Крис Райт - Шрамы

• Название: Шрамы
• Автор: Крис Райт
• Издательство: Black Library
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013

Изо всех Легионов Астартес самыми таинственными и непредсказуемыми являются Белые Шрамы примарха Джагатая-хана. Рождённые в цивилизации, признающей только честь, скорость и устрашающую преданность, даже во время разрывающей галактику на части Ереси Гора было непонятно, чью сторону примут Белые Шрамы. В той войне обе стороны надеялись, что Белые Шрамы примут их сторону. Но теперь, когда Альфа Легион совершил необъяснимый и беспричинный удар по войскам Белых Шрамов и Космических Волков, Хану предстоит раз и навсегда решить будет ли он сражаться на стороне Императора или Магистра Войны. Или же не будет сражаться ни на чьей стороне…

---

— Что с флотом? — снова спросил он, не в силах разобраться в данных, переданных сенсорами.

— Рассредоточен, — ответил Лушан, не веря своим глазам. — Рассеян. Никаких оборонительных построений.

Есугэй сильно встревожился. Некоторые из кораблей Белых Шрамов явно дрейфовали, другие шли на перехват друг друга. Ни один из них не реагировал на корабли Гвардии Смерти, которые приближались, чтобы атаковать их.

— Активируй лэнсы, — приказал он. — Направляйся к строю Гвардии Смерти и открой огонь из всего, что у нас есть.

Лушан кивнул и зычным голосом передал приказ по командной цепи. Почти тут же курс «Серповидной луны» изменился, корабль резко повернул на два румба правее и устремился к ближайшему линкору XIV Легиона. Мостик наполнился гулом и вибрацией заряжающихся оружейных систем, а передние иллюминаторы покрылись рябью пустотных щитов.

«Серповидная луна» двигалась быстро, но все равно отставала от «Гесиода». Жажда мести Хенрикоса влекла его сильнее, чем остальных. По радиосвязи мостика зашипел его машиноподобный голос.

— У нас нет столько орудий, чтобы вести огонь сразу по всем, — отметил он.

— А нам и не нужно, — ответил Есугэй на готике, наблюдая за тем, как стремительно приближается враг. Корабли Гвардии Смерти самоуверенно двигались вперед, сосредоточившись исключительно на сближении со сражающимся флотом Белых Шрамов. — Происходит что-то очень неправильное. Только бы понять, что на уме у моих братьев.

— Что они делают? Выглядит так, словно сражаются…

— Они придут в себя.

— А Хан? Ты чувствуешь его?

Есугэй взглянул на темную сферу, которая уже заполнила большую часть экранов. Провидец бури не чувствовал ничего, кроме отголосков колоссальной варп-агонии, как будто все население планеты было предано смерти. Просперо по-прежнему был окутан эфирными энергиями.

— Нет, — мрачно ответил он. — Пока нет.

Хенрикос тихо заворчал, словно подтвердилось то, что он давно предполагал.

— Это ничего не меняет, — сказал Железнорукий. — Мы по-прежнему можем насолить этим ублюдкам.

Есугэй кивнул, оценивая стремительно уменьшающуюся дистанцию между их кораблями и врагом. И «Гесиод», и «Серповидная луна» значительно уступали в размерах четырем основным вражеским кораблям, к тому же на перехват уже спешили эскортники.

— Ты прав, мой брат, — тихо произнес Белый Шрам.

22 ПОД ВЕРШИНОЙ ИСПЫТАНИЕ «БУРЯ МЕЧЕЙ»

Могучая сила Мортариона восстановилась. Столкнувшись с ней по-настоящему, Хан усомнился, чтобы кто-то из братьев, за исключением возможно Ферруса, мог сравниться с Повелителем Смерти. Тот выдерживал каждую атаку, впитывая, как пиявка, энергию полученных ударов.

Стойкость Гвардии Смерти была легендарной, как и их способность, не останавливаясь, переносить урон. Впервые увидев их в бою, Джагатай понял, насколько верными были рассказы о ней. Безмолвный Саван, безостановочно сражающийся с кешиком среди руин, был таким же непреклонным, как и их повелитель. С обеих сторон уже пали воины, их тела покрылись пылью, но ожесточенный и упорный бой продолжался.

Над бойцами возвышались огромные террасы пирамиды, затмевая тот слабый свет, который остался внутри почерневшего остова. Два примарха прорубили путь через помещения, которые ранее могли быть вестибюлями и приемными залами, отбрасывая в сторону попадавшиеся под ноги обгоревшие книги, старые инструменты и обугленные артефакты тысячи миров. Они оказались в сердце былого царства Магнуса — перед круглым обсидиановым ярусом, покрытом серебристыми спиралями и заполненном многочисленными иссохшими останками давно усопших. Повсюду возвышались рустованные колонны толщиной с бронетранспортер «Носорог», подобно часовым, устремляясь в полумрак. В самом центре, на покрытом пылью полу, находилось инкрустированное золотом Око Магнуса, слабо блестевшее, несмотря на слой грязи. Прямо над братьями на высоте сотен метров находилась сама вершина, открытая ярости небес.

