Дмитрий Леонтьев - Собор под звездами

• Название: Собор под звездами
• Автор: Дмитрий Леонтьев
• Жанр: Исторический детектив

Всем этим людям: священникам и служителям соборов, строителям и солдатам, защищавшим Веру и Отечество, отстраивающим и восстанавливающим святыни, я и посвящаю свой скромный труд… Что б помнили…

---

— Да, есть один. Специфика собора… Уж больно удивительно — воинский собор… Странно: церковь и… воинская…

— Когда-то этот собор был одним из известнейших в России, — вздохнул Иван. — А потом… Это большевикам «спасибо» сказать надо. Многого они людей лишили, но главное — веры… А без веры России нет. Никогда свою историю не поймём и выводов не сделаем, если уберем фундамент религии. И в завтрашнем дне ничего хорошего ждать не стоит, если веру как знамя не поднимем… Это воинский собор знаменитого Измайловского полка. Храбрецы, отличившиеся при Бородино, Шипки, Кульме, Горном Дубняке, Аустерлице… Здесь молились Герои… Верующему человеку необходима и молитва, и Таинства… А если он в опасности или в длительном путешествии, то это необходимо вдвойне. Вот и шли рядом с солдатами священники, месили грязь дорог, так же шагали под пулями, вытаскивали раненных с поля боя, причащали, отпевали…

— Вот это понятно, — с удовольствием согласился Сергей. — Это правильно. Как офицер, бывавший в передрягах я двумя руками — «за» … А почему на куполах шестиконечные звезды? Это же православный собор…

— Вот этот вопрос ты и будешь слышать от прихожан по пять раз в день, — усмехнулся Иван. — Первый признак того, как плохо люди знают религию, историю и символику… Шестиконечные звезды были весьма распространённым символом в христианстве из-за легенды связанной со строительством храма Соломона. Эта «звезда Давида» имеет еще одно название — «печать Соломона» Но в нашем соборе этот символ имеет еще одно значение… Звезды велел изобразить на куполах император Николай Первый, более двадцати лет бывший шефом Измайловского полка. Сейчас эти звезды ассоциируются у людей с Израилем, но двести лет назад, как ты помнишь, никакого Израиля еще не было. Христианство спокойно принимает Ветхий Завет — предысторию прихода Спасителя. Как верно сказано: «Новый Завет без Ветхого не имеет истории, Ветхий без Нового — смысла». И псалмы Давида постоянно читаются на богослужениях. Матерь Божья, как известно, была из рода Давидова. Это уже само по себе достаточное основание, но в нашем случае все куда интереснее. Этот символ называется «маген Давида» — «щит Давида». Да-да, воинский щит. По преданию, в те века у евреев было два вида щита: большой, закрывающий все тело, называемый «цинна» и малый, с острыми краями для нанесения ран противнику — «маген». По легенде, изобрел его сам Давид, «составив» из двух треугольных щитов отсюда и название. Его сын — Соломон, в память об отце принял этот символ в свою печать, и пометил им первый, закладной камень, при строительстве первого Храма. Николай Первый, педантичный и дотошный, выбрал для украшения собора именно этот символ, так как он несет множество смысловых нагрузок и является по-настоящему воинским… Ну не мечами же Гедеона было купола украшать, в конце-то концов?! А так и указание на воинский храм, и напоминание о Вифлеемской звезде, и о псалмах Давида, и о Божьей матери, и о закладке первого Храма… У этого символа еще много разных значений, но Николай Первый выбрал его именно по тем причинам, о которых я рассказал. Видишь над «царскими вратами» крест и надпись: «Сим знаменем победишь?» Этот «штрих» оформления собора тоже идея Николая Первого. Перед решающей битвой Константин Великий (тогда еще не христианин), увидел во сне повеление начертать на щитах своих воинов крест. Проснувшись, так и сделал, и тогда в небе появился крест и эта надпись… Николай Первый хотел, что б у молящихся солдат перед глазами был символ того за что они сражаются, ради чего рискуют жизнью… А вот эти странного вида кресты, разбросанные и на фасадах собора и внутри, называются «георгиевскими» … Их символику объяснять не надо? Из истории религий символы часто воруют всякие «каббалисты» и сектанты, но что ж теперь, в их байки верить? Люди плохо знают историю и религию, от незнания и предрассудки… Хочешь покажу пару примеров «отфарматированности» сознания — тупыми фильмами и книгами?

— Ну, попробуй…

— Ты знаешь, что на троне Папы Римского изображен перевернутый крест?

— Да ладно… Он же все-таки католик, а этот символ…

— Чего? — заинтересованно спросил Иван. — Фильма про сатанистов? Вот поменьше и смотри такие фильмы, а то в Дена Брауна превратишься… Перевернутый крест это символ Апостола Петра, распятого вниз головой. Глава католической церкви считает себя его приемником вот и использует его символ… А я тебя еще помучаю… Вот скажи мне, сколько будет десять раз по сто грамм?

— Литр, — вздохнул Онисин, уже зная, что за этим последует.

— Для христианина — килограмм, — в тон ему «вздохнул» Иван. — А теперь думай, как сознание от «перестройки» освобождать будешь… Ладно, пошутили и будет. Мне сейчас надо отойти. У нас есть комната с мониторами, пожарной сигнализацией и прочими «благами цивилизации». Надо все проверить. Постарайся остаться в живых хотя бы пятнадцать минут…

Оставшись один, Онисин огляделся. Да, этот собор способен был вызвать восхищение. Выполнен об был в виде равностороннего креста, изнутри и снаружи окрашен в белый цвет и из-за этого казался еще светлее и огромней. Находясь внутри, создавалось впечатление, что находишься не в сумрачном Петербурге, а в какой-нибудь солнечной Греции. С двух сторон от центрального входа стояли огромные статуи Архангелов: Михаила, с копьем, попирающего змея и Гавриила с крестом в руках. Выполненный в стиле «ампир», он казался дворцом из далекого прошлого. Впечатление несколько портили ремонтно-строительные леса, «скрадывая» немалую часть пространства…

Где-то рядом пронзительно заверещал телефон. Ярко накрашенная дамочка далеко «послебальзаковского» возраста, радостно сообщила в трубку:

— Да я уже на подходе… Заскочила в церковь свечку поставить… А я тебе рассказывала, Сонечка, что…

— Простите, — подошел к ней Онисин. — Но в соборе по телефону

Дамочка демонстративно повернулась к нему спиной:

— …мой Колька учудил? Это что-то…

Онисин зашел с другой стороны:

— Простите великодушно, но в храме по телефону не…

— Вы что не видите, что я разговариваю?! — вскинулась она. — Что за бескультурье?!

— Но в соборе не принято говорить по телефону.

— Что мы, в средних веках?! Что за дикость? Вы не видите, что времена изменились?!

— Времена-то изменились, — послышался за спиной Сергея голос. — А вот люди остались теми же…

Женщина прожгла подошедшего отца Григория взглядом, и, не отрываясь от телефона, направилась к выходу:

— Извини, Сонечка, на меня тут какие-то неандертальцы напали, сейчас выйду, дораскажу…

И тут же, в другом конце храма, запищал еще один мобильный… и еще один… и еще… День клонился к вечеру, люди возвращались с работы, и — виват, цивилизация! — у всех были телефоны, и у всех были неотложные дела и заботливые супруги, которые звонили на эти телефоны. Петербург считается культурной столицей, поэтому горожанин не ответить на звонок просто не может, где бы он не находился — в церкви, в концертном зале или на похоронах. Исключение делалось лишь для кинотеатров и стадионов — там за это могут банально набить морду другие жители «культурной столицы».

Склонив голову набок, отец Григорий с любопытством наблюдал, как Онисин носиться по храму «от мобильника к мобильнику». Люди, завидев приближающегося смотрителя, только быстрее начинали говорить по телефону и ускоряли шаг, торопясь договорить начатое-неотложное-наиважнейшее-архисрочное… Налюбовавшись этой игрой в «кошки-мышки», отец Григорий громко и как-то даже торжественно, объявил:

— Все звонящие в храме телефоны будут погружаться в святую воду!

В изумительной акустике собора эти слова прозвучали как «глас свыше». Беготня в соборе прекратилась, словно по команде «замри». Люди осторожно, словно разряжая гранаты, начали отключать сотовые.

— Да не за что, — сказал священник благодарно взирающему на него Онисину. — Это что б ты не начал оправдывать римлян…

И с достоинством удалился.

— Ну как ты? — спросил вернувшийся Иван.

— Знаешь, — задумчиво сказал Онисин. — А ведь инквизиция не такое уж мерзопакостное изобретение… Есть в ней что-то… Вот сердцем чую в ней какие-то очень положительные черты…

— Вот поработаешь полгодика, и это «неясное чувство» обретет перерастет в страстное желание, — уверенно пообещал Иван. — Пора расставлять скамейки. Скоро воскресная школа. Отец Кирилл человек начитанный, а потому, если заставим его ждать, то и нагоняй будет изысканным… Ты человек военный, ты у нас быстро привыкнешь.

— Потому что собор — воинский?

— Потому что священники опытные. Разницу между «добрым» и «добреньким» — знаешь? «Строгий настоятель — веселый клир, добренький настоятель — клир в ересях и в печали». У солдат служба, и у нас служба, у солдат пост, и у нас — пост… Устав, послушание и строгий распорядок… Знакомо?