Ганс Шомбургк - Дикая Африка

• Название: Дикая Африка
• Автор: Ганс Шомбургк
• Издательство: Армада-Пресс
• Жанр: Рыбалка
• Год: 1999
• ISBN: 5-93557-001-7

Автор книги Ганс Шомбургк (1880-1967) совершил десять путешествий по Черному континенту и видел его и в конце девятнадцатого века и во второй половине двадцатого. Первое время он был, по собственному его признанию, одним из тех авантюристов, которые наполнили Южную Африку в период алмазной и золотой лихорадки. Скачки, карточная игра, мелкие авантюры в "Золотом городе" – Йоханнесбурге – перемежались в жизни молодого Шомбургка с охотой на слонов и других крупных животных, которыми изобиловали дебри.

Постепенно бродягу и охотника привлекло интересное и рискованное ремесло ловца зверей. Позднее Шомбургк превратился в охотника с киноаппаратом, создателя фильмов о природе и людях Африки. Он стал исследователем, обогатившим науку знаниями о природе и животном мире этого материка.

---

То, что эта книга выходит в свет – в немалой степени заслуга моего друга и покровителя, писателя Филиппа Бергеса. Но мне, похоже, не придется насладиться видом первого экземпляра, выпущенного типографией. Дело в том, что уже сейчас, продолжая заниматься корректурой, я веду подготовку новой экспедиции, на этот раз – в неисследованные области Французского Конго. На меня по-прежнему сыплются предложения выступить с серией докладов и т.д., но зов Черного континента – неодолим, и я повинуюсь ему. А потому это предисловие станет одновременно словом дружеского прощания с читателями, получившими хоть какое-то удовольствие от моих безыскусных воспоминаний. Надеюсь, что новая экспедиция принесет новые интересные впечатления – в общем, опять будет, что рассказать.

И если моя книга увеличит число отважных немецких юношей, готовых работать в Африке, вести жизнь, полную трудов и лишений – не ради богатства, а из любви к этой непередаваемо прекрасной необъятной стране – я буду счастлив.

Ганс Шомбургк

Бергедорф, октябрь 1910 г.

Предисловие к новому изданию

Долгие, страшные годы войны, годы, наполненные горем и кровью, пролегли между первым изданием этой книжки и тем, которое Вы держите в руках.

Сегодня лик Африки сильно изменился. Германия потеряла свои колонии на Черном континенте, а тяжелая рука цивилизации протянулась далеко вглубь, к ранее недоступным внутренним районам. Но я решил оставить книгу без сокращений и изменений, потому что это – повесть о прошлых временах, когда люди добивались успеха трудом, мужеством и терпением; об охоте и приключениях, не связанных с какой-либо определенной эпохой; наконец, это рассказ о годах моей молодости, когда я был так счастлив, несмотря на все трудности и лишения. Поэтому мне остается лишь извиниться перед читателями за стиль книги – нередко он покажется старомодным и примитивным – и представить мои юношеские воспоминания суду нового, уже послевоенного, поколения.

Шомбургк

Берлин, 1925 г.

Глава I Африканские воспоминания 1898-1901 гг.

Странные чувства волновали меня в марте 1898 г. в тот день, когда семнадцатилетним парнем я впервые ступил на землю Африки. Мои родители, наконец, смирились с горячим и неизменным желанием сына – сделаться африканским фермером. И вот теперь, полный радостных надежд и напряженного ожидания, я ощущал под ногами землю своей мечты. Мой путь лежал в провинцию Наталь; там, на ферме, принадлежавшей другу отца, мне предстояло начать практическое изучение выбранного дела.

Первым портом, в который мы заходили, был Капштадт; но этот город, вполне цивилизованный и похожий на любой европейский, не произвел на меня никакого впечатления и не запомнился.

Ист-Лондон, куда наш пароход зашел после Капштадта, являл собой зрелище совсем иного рода. Город, уже получивший имя, еще только создавался; улицы в подавляющем большинстве были просто песчаными аллеями. На другой стороне реки раскинулось большое поселение кафров, сразу же вызвавшее у меня огромный интерес – ведь тут я впервые видел лицом к лицу уроженцев Африки в естественной обстановке. Здесь же мне довелось посмотреть на парад кафрских горных стрелков; впечатление, произведенное на меня этими воинами, только что вернувшимися из очередной экспедиции, осталось неизгладимым.

Следующий порт, Дурбан, был местом высадки, концом морского путешествия и началом сухопутного. В банке меня ожидал перевод в тысячу марок (т.е. 50 фунтов) – эти деньги предназначались на фермерскую экипировку: покупку одежды, седел, инструментов и т.д. Но к этому времени перспектива однообразной работы на ферме представлялась мне уже не такой соблазнительной. Меня неудержимо влекло вглубь страны, в неизведанные области, навстречу открытиям, приключениям и охоте на крупную дичь.

