Александр Пеньковский - Очерки по русской семантике

• Название: Очерки по русской семантике
• Автор: Александр Пеньковский
• Жанр: Языкознание
• Год: 2004
• ISBN: ISSN 1726-135X, 5-94457-166-7

В книге известного лингвиста и культуролога проф А.Б.Пеньковского собраны его работы по русской семантике, представляющие несколько циклов устойчивых исследовательских интересов автора. Среди них – общекатегориальная семантика и семантика концептов, семантика наречий и семантика собственных имен, фонетическая семантика и семантика орфографии. Читатель встретит здесь не только работы, опубликованные ранее (при подготовке к переизданию они все были заново отредактированы и дополнены новым материалом), но и работы последних лет, еще не видевшие света.

Книга предназначена для широкого круга читателей, интересующихся живой жизнью языка.

---

4. В категориальном отношении образования с во– можно распределить по трем основным грамматическим классам:

а) непредикативные наречия: Вобыстро разговариват, надо бы медленнее; Вогусто мы сеяли, плохая морковь получилась; Вогрубо толкнул ее (С. 148) и т. п.;

б) безлично-предикативные наречия, категория состояния или предикативы: У нас в комнате вонизко, а мы не стукаемся; Во-мутно в глазах; Подымать – дак волегко… (С. 150); Восолоно нище, в окурат; Хорошо у нас дома, восухо (С. 152) и т. п.;[55]

в) имена прилагательные в краткой и полной формах: Вотеплый день; Вотепел еще чай-от [СРНГ 1970: 5, 158]; Восыра еще рыба; Восырой ложок (С. 152); Каша вогуста вышла – молока ли, чо ли долить; Кисель-от вогустой родился [СГСП 1973: 78] и т. п.

Показательны количественные соотношения между образованиями этих трех классов. Уже было отмечено, что старые источники фиксируют исключительно или преимущественно наречные формы с во-, а современные данные подтверждают неслучайность этого, обнаруживая значительное преобладание наречий над прилагательными (ср. [Филин 1972: 268]).

Не менее важно, что полные формы прилагательных с во-оказываются менее частотными, чем краткие. Это обусловлено тем, что они представлены в образованиях не от всех корней (ср. отсутствие в материале полных форм к прилагательным вовелик и вомал), что из всего потенциально возможного набора полных форм реально используются лишь формы единственного числа мужского рода и что полные формы являются менее употребительными.

Красноречивы в этом отношении данные используемых слова-рей. Так, если в ДСЛ полные формы вообще отсутствуют, то в «Словаре говоров Соликамского района Пермской области» О. П. Беляевой приводятся только два прилагательных, имеющих полные формы, и в СРГСУ и в СРНГ все словарные статьи, посвященные прилагательным с во-, хотя и открываются полными формами в качестве заглавных (ср. даже искусственные вовеликий, – ая, -ое [СРНГ 1969: 4, 328], и вомалый, – ая, -ое [СРНГ 1970: 5, 89], иллюстрируют их употребление в абсолютном большинстве случаев краткими формами. При этом во всем наличном материале нет ни одной (!) полной формы женского и среднего рода и ни одной (!) полной формы множественного числа.

Одни из этих фактов могут отчасти объясняться случайностями отбора материала в условиях полевых записей, другие могут быть отчасти связаны с характерным для севернорусских говоров явлением стяжения гласных в полных формах. Однако всего комплекса отмеченных фактов и стоящих за ними закономерностей объяснить только этими двумя причинами нельзя. Объяснение следует искать прежде всего в особенностях происхождения прилагательных с во– как вторичных, исторически поздних форм отнаречного образования (см. об этом в работе [Пеньковский 1974: 146–150], а также в наст. изд., с. 151–152), в особенностях их семантики, связанных с выражением значения избыточности степени качества (см. об этом в работе [Пеньковский 1973-а: 76–84], а также в наст. изд. с. 121–131), и в специфике их синтаксического употребления, ограниченного предикативной функцией.

В особую категорию следует, по-видимому, выделить образования на во-, функционирующие в качестве сказуемого в так называемых двусоставных несогласованных предложениях. Они представлены здесь двумя типами форм:

а) формы на во-… -о: Квас ишшо вопресно, а скоро укиснет; Юбка вослабко; Суп немного восолоно (С. 151); Трава-то уж восухо; Сапоги-то вотесно ему (С. 152) и т. п.;

б) формы на во-… -ь: Горох-то у нас вокись. Ветл. Костром., 1922 [СРНГ 1970: 5, 35]; Хлеб-то у вас восырь (там же. С. 153); …если возелень рожь, помешкам маленько. Соликамск. [СГСП 1973: 80] и др.

Признавая такие конструкции двусоставными, исследователи до сих пор расходятся в понимании категориальной сущности входящих в их состав предикативных слов. И если одни квалифицируют их как наречия (см., например, [СРГСУ 1964: 1, 83]), то другие считают их неизменяемыми прилагательными (см.: [СГСП 1973: 80]), а третьи вообще уклоняются от ответа на этот вопрос, ограничиваясь указанием на синтаксическую функцию слова (см.: [СРНГ 1970: 5, 161, 160, 164 и др. ]).

