Эрих Фромм - О неповиновении и другие эссе

• Название: О неповиновении и другие эссе
• Автор: Эрих Фромм
• Жанр: Философия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-17-073627-0, 978-5-271-40113-8

Эрих Фромм – крупнейший мыслитель ХХ века, один из великой когорты «философов от психологии» и духовный лидер Франкфуртской социологической школы.

Труды Эриха Фромма актуальны всегда, ибо основной темой его исследований было раскрытие человеческой сущности как реализации продуктивного, жизнетворческого начала.

---

Данная статья является призывом включить в марксистское учение диалектически и гуманистически ориентированный психоанализ как значимый вклад. Я полагаю, что марксизм нуждается в такой психологической теории, а психоанализ нуждается в том, чтобы войти в истинную марксистскую теорию. Такой синтез удобрит оба поля.

IV. Пророки и жрецы

Можно без преувеличения сказать, что никогда еще знание великих идей, рожденных человеческой расой, не было так широко распространено в мире, как сегодня, и никогда еще эти идеи не были менее действенны, чем теперь. Идеи Платона и Аристотеля, пророков, Христа, Спинозы и Канта известны миллионам образованных людей в Европе и в Америке. Им учат в тысячах учебных заведений, некоторые из них проповедуются в церквах разнообразных религий. И все это происходит в мире, который следует принципам ничем не сдерживаемого эгоизма, который порождает истерический национализм и который готовится к безумному массовому уничтожению. Как можно объяснить такое расхождение?

Идеи не производят на человека глубокого воздействия, когда это всего лишь идеи и мысли, которым учат. Обычно, представляемые таким образом, они сменяют другие идеи, новые мысли приходят на смену старым, новые слова занимают место старых. Однако все, что происходит, – это смена концепций и слов. Почему все должно быть иначе? Чрезвычайно трудно добиться, чтобы идеи тронули человека, чтобы он понял истину. Для этого ему нужно преодолеть глубоко укоренившиеся инерцию, боязнь ошибиться, стремление не выделяться из толпы. Простого ознакомления с другими идеями недостаточно, пусть эти идеи сами по себе правильны и убедительны. Однако идея воздействует на человека, если тот, кто проповедует ее, живет в соответствии с ней, если она персонифицируется в учителе, если идея является во плоти. Если человек, проповедующий смирение, смиренен сам, тогда те, кто его слушает, поймут, что такое смирение; они не только поймут это, но и поверят, что он говорит о реальности, а не просто произносит слова. То же самое справедливо для всех идей, которые философ или проповедник хочет донести до слушателей.

Тех, кто проповедует идеи – и не обязательно новые – и живет в соответствии с ними, можно назвать пророками. Именно так поступали ветхозаветные пророки: они провозгласили идею о том, что человек должен найти ответ на вопрос о смысле своего существования, и ответ на этот вопрос – развитие разума и любви; они учили, что смирение и справедливость неразрывно связаны с любовью и разумом. Они жили в соответствии с тем, чему учили. Они не искали власти, но избегали ее, даже той власти, которую имеет пророк. На них не производило впечатления могущество, они говорили правду, даже если из-за этого попадали в темницу, подвергались остракизму или угрозе смерти. Они не были теми, кто стоит в сторонке и ждет, что случится. Они отвечали своим собратьям-людям, потому что чувствовали за них ответственность. То, что случалось с другими, случалось и с ними. Человечность была внутри них, а не снаружи. Именно потому, что они видели истину, они чувствовали обязанность провозглашать ее; они не грозили, но показывали, какая альтернатива открывается перед человеком. Дело было не в том, что пророк желал стать пророком; лишь лжепророки имели такую амбицию. Пророку достаточно просто стать пророком, потому что выбор, который он видит, прост. Эту идею сжато выразил пророк Амос: «Лев начал рыкать; кто не содрогнется? Господь Бог сказал; кто не будет пророчествовать?» (3:8). Слова «Господь Бог сказал» здесь просто означают, что выбор стал безошибочно ясен. Сомнений больше быть не может. Нельзя больше уклоняться. Следовательно, человек, чувствующий свою ответственность, не имеет другого выбора, кроме как стать пророком, пас ли он овец, выращивал виноград или порождал идеи и учил им. Функция пророка – показывать реальность, показывать альтернативы и протестовать; его функция – громко воззвать, пробудить человека от его привычного полусонного состояния. Пророков создает историческая ситуация, а не желание человека стать пророком.

Многие нации имели собственных пророков. Будда жил так, как учил; Христос явился во плоти; Сократ умер за свои идеи; Спиноза жил в соответствии со своими идеями. Все они оставили глубокий отпечаток на человечестве именно потому, что их идеи для каждого из них проявлялись телесно.

