Джек Ричи - Собственное мнение

• Название: Собственное мнение
• Автор: Джек Ричи
• Издательство: Паровая типолитография А.А.Лапудева
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2014

Впервые под одной обложкой собраны все переведённые на русский язык рассказы Джека Ритчи. В издании сохранены оригинальные иллюстрации.

Настоящая публикация преследует исключительно культурно-образовательные цели и не предназначена для какого-либо коммерческого воспроизведения, извлечения прибыли и т. п. Все материалы получены из открытых источников.

---

— Ага, значит, у вас на уме что-то такое, что можно совершить значительно быстрее. Что-то дьявольски хитрое?

— Почему бы и нет? У меня было предостаточно времени обдумать всё. Не секрет, что я продолжал бы гнить в тюрьме и по сей день, не обнаружь адвокат косоглазие у Кларка.

— Кларк не знал о своём косоглазии. Думал, что все видят так же, как и он, пока его жене не надоело смотреть, как он спотыкается. Она и привела его к глазному врачу. Но, в сущности, косоглазие не имеет никакого значения, Кларк всё равно бы обманул.

Я вздохнул:

— Почему?

— Невольно всё произошло, — начал Хоуген. — Кларк вёл очень однообразную, скучную жизнь, все дни были одинаковы для него. Такой, знаете ли, незначительный человек… и для жены, и для близких, и для соседей… для вселенной. А тут появляется шанс быть… хм, замеченным.

— Хотите сказать, что только из желания быть замеченным Кларк готов был лжесвидетельствовать и загнать человека в тюрьму? Ни в чём не повинного человека?

Хоуген меня прервал:

— Он не знал точно, что страдает ни в чём не повинный человек. Надеялся подкрепить показания Тилфорда.

Я глубоко вздохнул.

— Тилфорд? Почему он лгал?

— Не хотел обыска машины.

— Наверное, в багажнике был труп?

— Нет, пятьдесят килограммов маргарина.

От злости я прикрыл глаза.

— Вот как всё было, — разговорился Хоуген. — Два часа ночи. Тилфорд только что вернулся из Иллинойса, где гостил у брата, и был загружен маргарином, так как тот намного дешевле масла. В момент, когда проезжал пустые улицы города, заработала сигнализация гастронома господина Карнецки. Из любопытства он остановил машину, вышел, приблизился к витринным стёклам и заглянул внутрь. Не увидел ничего, но услышал приближение полицейских машин. Не желая быть замешанным, он направился к своей машине. И надо же случиться такому — возле него остановилась первая полицейская машина, и его окружили вооружённые полицейские. При виде пистолетов он пришёл в ужас. Он сообразил, что подозрение падает на него, и запаниковал.

— Почему он должен был паниковать, чёрт возьми? В наше время невинному человеку нечего бояться полиции.

— Скорее всего, не обвинение в ограблении гастронома пугало этого господина. А если бы полицейские обыскали машину? И нашли бы маргарин? Представьте себе, что об этом узнали бы газеты…

Я выразил несогласие:

— Насколько мне известно, висконсианцы грузят машины маргарином всегда, как только появится возможность пересечь границы штата. И я ещё ни разу не слышал, чтобы полиция арестовала только из-за этого…

— Верно, — прервал меня Хоуген. — Но вы помните процесс? Тилфорд работал в молочной фирме «Лейксайд», в маслобойном цехе. Стань известно об этом маргарине, знаете..

— Уволили бы? — подсказал я.

— Конечно, — подтвердил Хоуген, — поэтому Тилфорд и показал полицейским куда-то на запад и крикнул: «Вон он!»

— Понимаю желание Тилфорда отвести внимание от собственной персоны, — сказал я, — но когда меня и ещё полдюжину человек притащили с соседних улиц и поставили перед ним, почему он не сказал просто, что не узнаёт никого из нас?

— Именно это он и хотел сказать, но когда полицейские расспрашивали о происшедшем, он почувствовал, что вызвал их подозрение тем, что сильно покраснел. Подумав опять о злополучном маргарине и вероятном обыске, он указал на одного из вас и произнёс: «Вот он! Он самый!»

— Значит, решив остаться незапятнанным, он с лёгкостью отправил меня в тюрьму?

— Не совсем так. Он хотел добраться до дому, спрятать маргарин в холодильник, после вернуться обратно в полицию и заявить об ошибке.

— Но, очевидно, не сделал этого?

— Нет. Потому что именно в тот момент, когда Тилфорд закончил давать показания о личности вора, Кларк узрел возможность прославиться и, выступив вперёд из небольшой толпы, так сказать, запел свою песню. И уже позже Тилфорд, думая, что показания мистера Кларка о личности вора верны, решил не менять собственные показания, дабы не поставить под удар другого свидетеля. Полиция ведь может усомниться, и тогда не оберёшься неприятностей.

Да-а, ситуация!