Когда они вошли в круг, Хан наконец почувствовал, что устает. Ни разу за бессчетные годы войны ему не доводилось чувствовать ничего, кроме легких намеков на утомление. Он сражался с величайшими чемпионами ксенорас, повергал существ ростом с титанов «Пес войны», пробивался сквозь толпы зеленокожих, столь же яростных и бесконечных, как морские волны, и все же никогда не испытывал вызванной Мортарионом сильной утомленности.

«Только примархи могут уничтожить примархов».

Мортарион начал смеяться в свойственной ему грубой манере.

— Не думал, что будет так тяжело, а? — прохрипел он, по-прежнему уверенно орудуя Безмолвием. Примарху Четырнадцатого тоже досталось — щеки и лоб были забрызганы кровью, а дыхательная маска повелителя Барбаруса с каждым его хриплым вдохом издавала скрежет.

Хан начал очередную атаку, жонглируя дао, прежде чем выискать способ пробить каменную защиту Мортариона. Джагатай по-прежнему был быстрее, лучше владел клинком, но бой походил на схватку с самой энтропией.

— Как и ты, — отметил Хан, указав на дорожки красноватого пота, стекающего по пепельно-серым вискам Мортариона.

— Твоя правда.

Голос Мортариона выдал его сожаление. Даже годами копившиеся обида и горечь не смогли скрыть от Повелителя Смерти иронию сложившейся ситуации. Примархи были созданы сражаться, как элементы единой армии, в которой один брат компенсировал недостатки другого. Несмотря на ревность и соперничество, такая армия с точки зрения завоевания была идеальной. Мечта Императора — Великий крестовый поход во имя Единства, ведомый двадцатью бессмертными аватарами его собственной несравненной души — была безупречной.

И вот до чего они дошли: до драки посреди свидетельств вандализма Русса. Они глубоко пали и оба знали, будет только хуже.

— Ты мог отречься, — сказал Хан, уходя от свистящего взмаха косы, направленного в шлем. — Гор не твой хозяин.

Мортарион фыркнул.

— И никогда им не будет.

— Ты видел мощь нашего отца — никто из нас не сможет противостоять ему.

Мортарион перешел в наступление. На окружавших их колоннах мерцало и прыгало отражение пылающих расщепительных полей.

— Он скован собственными ошибками. Тронный зал стал вместилищем кошмаров, и Император не может покинуть его. Путь открыт, Империум наш.

Хан отбил удар косы и сделал выпад, целясь в горжет Мортариона. В последний миг Джагатай направил клинок вниз, миновал защиту и оставил длинный разрез на нагруднике примарха Четырнадцатого. В этот раз клинок вошел глубоко, разрубив уже искромсанный доспех и погрузившись в грудную клетку.

Поморщившись, Мортарион рванул и отбил вышедший из тела меч Хана рукоятью косы, одновременно отступив назад.

— Нечего захватывать, — прорычал Хан, преследуя его. — Кроме выжженной земли. Оглянись — ты можешь превратить в нее всю галактику.

Мортарион вызывающе зарычал и перешел в атаку. Используя косу, как алебарду, он врезал рукоятью в солнечное сплетение Хана. Тот отшатнулся, споткнувшись на неровном полу, и Мортарион тяжелой поступью последовал за ним, осыпая брата новыми ударами — сильными, тяжелыми, сотрясающими землю. Хан продолжал отступать, с трудом выдерживая обрушившуюся на него вспышку ярости.

Братья снова набросились друг на друга, с яростью обмениваясь ударами. Фрагменты брони разлетались, подобно шрапнели. Из разбитых сосудов Мортариона хлынул газ, едва не ослепив обоих примархов. Братья без устали рубили и кололи, не уступая ни пяди земли. Кровь брызгала во все стороны, пачкая доспехи и смешиваясь на лезвиях клинков, словно богатое темное вино.

Продолжая сражаться и ощущая привкус меди во рту и жжение в мышцах, Хан чувствовал, как ему не дают покоя степные традиции его родины. Он нуждался в пространстве, чтобы воспользоваться своей скоростью. Должен был воспользоваться своими сильными сторонами и избавиться от изматывающей хватки Мортариона.

Собравшись с силами, Джагатай отбил удар косы и отступил, увлекая противника за собой. Повелитель Смерти поднял над головой Безмолвие, отбросившее серповидную тень на узор глаза. Развевавшийся изорванный плащ Мортариона напомнил персонажа старых легенд — мифического жнеца тысяч человеческих миров, которого призвали на мир угасших душ.

Хан не двигался, тяжело дыша и пытаясь собраться с силами для последней атаки. Сердца глухо стучали, легкие горели. Он не отпускал дао, ожидая хода противника.

«Иди ко мне. Ты же видишь мою слабость».

Один выпад. Один идеальный, точно выверенный выпад, на который силы у Джагатая ещё были. Атака должна быть безупречной, в противном случае возможности защититься уже не будет. Менее искусный удар не сразит такого врага.