Юрий Ленчевский - Сталинский СМЕРШ. Лучшие спецоперации военной контрразведки

• Название: Сталинский СМЕРШ. Лучшие спецоперации военной контрразведки
• Автор: Юрий Ленчевский
• Издательство: Яуза, Эксмо
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-64291-5

Сталинский СМЕРШ по праву величают «непобедимым и легендарным», «лучшей военной контрразведкой Второй Мировой» и даже «самой эффективной спецслужбой XX века». Какие спецоперации ГУКР «Смерть шпионам!» изучают во всех разведшколах мира? Из-за чего начальник СМЕРШа поссорился с Павлом Судоплатовым? Правда ли, что осенью 41-го в случае падения Москвы военные чекисты должны были повторить пожар 1812 года и готовили покушения на Гитлера? И почему ветераны СМЕРШа уверены, что такая спецслужба совершенно необходима нам сегодня? НОВАЯ КНИГА от автора бестселлера «СМЕРШ без грифа «Секретно» отвечает на все эти вопросы.

---

Особая команда «Москва» (зондеркоманда 7Ц) имела задание ворваться с передовыми немецкими частями в Москву и произвести захват важных объектов. В оккупированных районах Московской области, в каких-то 20 км от столицы, действовал штурмбаннфюрер Отто Скорцени. (В качестве руководителя диверсионного отдела Главного имперского управления имперской безопасности Скорцени впоследствии выполнял личные указания Гитлера.) Созданный и возглавляемый Скорцени «технический отдел» должен был захватить здания ЦК и МК партии, НКВД, Центрального телеграфа и ряд ключевых оборонных объектов во время вторжения в Москву немецких войск. Немцы тщательно подготовились к захвату столицы государства — Москвы. К встрече с ними не менее тщательно подготовились и чекисты. А в боях под Москвой насмерть стояли бойцы и командиры Красной Армии.

В Москве не только минировался ряд зданий, но и продумывались мероприятия по поджогу зданий. Об этом свидетельствует нижеприведенный документ.

Инструкция о порядке эвакуации сотрудников НКВД СССР из служебных помещений и поджога зданий при угрозе захвата столицы немецкими войсками

12 октября 1941 г. Сов. секретно

Порядок вывода людей из зданий № 2, 12, 11 и 12 для производства работ по поджогу.

Все люди, находящиеся в зданиях, должны быть предупреждены об опасности и выведены на сборный пункт. Оповещение может быть проведено двумя следующими способами.

1. Сигнал об уходе из зданий подается горнистами, которых потребуется иметь не менее 10 человек. Этот способ прост, но обладает следующими недостатками: не все люди могут понять сигнал. Разъяснение значения сигнала приведет к раскрытию конспирации всей работы. Оставшиеся после сигнала люди, заметив начало пожара, могут принять меры по его ликвидации и к борьбе с работниками, выполняющими операцию поджога. Возможны несчастные случаи.

2. Подача сигнала по внутренней радиосети. Оборудование такой сети, по сведениям, полученным от генерал-майора т. Апполонова, займет два дня. Пользуясь закрытостью, операцию поджога можно провести быстро и четко.

Полагаю, что для полного освобождения зданий достаточно предоставить 30 минут после подачи сигнала. По истечении этого срока будет начат поджог.

Как предварительная мера может служить сосредоточение всех оставшихся сотрудников и размещение войск в нижних этажах и отдельных корпусах зданий с изоляцией свободных помещений и закрытием в них доступа. По этому вопросу надлежит дать указания начальникам управлений.

Для принятия всех распоряжений, связанных с операцией, мною установлено дежурство ответственных лиц, находящихся в комнате 240, тел. 41–11. Кроме меня распоряжения могут принимать капитан госбезопасности Фонаков, майор Гольдберг, военинженер 2-го ранга Червяков.

Полагаю необходимым установить порядок передачи распоряжения о начале операции и его проверки.

НАЧАЛЬНИК КОМЕНДАНТСКОГО ОТДЕЛА УПРАВЛЕНИЯ НКВД СССР МАЙОР ГОСБЕЗОПАСНОСТИ БЛОХИН МАЙОР ГОЛЬДБЕРГ ВОЕНИНЖЕНЕР 2-го РАНГА ЧЕРВЯКОВ

ЦА ФСБ РФ,ф. К-1 ос, оп. 6, д. 89, л. 16–1814.

Подлинник. Рукопись

Москва жила своей прифронтовой жизнью. Особенно запомнился один из ее дней. 16 октября…

По улице шагают врассыпную разношерстные красноармейцы с темными лицами, с глазами, в которых глубокая усталость.

У магазинов огромные очереди, в магазинах сперто и сплошной бабий крик. Объявления: выдают все товары по всем талонам за весь месяц.

По талону за 26.Х выдают по пуду муки рабочим и служащим.

Метро не работает с утра. Трамваи двигаются медленно. Путь от Калужской до Преображенской заставы — 3–4 часа.

Ночью и днем рвутся снаряды зениток, громыхают далекие выстрелы. Никто не обращает внимания. Тревога не объявляется.

Многие заводы закрылись, с рабочими произведен расчет, выдана зарплата за месяц вперед.

Много грузовиков с эвакуированными: мешки, чемоданы, ящики, подушки, люди с поднятыми воротниками, закутанные в платки.

Вечером постановление Моссовета: всем учреждениям, предприятиям, магазинам, коммерческим предприятиям и т. д. предписывается работать по установленному порядку. Милиции следить за этим.