— И точно так же Кларк посчитал. Имея правдивые показания Тилфорд а, не составляло труда сделать саморекламу?

Хоуген кивнул.

— Именно так развивались события до момента, когда Макинтайер открыл у Кларка косоглазие. Однако тому выписали очки двумя месяцами позже вашего заключения. Кларк не мог просто так прийти и сказать об обмане. Последовало признание о неполной уверенности в вашей вине. После, когда Тилфорд узнал об этом, его начала мучить совесть, и, в конце концов, он сознался, что тоже не уверен в виновности мистера X, то есть вас. И вот вы здесь, свободны, как птица.

— Очевидно, Кларк и Тилфорд не скажут всей правды властям. Почему вы говорите её мне?

— Потому что прошу о сочувствии и снисхождении. Они неплохие люди. И не хотели причинить вам зла.

— Но умудрились лишить меня четырёх лет свободы.

Он примиряюще поднял руку.

— Вдвоём свидетели всё обсудили. Согласились, что могла иметь место маленькая судебная ошибка, и они готовы искупить вину, выплачивая еженедельно по пятнадцати долларов каждый. До конца жизни.

Полминуты я обдумывал предложение.

— Не лучше ли дать какую-то определённую сумму? Например, шесть тысяч долларов?

Частный детектив лукаво улыбнулся.

— А когда вы получите эти шесть тысяч, что вам помешает всё же отомстить Кларку и Тилфорду? — И захихикал. — Нет. Я им посоветовал платить вам таким образом, чтобы у вас не возникло искушение убить кур, несущих золотые яйца.

Я призадумался вновь.

— Ладно, пусть это и будет им наказанием, — был окончательный мой ответ.

Мы по-приятельски расстались с Хоугеном, и я зашёл в ближайшую пивнушку. «Какие странные повороты судьбы, — думалось мне. Пошёл к Мату Нелсону, чтобы выплатить по чеку 876 долларов и 14 центов. Долг есть долг, пусть даже и такому растяпе, как Нелсон, а вместе этого…»

Я отпил виски… Что касается Кларка и Тилфорда, то не желал бы им долгой жизни, но и не собираюсь влиять на естественную продолжительность её… Сейчас у меня двенадцать тысяч долларов и еженедельная рента в тридцать долларов. Так человек начинает осторожничать, избегать риска. Но нет, я должен закончить работу. Это вопрос профессиональной гордости. До сих пор я никогда не терпел фиаско…

Поэтому в два часа ночи я снова был перед сейфом в гастрономе господина Карнецки, однако на этот раз не совершил ошибки — не задел за провод сигнализации.

Мир, перевёрнутый вверх дном[25]

— Вы слушаете меня, Риган?

— Да, — ответил я.

Олбрайт покачал головой:

— Чем бы вы занимались, если бы вам не нужно было зарабатывать на жизнь? Весь день глядели бы в небо и размышляли?

— Я слушаю вас.

— Я знаю, что слушаете, но попытайтесь показать это. Когда вы смотрите в окно, я испытываю чувство сродни ревности к тому, что привлекает там ваше внимание. Вы удостаиваете меня и мои земные проблемы лишь малой толикой своего внимания, остальное же обращено на систему мироздания в целом.

— Вы говорили о Роберте Креймере?

Сэм Олбрайт вздохнул и передал мне папку:

— Роберт Креймер оформил страховку пять лет назад. Сердце у него тогда было в прекрасном состоянии. Ну, по крайней мере, здоровое.

Мои глаза скользнули по верхнему листку.

— Но умер он от сердечного приступа?

— Да.

— Какова сумма страхового полиса?

— Двести тысяч долларов.

— Вскрытие было?

— Разумеется. На нём присутствовал одни из докторов нашей компании. Причина смерти — болезнь сердца. Было установлено, что болезнь прогрессировала последние два-три года.

— Но вы всё же хотите, чтобы я провёл расследование?

— Двести тысяч долларов — большая сумма. Компания обязана провести расследование. — Он почесал затылок. — На мой взгляд, ничего подозрительного во всём этом нет. Меня настораживает лишь одна маленькая деталь.

Осматривая тело, наш врач обнаружил, что правая рука Креймера — пальцы, большой палец и его подушечка — обожжена. Не очень сильно, но, останься он жив, образовались бы волдыри.

— Он обжёгся как раз перед кончиной?

Олбрайт кивнул:

— Буквально за несколько секунд. Наш врач извлёк крохотные кусочки стекла из его пальцев. Мы отдали их в лабораторию. Это были осколки электрической лампочки.

— Вы уверены, что он умер от сердечного приступа? Он не был убит током?

— Явный сердечный приступ. Электрошок мог его спровоцировать, но доказательств этого нет. Он мог вывёртывать лампочку из патрона, а та лопнула.

— Мог?

Олбрайт усмехнулся:

— Любопытно, что в акте о смерти об этом не говорится ни слова.