Ферма никуда не уйдет, рассудил я, а пока что надо было решить, как распорядиться своим несметным богатством. Агент моего отца отсчитал мне 50 фунтов – по тем временам солидная сумма. Быстро купив все необходимое, я отправился, как и планировалось, в Питермарицбург, но там, вместо того, чтобы сесть на поезд, идущий в Ньюкастл (на ферму отцовского друга), я купил себе пони, вскочил в седло и, свободный и беззаботный, как птица небесная, направился прямо к Драконовым горам. К счастью, по дороге я остановился передохнуть в поместье немецкого колониста. Хозяин, герр Прожевски, уже сколотил к тому времени миллионное состояние; ко мне он отнесся очень дружелюбно и терпеливо объяснил всю смехотворность выбранного мною способа путешествия вглубь Африки. Мне пришлось внять голосу разума и вернуться в Питермарицбург; таким образом, единственным результатом первой самостоятельной вылазки стало угрожающее сокращение моей наличности.

В Питермарицбурге я совершенно неожиданно встретил школьного товарища. Это был Эрнст Кель, уроженец Люнебурга. Он поступил на службу в Горную полицию Наталя, и по его совету я тоже решил попробовать свои силы в должности полицейского. На службу в горную полицию брали парней, начиная с 17 лет; хотя столько мне уже исполнилось, выглядел я пятнадцатилетним. Поэтому поначалу меня отказались принять, но умение ездить верхом и метко стрелять все же решили дело в мою пользу – адъютант (ныне майор) Диммик распорядился занести меня в списки.

В Горной полиции Наталя Диммик играл тогда очень своеобразную роль. Для вооруженной молодежи, находившейся под его командой, он был чем-то вроде отца – очень строгого и неизменно почитаемого. Особенно глубокое уважение испытывал к нему я (и это чувство сохранилось до сих пор). Ввиду моей крайней юности Диммик как бы принял меня под свое покровительство – правда, это выражалось лишь в повышенной требовательности. Все, что было обязательным для других, было обязательно и для меня; но мне следовало выполнять каждое дело хоть немного лучше всех прочих.

Каждому полисмену присваивался номер; мой полковой номер был 2153. В целом жизнь добровольца, поступившего в ГПН, очень сильно отличалась от жизни военнослужащего немецкой армии. Горная полиция представляет собой вооруженные силы, созданные для охраны мира и порядка в пределах провинции; посылка ее частей за границу могла быть вызвана лишь чрезвычайными обстоятельствами. Штаб-квартира находилась в Питермарицбурге, и там же происходило обучение рекрутов. Плата составляла 6 шиллингов в день. На эти деньги мы должны были обеспечивать пропитание себе и своей лошади. Покупка лошади, седла и обмундирования также шли за счет новобранца. Правда, на это предоставлялся кредит, который затем погашался удержанием двух фунтов в месяц. Бесплатно правительство выдавало только оружие – каждому полагался карабин и револьвер. Униформа состояла из черной рубашки, черных брюк для верховой езды, кавалерийских сапог со шнуровкой и белого тропического шлема; более неудобный и непрактичный наряд нельзя было придумать даже специально. Уже в конце 1898 г. он использовался только в качестве парадной формы – в повседневной службе мы перешли на хаки. Вскоре черную форму отменили.

Моими товарищами по службе были в основном очень молодые люди, всего одним-двумя годами старше меня. Чаще всего это были младшие сыновья британских аристократических семейств, проходившие в Горной полиции ученический этап предстоящей им колониальной карьеры. Поначалу мне приходилось туговато, ведь время обучения – всегда самое трудное, а поворачиваться требовалось быстро.

Спустя несколько месяцев я уже стоял часовым на посту в одном из приграничных районов, Грикваленде. Отвесные струи воды низвергались с неба; только в Африке, в период дождей, бывают такие ливни. Дрожа от холода и сырости, я кутался в плащ и поглядывал в сторону лагерных огней. Хотя в мокрой палатке на мокрой земле тоже не сладко, я ни о чем так не мечтал, как о смене.

Все-таки там, в лагере, несравненно лучше, чем на этом голом холме, и не так одиноко. Я тоскливо вслушивался в непроглядный мрак. И тут издали, заглушенные шумом дождя, до меня донеслись звуки немецкой рождественской песни... А я и забыл, что сегодня праздник.

Первая рождественская ночь вдали от родины! На посту, у рубежей диких враждебных племен. Я представил себе родителей, друзей, всех, кого люблю – сейчас они собрались у елки, в камине трещат дрова, и снег искрится за окном...

В это время послышались шаги. Глубоко вздохнув, чтобы прогнать воспоминания, я крикнул в тишину:

– Стой! Кто идет?

– Друг, – донеслось снизу. Это была долгожданная смена.

Вернувшись в лагерь, я убедился, что там хорошо, где нас нет: лежа под плащом, на попоне, я чувствовал себя так же уютно, как если бы устроился на ночлег прямо в русле грязного ручья.

Так прошло мое первое африканское Рождество. Потом я узнал, что за ближайшей горой находится миссия траппистов – это оттуда порывами ветра донесло до меня звуки праздничного гимна.