Не решая сейчас этой проблемы – она заслуживает специального обсуждения,[56] – следует указать только на один принципиально важный вывод, вытекающий из самого факта существования вo-образований такой сложной, двойственной природы: наличие их делает невозможным однозначное определение категориальной сущности всех форм на во-… -о, выступающих в качестве сказуемого при подлежащем, выраженном существительными и субстантиватами среднего рода. Так, в предложениях: Белье во-волгло ишо; Вогорько пифцо-то; Вовелико пальто; Вогрубо сено (С. 148); Платье-то водлинно ей; Все водорого в городе; Платье-то вожелто; Тесто вокисло (С. 149) и мн. др. под. – формы на во-… -о могут рассматриваться как краткие формы среднего рода (именно так и квалифицируются они во всех словарях), но с неменьшим основанием могут считаться и неизменяемыми слова-ми (наречиями? прилагательными?) в предикативной функции. Они не допускают, таким образом, однозначной категориальной интерпретации. То же самое характеризует, конечно, и формы на во-… -ь, если они соотносятся с прилагательными, имеющими основу на мягкий согласный или шипящий (типа синий, рыжий), и выступают в функции сказуемого при подлежащем, выраженном существительными мужского рода. Ср.: – Гляко, конь-то какой рыжий! – Ну какой он рыжий? Так только ворыж(ь) маненько (Тобольск, 1955, из записей В. Ф. Киприянова).[57]

Как показывают имеющиеся материалы, формы на во– исполь-зуются не только в качестве именной части самостоятельного предиката, но и во вторично-предикативной функции в усложненном предложении. Ср.: 1. Хлеб nocaдuлa вожарко. Сухой Лог Свердл. (С. 149); Я вожарко посадила, надо было ишо охолодить, а я поторопилась и вожарко посадила. Исет. Тюмен. (СРГСУ. Т. 1. С. 86) – Я посадила хлеб, когда в печи было еще вожарко. 2. Да, наверно, вомягко я вытащила курицу из печи. Коркино Туринск. (С. 150) – Рано я вытащила курицу из печи: она уже вомягко. Или: Поздно я вытащила курицу из печи: она уже вомягко. 3. Вожирно не люблю ись. Сухой Лог Свердл. (С. 149); Когда зеленой хлеб, возелено жнешь. Липовск. Туринск. (там же).

Естественно, что в условиях вторичной предикации, при сжатии контекста и изменении окружения, значение предикативного признака, выражаемое формами на во-, подвергается большим или меньшим изменениям. Изменения эти сказываются прежде всего, по-видимому, на степени предикативности, не приводя, однако, к полному ее устранению и, в зависимости от особенностей конкретного порядка слов, конкретной сочетаемости и т. п., вызывая осложнение первоначального и в той или иной степени уже ослабленного значения предикативного признака адвербиальным, субстантивным или тем и другим значением одновременно. При этом предикативные формы на во– не становятся непредикативными наречиями, и квалификация таких форм как обычных наречий (а именно так, и притом в тех же самых примерах, они подаются в СРГСУ и СРНГ) представляется недостаточно оправданной. Такой подход неизбежно упрощает их семантическую структуру и невольно искажает их связи внутри предложения (ср.: [Золотова 1973: 275]).

Особо должны быть выделены те случаи, где формы на во– употреблены в высказываниях метаязыкового характера, истолковывающих значение этих форм, объясняющих особенности их употребления и порожденных как раз ради такого истолкования и объяснения. Ср.: Хорошо выбелено, мытой пол, постирано хорошо, дак «вобело» говорят. Шипицыно Махн. Свердл. (С. 148); Вомарко – это когда слегка замарано. Пышма Сухолож. Свердл. (С. 150); Восветло – это время, колда уже рассветат (С. 151); Хто говорит «больно крепко», хто «вокрепко». Фоминское Махн. Свердл. (С. 150) и мн. др.

Поскольку в естественных условиях внутреннего общения носителей диалекта их речевая деятельность в норме подобных высказываний не порождает, можно полагать, что они обязаны своим возникновением специфической ситуации ответа на вопрос, исходящий от носителя иной языковой (resp. диалектной) системы. Очевидно, что в случаях, подобных приведенным выше, ответ по преимуществу или даже исключительно сосредоточивается на значении слова. По существу толкуется лишь основа слова, тогда как грамматические показатели и, следовательно, стоящая за ними грамматическая природа слова оказываются в глубокой тени. Они не только не проясняются, но, напротив, предстают перед исследователями еще менее определенными, чем в естественной жизни этих слов. Поэтому самый вопрос о грамматической природе форм на во– в тех специфических условиях, которые создаются для них в обсуждаемых высказываниях, оказывается не вполне корректным. В лексикографической практике это обстоятельство не всегда должным образом учитывается.