Джек Ричи - Собственное мнение

• Название: Собственное мнение
• Автор: Джек Ричи
• Издательство: Паровая типолитография А.А.Лапудева
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2014

Впервые под одной обложкой собраны все переведённые на русский язык рассказы Джека Ритчи. В издании сохранены оригинальные иллюстрации.

Настоящая публикация преследует исключительно культурно-образовательные цели и не предназначена для какого-либо коммерческого воспроизведения, извлечения прибыли и т. п. Все материалы получены из открытых источников.

---

Он откинулся на спинку кресла с довольным видом.

— Я посмотрел твоё личное дело, Фред. За всё время здесь у нас ты только один раз проштрафился. Так?

— Не помню, сэр.

— Это было пару лет назад во время внезапной проверки. Мы нашли нож в его матрасе, — уточнил Брэган.

Д-р Каллен размеренно постукивал костяшками пальцев по краю стола.

— Фред попал к нам снова не потому, что он так глуп, и не потому, что неисправим. Он хотел вернуться.

Брэган, снисходительно улыбаясь, позволил психиатру развить свою мысль.

— Это случается нередко, директор Брэган, — важно говорил Каллен. — Особенно у мужчин, которые большую часть своей жизни провели за решёткой. На воле им как-то не по себе.

Брэган решительно покачал своей крупной головой.

— К счастью, я совсем не понимаю, что вы имеете в виду, сэр, — сказал я вслух.

Д-р Каллен был терпелив, как ягнёнок.

— Свобода подразумевает ответственность. Она несёт с собой забвение. Поэтому так много людей боятся свободы — вольно или невольно.

— Да, сэр, — сказал я. — Весь мир — тюрьма.

В голосе психиатра послышались недовольные нотки.

— Я говорю об этой тюрьме, о нашей.

— Да, сэр, — кивнул я.

Брэган раскатисто хохотал. Успокоившись, сказал Каллену:

— Вы едете не в ту сторону, доктор: у Фредди так же муторно на душе в этой тюрьме, как и у нас с вами.

Лицо д-ра Каллена вытянулось.

— Я знаю, о чём говорю, директор Брэган. Стаж моей работы вам хорошо известен, и, смею думать, я не зря пять лет учился в университете.

Брэган похлопал его по плечу.

— А у меня специального диплома для такой работы нет. И директором тюрьмы я стал только потому, что занимаюсь политикой, это вы хотели сказать, доктор Каллен, не так ли?

Тот промолчал.

— Ну, ладно, не обижайтесь.

Психиатр снова повернулся ко мне:

— Там, за тюремными стенами, тебе, Фред, было, наверное, очень одиноко?

Вот как оно было. Я даже не могу сказать, почему мне захотелось вернуться в свою старую каморку. Может, потому что в пансионате миссис Кэрр меня кое-кто знал.

Я позвонил в дверь, и на пороге появилась сама хозяйка. Миссис Кэрр была крупной, высокой женщиной лет сорока пяти. В её глазах постоянно светился огонёк недоверия.

— Это я, — сказал я. — Вы ещё меня помните? Я — Фред Риордан.

— Ах, да, — кивнула она, чуть погодя.

— Я очень хотел бы снова поселиться здесь, — сказал я. — Если можно, в моей прежней комнате.

Она стояла рядом, и её чёрные глаза-пуговички так и буравили меня.

— У вас ведь никогда не было неприятностей из-за меня. И плачу я вперёд. За две недели.

— Хорошо, — сказала она… — Четырнадцать долларов.

Я прошёл следом за ней на второй этаж. Она открыла дверь, и меня обдало знакомым запахом этой комнаты, запахом пыли и дешёвой еды. Простая старая мебель: железная кровать, комод, пара стульев, стенной шкаф.

— Не курите в кровати, — предупредила миссис Кэрр. — И смотрите, чтобы ничего такого…

Когда она удалилась, я сел на кровать и закурил. Потом выключил свет, снял туфли и лёг. Здесь тихо, не слышишь всех тех звуков, которые издают две сотни спящих мужчин. И гулких шагов дежурных часовых тоже не слышно.

На другое утро в дверь постучала миссис Кэрр.

— Телефон!

Я спустился вниз, в гостиную, где стоял аппарат. Звонил Тони Вандо, он просил меня немедленно прийти.

Шикарная квартира Тони находилась на последнем этаже небоскрёба, и отсюда он видел весь город как на ладони — город, «отцы» которого были у него в руках и которыми он манипулировал, как хотел. Он сбил два коктейля, один притянул мне.

— Ну, как дела, Фред? Тебе, что, нравится в каталажке?

— Нет, — ответил я. — Меня прямо тошнит, как вспомню.

Он понимающе кивнул.

— Зачем же растрачиваешь свой талант по мелочам: бензоколонки, магазины самообслуживания, киоски… И при всём этом ты каждый раз умудряешься засыпаться…

Я отхлебнул глоток коктейля.

— Вы всегда хорошо платили мне, когда я на вас работал, мистер Вандо. Но дело для меня находилось нечасто. Раз в два-три года. На это не проживёшь.