Пророки в человеческой истории появляются с перерывами. Они умирают, оставив свое послание. Послание воспринимается миллионами, становится для них дорогим. Именно в этом кроется причина того, что идея начинает эксплуатироваться другими, теми, кто пользуется привязанностью к ней людей, для собственных целей: возможности властвовать, контролировать. Назовем людей, которые используют высказанные пророками идеи, жрецами. Пророки живут в соответствии со своими идеями. Жрецы отправляют обряды для людей, которых идеи привлекают. Идея теряет свою жизненность, превращается в формулу. Жрецы объявляют, что очень важно, как идея формулируется; естественно, формулировка всегда становится важной, когда чувство умерло: как иначе контролировать людей, контролировать их мысли, если не с помощью «правильной» формулировки? Жрецы используют идею, чтобы организовать людей, чтобы управлять ими с помощью ее должного выражения, а когда в достаточной мере заглушат их чувства, объявляют, что человек неспособен сознательно направлять собственную жизнь и что они, жрецы, действуют из чувства долга и даже из сострадания, руководя людьми, которые, предоставленные самим себе, боятся свободы. Верно, что не все жрецы действуют таким образом, но большинство поступает именно так, особенно те, кто обладает властью.

Не только религии имеют своих жрецов. Существуют жрецы в философии и в политике; их имеет каждая философская школа. Жрецы часто очень образованы: их дело – преподносить идею оригинального мыслителя, интерпретировать ее, превращать в музейный экспонат и тем самым охранять. За последние 150 лет мы видели достаточно политических жрецов. Они проповедуют идею свободы, чтобы защитить экономические интересы собственного класса. В XX веке жрецы взялись за пропаганду идей социализма. Хотя эти идеи ставят своей целью освобождение и независимость человека, жрецы тем или иным способом доказывают, что человек быть свободным неспособен или по крайней мере не станет таковым еще долгое время. До этого времени обязанность жрецов – управлять, решать, как следует формулировать идею и кто верует правильно, а кто – нет. Жрецы обычно запутывают людей, потому что называют себя наследниками пророка и утверждают, что живут в соответствии с тем, что проповедуют. И хотя ребенку ясно, что на деле имеет место прямо противоположное, огромным массам людей удается эффективно промывать мозги; в конце концов люди начинают верить, что если жрецы живут в роскоши, то это жертва с их стороны, потому что они должны представлять великую идею, а если они безжалостно убивают, то делается это из веры в революцию.

Никакая историческая ситуация не могла бы в большей мере вести к появлению пророков, чем наша. Существованию всей человеческой расы угрожает безумие приготовлений к ядерной войне. Ментальность каменного века и близорукость привели человечество к тому, что оно, похоже, быстро движется к трагическому концу истории в тот самый момент, когда оно близко в своему величайшему свершению. В такой момент человечество нуждается в пророках, даже если сомнительно, что их голоса смогут заглушить голоса жрецов.

К тем немногим, кто являет собой идею во плоти и кого историческая ситуация сделала из учителей пророками, принадлежит Бертран Рассел. Он великий мыслитель, но это не играет особой роли в том, что он – пророк. Он вместе с Эйнштейном и Швейцером являет собой ответ западного человечества на угрозу его существованию, потому что они все трое высказались, предостерегли, указали на альтернативы. Швейцер на практике осуществил идею христианства своей жизнью в Ламбарене. Эйнштейн осуществил идею разума и гуманизма, отказавшись поддержать истерические вопли национализма немецкой интеллигенции в 1914 году и много раз позднее. Бертран Рассел на протяжении многих десятилетий выражал свои идеи рациональности и гуманизма в своих книгах; в последние годы он вышел на трибуну, чтобы показать всем людям, что когда законы государства противоречат законам гуманности, настоящий человек должен предпочесть последние.

Бертран Рассел понял, что идея, даже воплощенная в одном человеке, приобретает общественную значимость, только когда воплощается в группе. Когда Авраам спорил с Богом о судьбе Содома и усомнился в Божьем правосудии, он просил пощадить Содом, если в нем найдется не менее десяти праведников. Другими словами, будь их меньше десяти, не найдись даже небольшой группы, олицетворяющей идею правосудия, даже Авраам не мог бы ожидать спасения города. Бертран Рассел пытался доказать, что существует та десятка, которая может спасти город. Поэтому-то он организовывал людей, выходил с ними на марши, устраивал с ними сидячие демонстрации и вместе с ними задерживался полицией. Пусть его голос был голосом, звучащим в пустыне, это был не одинокий голос. Он возглавлял хор, и лишь история ближайших лет сможет показать, был ли это хор греческой трагедии или Девятой симфонии Бетховена.