Кэти Райх - Уже мертва

• Название: Уже мертва
• Автор: Кэти Райх
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-07641-9, 978-5-389-06298-6

В кои веки Темперанс Бреннан решила сменить платье судебного антрополога на дорожную одежду туриста, чтобы хотя бы на время предстоящего уик-энда позабыть о мертвых останках и прочих прелестях своей нелегкой работы. Не тут-то было! Неподалеку от места, где недавно велись археологические раскопки, рабочие обнаружили чьи-то кости. Чтобы удостовериться, что находка не имеет ничего общего с криминальной сферой, необходимо заключение эксперта. И Темпе Бреннан отправляется на место находки…

Романы Кэти Райх о Темперанс Бреннан стали классикой детективного жанра, и славу их закрепил всемирно известный телесериал «Кости», также ставший классикой жанра, но уже не в литературе — в кино.

---

Я повесила пиджак на крючок на двери и прошла мимо него к своему креслу:

— Bonjour, мсье Клодель. Comment ça va?

Я улыбнулась, садясь за письменный стол.

— Bonjour, — ответил он.

До того как обстоят мои дела, ему, по-видимому, не было никакого дела.

А мне не хотелось поддаваться его гипнозу. Я молча ждала.

На письменном столе перед Клоделем лежала папка. Опустив на нее руку, детектив уставился на меня. Его лицо, как-то слишком резко переходящее от ушей к клювообразному носу, напоминало попугая. Рот, подбородок и кончик носа — все в форме буквы «V» — как будто указывали вниз. Когда Клодель улыбался, что случалось не часто, V его рта заострялось, потому что губы при этом поджимались.

Раньше я никогда не работала с Клоделем, но многое о нем слышала. Он полагал, что обладает исключительным умом.

Клодель вздохнул, очевидно желая дать понять, что чересчур терпелив со мной.

— Я узнал несколько имен. Все эти дамы пропали в течение последних шести месяцев, — сказал он.

О приблизительном сроке убийства мы уже говорили. Работа, проделанная утром, лишь подтвердила мое мнение на сей счет. Я была уверена, что жертву убили менее трех месяцев назад, то есть в марте или даже позднее. Зимы в Квебеке холодны и безжалостны по отношению к живым, но мертвых щадят. Промерзшее тело не гниет, его не пожирают насекомые. Если бы труп бросили в лесу Гран-Семинер поздней осенью, перед самым приходом зимы, я обнаружила бы в нем следы вторжения насекомых, тут же уничтоженных морозом. Прошедшая весна обиловала теплом, и избыток личинок в теле, а также степень его разложения вполне соответствовали сроку в два с половиной — три месяца. Мою версию о наступлении смерти в конце зимы или начале весны подтверждали и наличие сочленений, и отсутствие внутренностей и мозговой ткани.

Я откинулась на спинку кресла и выжидающе посмотрела на Клоделя, демонстрируя, что тоже умею быть настойчивой. Он открыл папку и принялся перебирать содержимое. Я молча наблюдала.

— Мириам Уайдер, — прочел Клодель, выбрав одну из заполненных форм.

Последовала пауза, во время которой он пробежал глазами написанное:

— Пропала четвертого апреля девяносто четвертого года.

Еще одна пауза.

— Женщина. Белая.

Опять пауза, довольно длинная.

— Дата рождения: шестое сентября сорок восьмого года.

Мы оба мысленно занялись расчетами. Выходило, что пропавшей сорок пять лет.

— Не исключено, — сказала я.

Клодель положил первую форму на стол и перешел ко второй:

— Соланж Леже. Об исчезновении сообщил супруг. — Он замолчал, пытаясь разобрать дату. — Второе мая девяносто четвертого. Женщина. Белая. Родилась семнадцатого августа двадцать восьмого.

— Нет. — Я покачала головой. — Слишком старая.

Клодель переместил форму на дно папки и взял следующую:

— Изабелла Ганьон. В последний раз ее видели первого апреля нынешнего года. Женщина. Белая. Дата рождения: пятнадцатое января семьдесят первого года.

— Двадцать три. Да, — кивнула я, — возможно.

Клодель положил форму на стол.

— Сюзанн Сен-Пьер. Женщина. Пропала девятого марта девяносто четвертого года. — Он замолчал и одними губами прочел дальнейшее: — Не вернулась из школы. — Выдержал паузу, подсчитывая возраст пропавшей. — Шестнадцать лет. Боже правый!

Я покачала головой:

— Слишком молода, почти ребенок. Не подходит.

Детектив нахмурил брови и достал последнюю форму:

— Эвелин Фонтэн. Женщина. Тридцать шесть лет. В последний раз ее видели в Сент-Иле двадцать восьмого марта. А, да. Она из племени инну.

— Маловероятно, — ответила я. — Вряд ли тело принадлежало индианке.

— Значит, остаются только эти, — сказал Клодель, кивая на две формы на столе — с данными о сорокапятилетней Мириам Уайдер и двадцатитрехлетней Изабелле Ганьон.

Возможно, тело одной из них лежало сейчас внизу, в четвертом кабинете. Клодель посмотрел на меня. Внутренние концы его бровей поднялись вверх, образуя еще одно V, только перевернутое.