* * *

Бодрый старик на улице спрашивает:

— Ну почему никто из них не выступил по радио?.. Пусть бы сказал хоть что-нибудь… Худо ли, хорошо ли — все равно… А то мы совсем в тумане, и каждый думает по-своему…

Баба в очереди:

— Раз дело касается родины, значит, все должны одинаково страдать.

— Ну да уж… Сейчас так получается, что каждый должен гадать насчет себя… Кому что удастся…

— Вы не уезжаете?

— Куда там! Сунулись на вокзал, а билетов уже не продают.

— Мой сын пешком пошел… Вскинул на плечи мешок с сухарями, расцеловался и пошел — куда глаза глядят…

— Октябрьскую революцию будем праздновать?

— Обязательно… вон, слышишь, немцы уже конфетов привезли, сейчас на Рогожской сбросили…

— Двум смертям не бывать…

— И где она стукнет, никогда не предугадаешь.

— Кому суждено…

— Смерть не страшна, а вот коли он начнет издеваться, дурость свою показывать…

— Все говорят: у немцев нет того, нет другого. А у нас, гляди-ка, народ мучается в очередях!

— Ну и шла бы ты, старая, к немцам, а еще лучше прямо к сатане на рога!

— Сечку дают?

— Дают, и на детские, и на взрослые.

— Становитесь в очередь! Нечего примазываться.

— Я и то стою!

— Граждане! Красноармейцам вне очереди по одному батону без карточек.

— Ну что ж, это правильно. Они жизнь отдают.

* * *

У баб в очереди установился такой неписаный закон: если кто во время стрельбы бежал из очереди — обратно его не пускать.

Дескать, пострадать, так всем вместе. А трус и индивидуалист (шкурник) пусть остается без картошки.

По улице двигаются грузовики с бойцами. Из рупора, зычно:

Ребята, не Москва ль за нами?
Умрем же за Москву!

Тяжело молчать и тяжело говорить о том, что происходит. А происходят события огромнейшего исторического значения.

На нас обрушилась военная промышленность всей Европы, оказавшаяся в руках искуснейших организаторов.

А где английская помощь?

А может быть, английский империализм хочет задушить нас руками Гитлера, обессилить его и потом раздавить его самого? Разве это не логично, с точки зрения английских империалистов?

Весь мир знает, как тонко умеет «англичанка гадить» — эти слова пожилого, интеллигентного вида человека Сумцов услышал на улице. Задумался.

16 октября 1941 года в Москве началась невероятная паника. В город просочились немецкие агенты, которые начали распространять листовки: «Не бойтесь, мы никого трогать не будем, переходите к нам, вот вам пропуск» и так далее… Эти же листовки сбрасывались и с самолетов — ночами было примерно восемь-девять налетов. Одна бомба, в частности, угодила в здание ЦК партии, другая — в гараж НКВД…

Начальник Управления НКВД по Московской области Михаил Иванович Журавлев собрал весь руководящий аппарат в эти дни на оперативное совещание. Приехал Меркулов — заместитель министра внутренних дел. Выступил. Обрисовал все в довольно мрачных тонах: немцы уже рядом, уже на Сходне немецкая танковая разведка появилась, уже в Химкинском районе немцы устанавливают орудия. В общем, положение сложное, чтобы не сказать иначе… «Никто, конечно, Москву сдавать не собирается, — сказал Меркулов, — но мы должны быть готовы и к этому варианту…» Выступил Журавлев: «Мы должны встретить немца во всеоружии. Насколько хватит сил, будем отстаивать Москву». И это прозвучало как приказ для сотрудников московского управления.

А на улицах уже происходили страшные вещи — грабили магазины, на фронте уже были случаи, когда красноармейцы бросали оружие и, сбросив форму, бежали в тыл. И их надо было как-то задержать. А в это время уже начали подходить сибирские дивизии и разгружаться в зоне Москвы.

И тут прозвучал приказ Верховного Главнокомандующего. Журавлев зачитал его чекистам в кабинете — собрались все. «Распространителей паники, немецких агентов, сигнальщиков, бандитов, грабящих население и магазины, расстреливать без суда и следствия на месте…»

Нужно отметить положительную роль московских руководителей.

— До Журавлева, то есть где-то до июля 1941 г. (а он пришел к нам в августе 41-го), Управление НКВД по Московской области возглавлял Кубаткин Петр Николаевич. Это была светлейшая личность… Ужасно, но после войны его расстреляли по так называемому «ленинградскому делу», — вспоминали московские чекисты. — В те годы, когда Кубаткин работал в Москве, он наводил у нас порядок после всех этих ежовских дел, благодаря ему были изгнаны из нашего управления те, кого мы именовали «липачами», то есть сотрудники, которые в годы ежовщины фальсифицировали дела на честных людей, писали на них всевозможную «липу», добиваясь их незаконного осуждения. Да, память о бывшем пограничнике-чекисте Кубаткине у людей осталась светлой. И вот в Московское управление приходит Журавлев. Сразу стало ясно: с этим человеком работать можно. А ведь труд, который он брал на свои плечи, был колоссальный: он возглавлял всю оперативно-следственную работу по Москве и Московской области. Более того, все оперативные мероприятия, где бы они ни проводились — в центре Москвы или где-то на границе столичной области, — все непосредственно докладывалось ему и ему же подчинялось. Такая была тогда централизация… Это был человек, который работал с 10 часов утра и до 5–6 часов утра следующего дня. Пять часов на сон — это был его ежедневный отдых. Он и спал тут же, на работе, — в комнате рядом с кабинетом, на Лубянке, 14.