Наталья Павлищева - Трон любви

• Название: Трон любви
• Автор: Наталья Павлищева
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-71653-1

Хотите увидеть блистательную эпоху Сулеймана Великолепного глазами его славянской жены Роксоланы? Желаете заглянуть в запретный мир гарема и смертельно опасных дворцовых интриг? Читайте этот любовно-исторический роман, перед которым меркнет телесериал «Великолепный век»! Как не только завоевать сердце султана, но и остаться любимой и желанной даже через 20 лет брака? Как сохранить любовь мужчины, познавшего тысячи женщин и давно потерявшего счет наложницам? Как в сорок лет быть прекраснее и милее молодых соперниц? Сможет ли Роксолана стать Сулейману Великолепному не просто женой, но и незаменимой советницей, соратницей во всех государственных делах, фактически соправительницей Блистательной Порты? Удастся ли ей «приручить» султана и превратить его царствование в «великолепный век»?

---

Глаза султана смотрели внимательно, он что-то понял, но вслух говорить не стал. Хуррем почувствовала, как по спине потек противный липкий пот. Только сейчас она осознала, какой опасности чудом избежала. Не замени она то письмо, едва ли сумела бы доказать, что это не ее рук дело. Даже если бы Сулейман поверил, остальные нет.

– Повелитель, у меня очень болит голова, вы позволите мне не присутствовать на празднике, будет слишком шумно…

Он кивнул:

– Да. Я тоже не буду смотреть. Приди ко мне, когда голова перестанет болеть, хочу поговорить. – И обернулся к все такому же притихшему залу: – Наслаждайтесь выступлением.

В полном молчании Повелитель удалился из помещения, следом шла Хуррем. Она гордо несла свою умную головку, насмешливо улыбнулась валиде и Махидевран, сидевшим рядышком, а за дверью немедленно вцепилась в кизляр-агу:

– Почему чужая рабыня входит в мои комнаты?! А если бы она отравила или убила шех-заде?!

Сулейман, слышавший, как Хуррем распекает кизляр-агу, на мгновение остановился, но потом понял, что Хасеки справится сама, и с легкой улыбкой зашагал дальше.

А Хуррем и впрямь наседала на кизляр-агу:

– Почему сегодня у моих дверей два чужих евнуха?! Где мои Бану и Каплан?

Тот с трудом отбивался, понимая, что сегодня Хуррем может позволить себе все, даже кричать на главного евнуха.

Уже возле своих комнат Хуррем вспомнила:

– А где была Фатима? Я же ее оставила в комнате?

Фатима стояла перед дверью в ожидании.

– Ты где была? Почему чужая смогла войти в комнату?

– Она вошла и сказала, что вы срочно зовете меня, госпожа. Она не оставалась в комнате, вышла следом за мной, а потом вдруг бросилась вперед, бежала, точно при пожаре. А потом…

Хуррем бессильно опустилась на подушки, сегодня она случайно избежала страшного обвинения. Что же теперь, самой не делать из комнат ни шагу?

Она проверила сгоревший листок, пошевелила пепел, убедилась, что ничего нового не добавлено, и вздохнула:

– Повелитель сказал, чтобы я пришла для разговора.

Гюль не выдержала:

– Госпожа, он так опасливо раскрывал листок…

– Мне показалось, что даже если бы там было действительно письмо, Повелитель не стал бы его читать вслух. И вообще не сказал бы о письме. О чем он хочет поговорить? Вдруг запретит писать совсем, чтобы не навлекать новую беду? Нужно подумать, кто мог подослать эту служанку? Кажется, кизляр-ага все знал, иначе как могли евнухи позволить ей подобраться к самому Повелителю?

– Вот и скажите об этом ему, когда будете беседовать, – посоветовала Фатима. – А еще нужно попросить Зейнаб, чтобы нарисовала перед дверью знак.

Праздник явно не удался, потому что, когда немного погодя Хуррем шла к покоям Повелителя, из-за каждой двери или занавеси на нее пялились любопытные, настороженные глаза. Да, сегодня она вышла победительницей, да и то только в этом сражении, еще неизвестно, что скажет султан. А что будет завтра? Она устала от постоянной ненависти, зависти, подглядывания, подслушивания, слухов, сплетен, чьего-то желания уничтожить, унизить, растоптать. Смертельно устала, но знала, что никуда не денется, будет бороться, пока жива.

А сейчас нужно улыбаться, улыбаться во что бы то ни стало, в ответ на эту самую ненависть и зависть, словно не замечая смертельной опасности для себя и детей, веря в свою счастливую звезду.

– Эвелл Аллах! Я стану валиде-султан!

Этот шепот услышала только Гюль, даже не услышала, скорее поняла по губам, по выражению лица Хуррем.

Ой-ой… чтобы Хуррем стать следующей валиде-султан, одного Хасеки мало, нужно еще, чтобы султаном стал Мехмед, а это невозможно, потому что старший шех-заде Мустафа. Гюль поежилась от понимания, что предстоит схватка между Хуррем и Махидевран не просто за внимание Повелителя, схватка смертельная. Выживет только один из сыновей, а значит, матери сделают все, чтобы сын соперницы погиб.