— Какого она была возраста? — спросил он, делая акцент на глаголе и на своем долготерпении.

— Пройдемте вниз, кое-что покажу, — ответила я, добавляя про себя: «Это привнесет в ваш сегодняшний день еще больше солнечного света».

Ничего не могу с собой поделать. Мне было прекрасно известно, что Клодель ненавидит кабинеты для вскрытия, и я хотела его помучить. На мгновение детектив растерялся, и меня это позабавило. Схватив с дверного крючка лабораторный халат, я торопливо вышла в коридор, приблизилась к лифту и нажала кнопку вызова. Пока мы ехали вниз, Клодель молчал. Он выглядел таким несчастным, будто шел на обследование простаты. Клоделю не часто доводилось ездить в этом лифте на самый нижний уровень.

Мы вышли в покойницком отделении.

Тело лежало в том же положении. Я надела перчатки и убрала с трупа бумагу. Клодель остановился у двери — я могла видеть его лишь боковым зрением. Он вошел сюда, по-видимому, только чтобы отметиться, чтобы говорить потом: «Я там был». Взгляд детектива блуждал по поверхности столов из нержавеющей стали, по стеклянным стенам, разделявшим кабинет на отдельные сектора, по пластмассовым контейнерам, по весам… На труп он упорно не смотрел. Я не раз видывала подобные сцены.

Разглядывать фотографии, конечно, не страшно. Смотришь на них и сознаешь, что изображенные ужасы и кровь где-то там, далеко. Посещать места преступлений неприятно, но это недолгое испытание. Расследование похоже на складывание пазла: анализируй себе, размышляй. Совсем другое дело — заниматься обследованием тела убитого.

Клодель придал своему лицу нейтральное выражение, надеясь, что выглядит спокойным.

Я вынула таз жертвы из воды, осторожно развела половины лобковой кости в стороны и при помощи специального инструмента принялась аккуратно удалять с места соединения правой из них студенистое покрытие. Освобождавшуюся поверхность испещряли глубокие борозды и выпуклости, лишь по краям она частично представляла собой сплошную кость. То же самое я проделала и с левой половиной. Та выглядела идентично.

Клодель так и стоял у двери. Я поднесла кость к лампе, выдвинула экстензор и надавила на рычажок включения. Кость озарилась флюоресцентным светом. Я взглянула на нее через круглое увеличительное стекло и увидела множество деталей, незаметных невооруженному глазу, и среди них то, что ожидала обнаружить с обеих сторон на верхних изгибах.

— Мсье Клодель, — проговорила я, не поднимая головы, — взгляните.

Детектив приблизился. Я отошла в сторону и указала ему на неправильность верхней линии таза: подвздошный гребень на момент смерти заканчивал формирование.

Я вернулась к телу с намерением взглянуть на ключицу, хотя уже наверняка знала, что именно увижу. Достав из воды грудинный конец кости, принялась счищать с него размокшие ткани. Когда суставная поверхность полностью открылась, я жестом подозвала Клоделя и без слов указала детективу на нее. Из ее центра выдавался небольшой костяной диск правильной формы.

— И?.. — спросил Клодель.

Славно держится, только вот лоб покрылся каплями пота.

— Она молодая. Скорее всего, двадцать с небольшим.

Я могла бы объяснить Клоделю, как по костям определить возраст, но сомневалась, что он станет внимательно слушать, и потому молча ждала ответа. К перчаткам на моих кистях прилипли частички хрящей, и я стояла, подняв руки ладонями вверх, подобно уличной попрошайке. Клодель держался от меня подальше, словно я инфекционная больная, и был сосредоточен на собственных мыслях. Наверное, вспоминал данные из своих записей — я догадывалась об этом по выражению его глаз.

— Ганьон, — заявил он утвердительно.

Я кивнула. Мы нашли тело двадцатитрехлетней Изабеллы Ганьон.

— Попрошу коронера проверить стоматологические данные этой женщины, — сказал Клодель.

Я опять кивнула. Создавалось впечатление, будто ему приходится вытягивать из меня эти кивки.

— Причина смерти? — спросил он.

— Пока не ясна, — ответила я. — После просмотра рентгеновских снимков появится больше информации. Или я замечу что-нибудь на костях, когда их очистят.

Он ушел. Даже не сказав «до свидания». Вообще-то, я на это и не рассчитывала. Уход Клоделя улучшил настроение нам обоим.

Я стянула с рук перчатки, бросила их в ящик для отходов, заглянула к Даниелю, сказала ему, что на сегодня работу в этом кабинете закончила, и попросила сделать снимки всего тела и черепа, виды А-Р и виды сбоку. Поднявшись наверх, заглянула в гистологическую лабораторию, сообщила главному специалисту, что останки готовы к кипячению, и попросила отнестись к этому делу с особой ответственностью, напомнив, что тело было найдено расчлененным. Вообще-то, Дени в предупреждении не нуждался. Он всегда прекрасно знает, что от него требуется. А я не сомневалась, что через два дня получу скелет чистым и невредимым.