще на голову Елены объявилась! У нее своя земля, свои деревни и все здесь принадлежит боярыне.

Слухи ходят, будто боярыня — ведьма и колдовать умеет, будто мужа своего она приворожила зельем любовным. А если она и Ефима к себе приворожила? Он справный парень. Боярыня, рассмотрев рубашку, сшитую Еленой для ее мужа боярина, заказала еще для себя пять рубашек и чепчики для сна. Засадила боярыня Елену за работу. Стала девушка портнихой, а не служанкой. Узоры боярыня заказала сложные, вышивать их теперь Елене всю зиму!