Стало по-настоящему страшно…

Сулейман сидел за столиком, разложив инструменты для ювелирной работы. Каждый из султанов владел каким-то ремеслом, это считалось обязательным. Султан Селим и Сулейман были хорошими ювелирами.

Евнух открыл дверь, впуская Хуррем, привычно пятясь задом, исчез, словно его и не было. Что за непостижимые люди! Они есть, но их словно нет, все видят, все слышат, всегда где-то рядом, двигаются бесшумно, появляются из ниоткуда и исчезают никуда.

Увидев, что султан занимается своим любимым ремеслом, Хуррем даже чуть воспрянула духом: может, Сулейман решил показать новое украшение? Но он поднял голову, кивнул на диван:

– Присядь, поговорим.

Присела на краешек в тревожном ожидании. Некоторое время Сулейман доделывал начатое, потом поднял голову:

– Ты ведь знала, что на этом листе?

Хуррем постаралась сдержать ухмылку, но это не получилось. Стрельнув на нее глазами, султан тоже усмехнулся. И вдруг…

– А что было в настоящем письме?

Хуррем растерялась:

– Не знаю… я сожгла, не успев прочитать…

Теперь султан нахмурился:

– Это было письмо от Тахмаспа?

– Я не знаю…

Пришлось рассказать обо всем подробно. Султан смотрел недоверчиво:

– Но почему же ты все-таки сожгла то письмо, не прочитав?

– Я не знаю, было ли это вообще письмо, просто лист, перевязанный красной ленточкой, я такой никогда не перевязываю. Испугалась, что там что-то негодное, и сунула в жаровню, а взамен надела ленточку на первый попавшийся свой лист.

Некоторое время султан размышлял, потом усмехнулся:

– А переписываться с кем-то из дома сефевидов можно…

– С шахом Тахмаспом?!

– Он еще ребенок, одного с Мустафой возраста. К тому же живет в изгнании, родственники прячут. С ним еще рано, но у него есть старшая сестра, заметно старше – Перихан-ханум. Эта знает все и обо всем, о ней отзываются как о девушке с очень твердым характером и способностью к управлению. Если наладить переписку с ней, то можно многое узнать из первых рук.

– Но с персидскими шахами все время война?..

– Да, османов и персов всегда старались столкнуть лбами, чтобы у османов не было сил воевать на два фронта – с Персией и с Европой. Но после смерти шаха Исмаила наследником остался десятилетний Тахмасп, сейчас они дерутся между собой за влияние на юного шаха, им не до нас. Но знать, что там происходит, нужно…

– У вас нет шпионов?

– Полно. Но иногда то, что не сделает десяток мужчин, может легко сделать одна женщина. Придумай, о чем можно попросить Перихан-ханум, о какой-нибудь женской хитрости, притирании, мази, духах…

Хуррем даже замерла от неожиданности. Повелитель дает ей задание, о каком она сама могла только мечтать, – переписка! Наладить отношения с противником, пусть даже с его сестрой, переписываться, как это делала Нур-Султан!

Глаза загорелись, но она помотала головой:

– Нет, принцесса юная девушка, нелепо было бы выпрашивать у нее секреты женской обольстительности. Пойдут слухи, что у султана Сулеймана жены сами не умеют красить ладони хной… Нет, не то…

Сулейман с интересом наблюдал за Хасеки, он не ошибся, предлагая стать помощницей хотя бы в таком деле. Все письма будут под контролем, зато узнать и впрямь можно многое.

– Я знаю, о чем можно попросить!

Теперь уже улыбку сдержать стоило большого труда, Сулейман даже поднялся, чтобы это не так бросалось в глаза. О, да, если Хуррем возьмется за дело, то сестра Тахмаспа обязательно станет ее подругой на расстоянии.

– Я попрошу у нее «Восемь райских садов» Амира Хосрова Дехлеви на фарси! Якобы у меня есть только на арабском…

Сулейман все же улыбнулся. Кому еще из наложниц он мог предложить такое, и кому еще пришла бы в голову мысль просить у иностранной принцессы поэму Хосрова, да еще и на фарси!

– Умница. Напиши письмо, дашь мне почитать. Ты сумеешь на фарси?

– Не знаю… Персидский знаю, но больше в виде стихов.

– Попробуй, я помогу.

– Вы хотите, чтобы я стала вашим шпионом?

– Почему бы нет? Иногда слово предпочтительней меча.

– Но меня не обвинят в переписке с шииткой?

– К хорошему человеку плохое слово не пристанет. К тому же я оповещу, что ты делаешь это с моего разрешения. Инш Аллах!

– А как найти эту принцессу, ее не прячут, как маленького шаха?

– Нет, принцесса им не опасна.

– Сколько ей лет?

– Четырнадцать-пятнадцать, не больше.

Отпуская Хуррем к себе в комнату, султан вдруг посоветовал, лукаво глядя на нее:

– И не жги бумаги, не заглянув в них.

Хуррем, возбужденная данным поручением, не сразу обратила внимание на эти слова. Сообразила уже у своей двери, встала столбом, даже губу закусив, чтобы не выдать посетившую мысль. Гюль осторожно поинтересовалась:

– Что, госпожа?

К себе Хуррем вошла молча, только убедившись, что дверь закрыта, зашептала: