Джеймс Херлихи - Полуночный ковбой

• Название: Полуночный ковбой
• Автор: Джеймс Херлихи
• Издательство: Эрика : Индекс
• Жанр: Современная проза
• Год: 1993
• ISBN: 5-85775-005-9

История молодого провинциала, который, устав от мытья грязных тарелок в баре, отправляется покорять Нью-Йорк. Его прельщает карьера «плейбоя», легкие деньги от пресыщенных богатых клиенток, готовых ради симпатичного молодого человека выложить кругленькую сумму. Но действительность оказывается гораздо сложнее…

(Фильм получил три «Оскара»: «Лучшая картина, режиссер, сценарий»).

©Джеймс Лео Херлихи, «Полуночный ковбой», 1972 г.

---

Он был настолько обрадован представшим перед ним зрелищем, что решил принарядиться и продефилировать мимо соседей, предполагая, что они так же обратят внимание на происшедшую с ним перемену и оценят ее по достоинству. (Никто ее и не заметил.) Он остановился у магазинчика Салли.

— Господи, — сказала она, — дорогой, ты просто ужасно выглядишь, ты вырос из этой одежды!

— Нет, — возразил он, — она не стала меньше, чем была.

— Стала, стала, — сказала она и дала ему деньги, чтобы обновить гардероб.

Позже в тот же день Джой уже торжественно прохаживался по улицам Альбукерке в светло-голубых брюках, оранжевой спортивной куртке и ботинках бычьей кожи с подковками на каблуках.

Салли сказала, что цвета несколько дисгармонируют друг с другом, «но ты в самом деле стал очень мил, и не пора ли тебе обзавестись девушкой?»

Дома, уставившись в зеркало, пока у него не стали слезиться глаза, он пытался понять, в чем же причина столь радостного преображения. Перед ним во всей своей красе стоял совершенно новый человек, но представшее перед ним чудо стало обволакиваться пеленой грусти, а восторг стал испаряться, уступая место сожалению. И внезапно он понял, в чем дело. Ибо в этот день он понял ужасную вещь: проснувшись, он ощутил свое одиночество.

Не избалованный дружбой, Джой не представлял, как вести себя в подобной ситуации. Обычно он действовал таким образом: найдя человека, который ему нравился, он просто болтался рядом с ним в надежде, что дружба вспыхнет сама собой. Так он пробовал подступиться к вдове лавочника, двум ребятам на бензозаправке, девочке, которая выписывала счета в аптеке, старому сапожнику-эмигранту, швейцару в кинотеатре «Уорлд-муви». Но они никак не могли понять, что ему нужно. Постепенно ему становилось ясно, что разговор был непременным элементом знакомства, но говорить Джою было нечего, а в тех редких случаях, когда он выдавливал из себя несколько слов, слушатели, как правило, не обращали на него внимания, и все его усилия уходили впустую. Он явно был не из разговорчивых. Лучше всего у него получалось разговаривать с Салли, но и с ней темы разговоров быстро исчерпывались. Например, когда он сидел на краю ванны, наблюдая, как она раскрашивает себя перед зеркалом; большей частью ее внимание было настолько направлено на то, чтобы скрыть на лице следы последних двадцати лет, что для внука у нее почти ничего не оставалось.

Когда ему вот-вот должно было минуть семнадцать, тоска его по раскованному общению с миром стала настолько непреодолимой, что в один прекрасный вечер Джой направился в «Уорлд-муви», где его ждало краткое, ужасное и невыразимо приятное свидание с девушкой по имени Анастасия Пратт.

3

Хотя ей было всего лишь пятнадцать лет, Анастасия Пратт уже была живой легендой среди молодых людей Альбукерке. Такие легенды редко основываются лишь на фактах: в ее создании немалую роль играло воображение. Но поведение Анастасии Пратт с тех пор, как ей минуло двенадцать, превосходило всякое воображение: никакое вранье не могло превзойти то, что имело место на самом деле.

Ее знали под именем Лихая Анни, имея в виду, что она всегда была готова добросовестно обслужить любое количество ребят, у которых имелось лишь полчасика свободного времени, и ее тело было к их услугам.

За серебряным экраном кинотеатра «Уорлд-муви» была большая комната, в которой были свалены старые портьеры и ливреи швейцаров, хранились полотенца и запасы мыла, а также прочее имущество и оборудование. В одном углу громоздились коврики и дорожки, оставшиеся после очередного ремонта и переоборудования кинотеатра. Именно в этом углу легенды об Анастасии Пратт воплощались в действительность. Впрочем, столь же исправно она трудилась в гостиных, спальнях, в припаркованных машинах, гаражах, вечерами на школьных дворах и даже под открытым небом, когда хорошая погода позволяла уезжать в пустыни, окружающие Альбукерке. Но чаще всего и больше всего Анастасию использовали на этой куче ковриков в кладовке «Уорлд-муви».

Ее нельзя было назвать ни хорошенькой, ни уродливой, она выглядела совершенно ординарной школьницей, настолько обычной, что, учитывая ее поведение, эффект, производимый ее внешностью, просто ставил в тупик. Она носила юбочку, блузки, свитеры, носочки до лодыжек и сандалики. Ее волосы орехового цвета были собраны назад и заколоты на затылке. Откровенно говоря, косметики она не употребляла, только чуть выщипывала брови и иногда пускала в ход бледную губную помаду. Днем можно было видеть, как она направляется в школу и возвращается из нее, неся книги под мышкой, и на лице ее не было и следа тех забот, которые могли посещать эту юную особу с широко открытыми невинными глазами. И если вы не знали о ее второй жизни, у вас не было ровно никаких причин еще раз оглядываться на Анастасию Пратт. Но, обладая таким знанием, контраст между тем, что вы себе представляли и что видели на самом деле был просто потрясающим. Один юноша считал, что она Джекилл и Хайд женского рода[1].

Несмотря на славу, которой пользовалась девушка, было, как минимум, три человека, которые ни о чем не догадывались. Двое из них, конечно, были родителями девочки: отец — мрачный, раздражительный и работящий кассир в местном банке и мать — женщина с тонкими поджатыми губами и бегающими глазками, игравшая на пианино в Истинной Церкви. До вечера этой октябрьской пятницы третьим несведущим оставался Джой Бак.

Они встретились у фонтанчика рядом с кинотеатром. Джой вежливо отступил в сторону и предложил ей напиться. Сделав глоток, она с благодарностью взглянула на него и улыбнулась. Он улыбнулся ей в ответ.

— Не хочешь ли посидеть со мной? — сказала она.

Они сели рядом примерно в третий ряд с конца прохода. Анастасия тут же прижалась коленом к ноге Джоя и стала провокационно взвизгивать. Как-то само собой получилось, что они стали держаться за руки. Но как только Джой начал волноваться из-за потеющих ладоней, она притянула его руку, чтобы он погладил ее по бедру. Затем девочка откровенно пустила в ход свою руку, чтобы убедиться, насколько далеко зашло его возбуждение. Выяснив, что положение дел ее вполне устраивает, она развернула его лицом к себе и попросила, чтобы он поцеловал ее. Джой отнюдь не собирался отказываться от приглашения; при всем своем возбуждении он просто не думал об этом, но в ее требовании была такая настойчивость, такое отчаяние, что, когда он поцеловал ее, девочка с такой страстью впилась губами в его рот, словно хотела высосать из него все жизненные соки. Он почувствовал себя, словно к нему приникло смертельно раненное в катастрофе существо, теряющее последние остатки жизни.

В проходе показалась компания ребят, которые сели сзади Джоя и Анастасии Пратт.

— Иисусе, да никак это Анастасия Пратт, — сказал один из них.

— Ты шутишь, — сказал другой.

— А что это за парень? — осведомился третий.

— Он целует ее.

— Эй, смотрите, кто-то целуется с Анастасией Пратт.

— Кто это? Что это за парень, который целует Анастасию Пратт?

— Эй, Анни, кого ты подцепила? Повернувшись, Анастасия взвизгнула:

— Заткнитесь! Прошу вас, замолчите. Не мешайте мне, ясно?

— Не мешать тебе? Давай я тебе помешаю.

— Иди-ка к нам, Анни.

— А как насчет меня, Анни? Давай-ка я разок разложу тебя на спинке сиденья!

Джой не понимал, что происходит. Пару раз он видел, как в этом кинотеатре обнимались парочки, но старался проскользнуть мимо них. Он был испуган и смущен. Наверно, при своей неопытности он сделал что-то не так, но не имел ни малейшего представления, что именно, и еще меньше он представлял, как вести себя в такой ситуации.

Один из компании встал и, перегнувшись через сиденье, узнал Джоя Бака, потому что они вместе ходили в школу в младших классах.

— Эй, да это же Джой Бак, — оповестил он, садясь на место.

Джой не узнавал голоса за спиной, но побоялся повернуться.

— Эй, Джой, — позвал его один из компании, — так как ты целовался с Анастасией Пратт, беги в аптеку и прополощи рот. Я не шучу. Она уже перетрахалась со всем Альбукерке. — В голосе не было враждебности, он был на самом деле дружелюбным и озабоченным. Наконец Джой повернулся и узнал смуглого мальчика-итальянца, которого он помнил еще со школы. Звали его Бобби Десмонд.

Анастасия Пратт вскочила с места и кинулась по проходу. Компания поспешила за ней. Прежде чем присоединиться к остальным, Бобби Десмонд нашел время похлопать Джоя по плечу и сказать:

— Давай!

Встав, Джой последовал за остальными. У задней стенки уже стояли шестеро ребят, все из старших классов, закрывавших выход.

Анастасия похныкала, пытаясь протолкнуться среди них. Высокий, тощий, громогласный блондин, усеянный прыщами, сказал:

— Слушай, Анни, там наверху Гарри Амбергер, и он прямо умирает от желания увидеть тебя.