Он опорожнил свой бокал и объяснил, что от меня потребуется на этот раз. Я утёр пот со лба.

— Не-е-т, мистер Вандо, на это я не пойду. Возьмите кого-нибудь другого.

Он покачал головой.

— Надо всё провернуть так, чтобы комар носа не подточил. Мол, всё может случиться с человеком, который находится на такой должности и которого многие могут ненавидеть. Не должно возникнуть ни малейшего подозрения, что в этом деле замешан я. Он должен исчезнуть, Фред. Если Брэгана изберут, он меня в покое не оставит. Меня… и многих моих друзей в этом городе. Так что… он должен исчезнуть… Я понимаю, для тебя это ещё четырнадцать месяцев отсидки. Но за каждый месяц я плачу тебе по тысяче чистоганом. Я не пожалею денег, если ты уберёшь его с дороги..

Выйдя от мистера Вандо, я прямиком отправился в пивную и напился до чёртиков. Потом швырнул камень в витрину магазина и терпеливо дождался, пока появилась полиция и меня арестовали.

Теперь я должен выждать удачный момент и «убрать» директора Брэгана. Потому что так хочет Тони Вандо, а мне с ним спорить не приходится…

Рисунок М. Ромадина

Перст судьбы[28]

Мы терпеливо выслушали Джеймса Уотсона, огласившего завещание. Положив текст документа перед собой на стол, он сказал:

— Ваш дядя очень любил этот дом и его окрестности. Он надеялся на то, что, если его племянники проведут здесь год вместе, возможно, один из них останется жить в этом доме навсегда и будет поддерживать в нём надлежащий порядок.

Орвилл Кроуфорд нахмурил брови.

— Жить здесь целый год втроём? Это невозможно!

Фредди согласно кивнул.

— Мы ненавидим друг друга. О наших чувствах знал дядя Бентени. Вполне вероятно, мы убьём друг друга, не пройдёт и года.

— И тем не менее, — заметил Уотсон, — в завещании особо подчёркивается воля умершего, чтобы вы жили вместе в этом доме в течение года. И если кто-либо из вас не выполнит этого условия до истечения установленного срока, его доля наследства автоматически переходит к остальным живущим. — Тут адвокат быстро поправил себя. — То есть к тем, кто останется.

В завещании содержался ещё одни интересный пунктик, и Уотсон не отказал себе в удовольствии повторить его.

— И конечно же, если никто из вас не сможет прожить в этом доме целый год… по той или иной причине…, всё состояние в таком случае будет принадлежать Аманте Дезфаунтейн.

Естественно, при этих словах мы уставились на Аманту. Тёмноволосая, чуть выше среднего роста она выглядела совершенно невозмутимой. Она состояла в должности экономки четыре месяца, предшествовавшие смерти дяди. Возраст её точно определить было трудно, но, по моему предположению, она недавно пересекла тридцатилетний рубеж.

И мне показалось, что в её чёрных непроницаемых глазах сверкнула искра усмешки.

Повернувшись к Уотсону, я спросил:

— После смерти дяди производилось вскрытие тела с целью выяснения причин его кончины?

Адвокат нехотя пробормотал:

— Да, вскрытие производилось.

— Разве такие медицинские процедуры практикуются в подобных, отдалённых от цивилизованного мира, местах, когда умирают старые, страдающие болезнями люди?

Уотсон бросил быстрый взгляд на Аманту, прежде чем ответить на второй мой вопрос.

— Обычно этого не делают. Но ваш дядя специально настоял на том, чтобы в случае его смерти вскрытие производилось.

— И какой же результат?

— Смерть от естественных причин, — заявил Уотсон категоричным тоном. — Вне всякого сомнения. Медицинский эксперт, производящий вскрытие, — отличный специалист, в своих выводах абсолютно убеждён.

Я вновь посмотрел на Аманту. По её лицу пробежала усмешка…

Здесь надо сказать, что Фредди, Орвилл и я отдалённо связаны друг с другом и обязаны родством только дядюшке Бентени. Мы не братья, даже не двоюродные братья, и только Орвилл носит фамилию Кроуфорд.

Он рано начал лысеть, возглавив фирму в Новом Орлеане по собиранию сомнительных долгов. И хотя он находит удовлетворение в своей деятельности, его несколько раз кусали разные собаки, пока он обучился своему ремеслу.

Фредди Мередит предпочитает галстуки бабочкой и носит спортивные пиджаки. Он преподаёт живопись в частной женской школе. Я в числе немногих знаю, что обе его жены погибли от электрошока, когда они принимали ванну.

Я сам недавно достиг сорокалетия, хотя некоторые мои знакомые говорят, что выгляжу старше. В этом, возможно, виноваты мои манеры. Небольшое наследство, полученное от почившего отца, позволяет мне не работать и тратить время на развитие интеллекта. Признаться, по натуре я — эгоист в определённой степени, но только в сравнении с другими. Поэтому меня расстраивает лишь мысль о том, что не могу взглянуть на обратную сторону Луны.