Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

• Название: Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа
• Автор: Роберт Сильверберг
• Издательство: Фантастика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91878-098-7

Более полувека назад Джек Вэнс создал удивительный, таинственный мир Умирающей Земли, покоривший читателей и оказавший огромное влияние на творчество самых ярких современных писателей-фантастов. И теперь, спустя годы, мэтр предоставляет нам уникальную возможность вернуться в знакомые декорации к полюбившимся героям. Джек Вэнс распахнул двери придуманного им мира перед другими авторами, позволив написать собственные оригинальные произведения. Черпая вдохновение в его работах, двадцать два именитых писателя дали волю своей фантазии и подарили персонажам Вэнса новую жизнь, по-прежнему полную захватывающих приключений.

Лауреаты многочисленных премий Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа собрали под одной обложкой произведения Нила Геймана, Дэна Симмонса, Элизабет Мун, Танит Ли, Тэда Уильямса, Кейдж Бейкер, Роберта Сильверберга, Глена Кука, Уолтера Йона Уильямса, Люциуса Шепарда и многих других прославленных авторов, сделав потрясающий подарок всем поклонникам фантастики.

---

— Хорошо то, что хорошо сделано, — загадочно произнесло видение, и весь обворожительный ансамбль исчез, оставив Тралкеса почтительно раскланиваться.

На сей раз геральдическая свита присоединилась к рукоплесканиям волшебников дробным стуком чешуи, оружия, цепей и драгоценностей, украшавших каждого из них согласно положению в иерархии Дессинги.

— Элегантно и грандиозно, — с нескрываемым одобрением воскликнул Эвнефеос.

— Серебряная канитель, — подхватил Сариманс. — У меня с ней связаны сладостные воспоминания. И ни единый цыпленок — ни одноглазый, ни косой — не испортил представления.

Амберлин тоже улыбнулся и похлопал, но из осторожности промолчал, хоть и отметил про себя, что Тралкес с их прошлой встречи в гостинице Железной Звезды значительно отточил навыки. Видимо, он учился оформлению и внешним эффектам у Сариманса.

Мысли Амберлина вернулись к оставшимся у него одиннадцати заклинаниям. Он перебирал их одно за другим в надежде подобрать пару, которая поможет ему исправить впечатление при следующих попытках. Три карающих заклятия автоматически исключались, выбор сужался до восьми, из которых только два кое-как подходили для представления. С другой стороны, как знать, — Порча могла сыграть ему на руку, исказив заклинание воистину чудесным образом. Это был шанс.

Тем временем истинный хозяин положения, Эвнефеос, уже приглашал Сариманса занять свое место.

— Сариманс, мы ждем от тебя новых чудес.

— С позволения великого Эвнефеоса я хотел бы пригласить в помощницы прекрасную Азари.

Хозяин обернулся к своей свите и кивнул деве в пестром одеянии, которая тут же двинулась к Красному Волшебнику.

Едва она обернулась к помосту, одетый в алое маг взмахнул рукой. Азари тотчас взмыла в воздух. Движение было плавным и грациозным. Глаза ее чуть округлились, но больше дева, зависшая в двадцати футах над полом, ничем не выдала своего изумления. Из посоха Сариманса ударил белый луч. Пройдя сквозь тело девушки, свет преломился, как в призме, на множество цветов. Красочные блики над спиной Азари дрожали, меняли форму, становились плотнее и наконец сложились в крылья огромной бабочки, простершиеся от стены до стены. На цветных переливчатых полукружиях вдруг проступили лица и фигуры, известные по летописям и легендам. Они сквозь прозрачные крылья смотрели на собравшихся внизу. Эвнефеос ахнул, поймав устремленные на него с нежной заботой взгляды отца и матери.

Видение продержалось минуту с третью, а затем крылья начали смыкаться вокруг Азари и обернули ее светящимся коконом. К концу второй минуты свет полностью погас, а девушка плавно опустилась на пол, ничуть не пострадав от временного преображения. Волшебники восторженно рукоплескали.

— Впечатляюще и со вкусом, — похвалил Эвнефеос. Неподдельное удовольствие смягчило его острые черты.

Ни Тралкес, ни Амберлин не снизошли до похвалы. Кончался второй раунд, и сознание, что обратно сквозь дверь Копси пройдет лишь один из них, отрезвляло каждого.

— Амберлин Малый! — воскликнул Эвнефеос. В формальном призыве проскользнула нотка суховатого юмора. — Просим порадовать нас новым аттракционом!

— С радостью, благородные господа, — отозвался Амберлин, с новой решимостью выступая на середину. Перебрав оставшиеся в его распоряжении средства, он пришел к выводу, что любые фокусы Порчи произведут большее впечатление, нежели точное исполнение заклятий.

Обернувшись, он изобразил на лице усмешку, в которую постарался вложить озорство и предвкушение шутки, и, вполголоса пробормотав заклинание, поднял руку.

Красный воздушный шарик поплыл над полом под звон невидимой музыкальной шкатулки. Он парил секунд сорок — пока длилась нехитрая мелодия, а затем нить, стягивающая отверстие, вдруг распустилась, и шар, сдуваясь, зигзагами заметался по залу, тихонько присвистывая в полете. Не успев коснуться пола, он исчез, явственно фыркнув на прощанье.

Тралкес скрючился от смеха. По щекам Сариманса катились слезы.

Эвнефеос сидел, удивленно и озадаченно усмехаясь.

Первым заговорил Тралкес Железная Звезда:

— Может, карнавальное шествие осталось по ту сторону зеркальной двери и не знает пароля? — Он опять сложился вдвое от хохота.

Сариманс взял себя в руки.

— Ты, милейший Амберлин, по крайней мере сэкономил на ковре и цыплятах! Но хоть музыкальную шкатулку мог бы показать. Прятать ее за сценой — явная скаредность с твоей стороны, да и мелодия была несколько надоедливой.

— Довольно! — вскричал Эвнефеос. — Мы принимаем доброе и дурное, великое и малое. Возможно, кому-то здесь больше других хочется задержаться в Дессинге? Тралкес, будь добр, почти нас финальным представлением.

— С радостью, великий, — ответил Тралкес, которому серьезность положения помогла наконец справиться с весельем. Выступив вперед, он забормотал слова нового заклятия.

В зале потемнело, а в стене над зеркалом-дверью открылся огромный глаз. Глаз моргал, и с каждым движением его века в зале возникали накрытые к обеду столики, за которыми сидели нежно болтающие юнцы и юницы. Мало-помалу глаз стал выдавать пары постарше, к обедающим людям присоединились сказочные существа: крылатые, рогатые, в геральдических плащах, из древних бестиариев. Огромный зал наполнился гулом дружеских бесед, слова человеческих и нечеловеческих языков взлетали к потолку цветными струйками и свивались в сложнейшем узоре. Плетенка начала вращаться, втягивая в себя струйки, которые сложись в единый столб, нарядный, как майское дерево, зазвучала прекрасная музыка, торжественная и до боли трогательная. Мелодия пела об отсутствующих друзьях, об утраченных драгоценностях, о незапамятных временах.

Ровно за десять секунд до истечения двухминутного срока глаз закрылся и зал опустел.

— Узел Байата, — безмятежно улыбнулся Сариманс, — причем в безупречном исполнении!

— Потрясающе! Ошеломляюще! Восхитительно! — восклицал Эвнефеос. — Тралкес, ты, несомненно, восходящая звезда! А теперь, Сариманс, покажи, на что способен ты!

Сариманс взлетел по спирали, взвившись алым факелом, и медленно опустился на пол — Амберлин счел такую прелюдию излишней роскошью, граничащей с бахвальством.

Повинуясь жесту Сариманса, слева и справа проявились две огромные арки. Через левую в зал вливалась процессия прославленных волшебников Великого Мотолама. Первым шел Каланктус Мирный в пышной пурпурной мантии с зеленым и оранжевым узором — в ней он выступал на празднестве Аланктоне, где посрамил Конамаса Софиста. Маг с улыбкой прошествовал мимо тронного возвышения, склонил голову в любезном приветствии. За ним проследовал Дибаркас Майор в пестротканой огненной мантии, прославившей его по всей земле, и на его плечах отплясывали два огненных демона. Он приветственно поднял руку и двинулся дальше, скрывшись за порталом, распахнувшимся справа. Зинкзин Энциклопедист, явившийся за ним, держал в руках чудо-книги, обеспечившие ему место в анналах среди величайших. Он тоже поклонился собравшимся и скрылся за дверью.

Далее в зал вступил Амберлин Первый в изумрудном одеянии с золотыми прожилками, а за ним — Амберлин Второй, в светящейся желтой мантии и в маске. В сравнении с прочими эти двое казались суровыми: они уважительно кивнули Эвнефеосу и его коллегам, но держались несколько надменно. Оба, один за другим, шагнули за правую дверь и пропали.

Следующими вошли Вапуриалы — все трое смеялись и приветствовали зрителей, поднимая в тостах неиссякающие кубки с вином далекого Перголо. Достигнув правого выхода, они подбросили кубки в воздух, и те взорвались вспышками кобальтово-синего, шафранного и янтарного цветов.

Колдунью Ллорио внесли в зал в портшезе, покоившемся на головах ливрейных ящеров. Эти носильщики, если верить слухам, были ее поклонниками, отдавшими жизнь за одну ночь в году с прекрасной госпожой. Ллорио улыбалась и посматривала на окаменевших волшебников так, словно подумывала, достойны ли они занять место в ее свите. Этот взгляд несколько нервировал.

Члены Зеленой и Пурпурной Коллегий — трое ослепительных магов и три прекрасные волшебницы — вступили в зал в легендарных тюрбанах и регалиях своих школ. Они махали зрителям и явно были довольны собой. Едва эти шестеро миновали трон и приблизились к выходу, в левой арке показался архимаг Маэль Лель Лайо. Он пронесся через зал, кивнув Эвнефеосу и судьям так коротко, словно спешил куда-то. За ним явился Кайрол Порфиринсос, который, как сперва показалось, завершал шествие, поскольку, когда этот могущественный чернокожий колдун в серебряном одеянии миновал зал, последовала пауза. Затем в воздух взметнулся звук фанфар, зал озарило бело-голубое сияние, и явился первый среди лучших, Фандааль Великий, с улыбкой на губах. Он соблаговолил задержаться перед тронным возвышением и вскинул руки в братском приветствии, после чего продолжил свой путь под трубные звуки. Проходя в правую арку, маг взмахнул рукой, и портал, сверкнув напоследок, закрылся за ним.